Ли Чайлд - Враг Страница 35

– Как вам такая версия? – заговорила Саммер. – Прошлой ночью Вассель и Кумер покинули Бэрд в десять часов вместе с портфелем. Они поехали на север в сторону аэропорта или округа Колумбия, вытащили повестку дня и выбросили портфель из окна машины.

– Они оставались в баре или ресторане все время, пока находились в Бэрде.

– Значит, портфель им передал кто-то из тех, с кем они ужинали. Возможно, одна из женщин, входящих в список тех, кто брал «хамви».

– У них у всех алиби.

– Очень относительное. Речь идет о встрече Нового года, а на таких вечеринках обычно царит хаос.

Я посмотрел в окно. День подходил к концу, приближался вечер. Мир вокруг казался темным и холодным.

– Шестьдесят миль, – сказал я. – Портфель нашли шестьюдесятью милями севернее Бэрда. Это час. Они могли бы вытащить листы с повесткой дня и выбросить портфель гораздо раньше.

Саммер ничего не ответила.

– И они остановились бы на стоянке, чтобы это проделать. Они бы бросили портфель в мусорный бак. Так гораздо безопаснее. Выбрасывать портфель из окна автомобиля – значит привлекать к себе внимание.

– Возможно, повестки дня не существовало.

– Тогда это был бы первый случай в истории армии.

– Или она не имела существенного значения.

– Они заказали пакеты с ланчем в Ирвине. Два генерала и полковник планировали поработать во время ланча. И это также первый случай в военной истории. Поверьте мне, Саммер, это была очень важная конференция.

Она не ответила.

– Давайте еще раз развернемся, – предложил я. – Через три осевые. И поедем на север. Я хочу взглянуть на стоянку.

Стоянка для отдыха ничем не отличалась от любой другой стоянки на больших автомагистралях. Две полосы – ведущая на север и уходящая на юг – расходились, образуя между собой широкое пространство. Стоящие здесь здания из кирпича, окруженные пустыми клумбами и голыми деревьями, предназначались для тех, кто следовал как на юг, так и на север, и имели два входа с двух сторон. Еще здесь находилась бензоколонка. По бокам были отведены места для стоянки машин. Сейчас здесь было не слишком много народу. Праздники заканчивались. Семьи возвращались домой, дети снова начнут ходить в школу, а родители – на работу. Парковка была заполнена примерно на треть. Любопытно, что все старались занять первое же свободное место на пути, не рискуя ехать дальше, хотя это позволило бы им оказаться ближе к кафе и туалетам. Может быть, такова человеческая природа – отсутствие уверенности.

Перед входом в кафе имелась небольшая полукруглая площадь. Я видел яркие неоновые рекламы внутри, над стойками. Снаружи, неподалеку от входа, стояло шесть мусорных контейнеров. Вокруг было много народу – кто-то входил в кафе, кто-то выходил.

– Слишком людное место, – заметила Саммер. – Это нам ничего не даст.

Я кивнул.

– Я забыл бы об этом в ту же секунду, если бы не миссис Крамер.

– Карбон важнее. Нам нужно выбрать главное.

– Такое ощущение, что мы сдаемся.

Мы поехали на север, и Саммер в третий раз сделала разворот через три линии, чтобы свернуть на юг. Я постарался устроиться поудобнее, насколько это вообще возможно в военном средстве передвижения. Слева развертывалась черная лента темноты. Справа, на западе, – тусклый закат. Дорога выглядела влажной. Похоже, Саммер не слишком волновало возможное оледенение дороги.

В первые двадцать минут я ничего не делал. Затем включил свет в салоне и тщательно осмотрел портфель Крамера. Я не рассчитывал, что найду что-нибудь полезное, и не ошибся. У Крамера был стандартный паспорт, выданный семь лет назад. На фотографии генерал выглядел немного лучше, чем в мотеле, после смерти, но не более того. В паспорте имелось множество печатей, говорящих о том, что он регулярно бывал в Германии и Бельгии. Будущее поле битвы и штаб НАТО соответственно. Больше он никуда не летал. Истинный специалист. В течение по меньшей мере семи лет он проводил все свое время в том месте, где находились самые крупные танковые соединения и штабы.

Билеты на самолет полностью соответствовали тому, что сказал Гарбер. Из Франкфурта в Даллес, потом в Вашингтон и Лос-Анджелес – во всех случаях имелись обратные билеты. Все билеты были самыми дешевыми, их бронировали за три дня до отлета.

Маршрутный лист совпадал с билетами. Я обратил внимание, что Крамер предпочитал сидеть у прохода. Может быть, с возрастом у него появились проблемы с мочевым пузырем. Я также нашел заказ на одиночный номер для приезжих офицеров в Форт-Ирвине, которым Крамер так и не воспользовался.

В бумажнике оказалось тридцать семь американских долларов и шестьдесят семь немецких марок мелкими купюрами. Кредитка имела срок действия на ближайшие полтора года. Он пользовался ею с 1964 года, о чем я прочитал на самой кредитке. Очень рано для армейского офицера. В те годы военные предпочитали наличные. Вероятно, Крамер неплохо разбирался в финансовых вопросах.

Я также нашел водительские права, выданные в Виргинии. Крамер назвал Грин-Вэлли в качестве места своего постоянного проживания, хотя всячески избегал туда приезжать. У него было стандартное удостоверение личности военного. В бумажнике, под пластиком, имелась фотография миссис Крамер. Ту же женщину, только намного старше, я видел лежащей на полу ее собственного дома. Фотографию сделали никак не меньше двадцати лет назад. Тогда она была хорошенькой, с длинными золотисто-каштановыми волосами, отливавшими рыжим на выцветшем от времени снимке.

Больше в бумажнике ничего не оказалось. Никаких квитанций, чеков из ресторана, телефонных номеров или клочков бумаги. Я не удивился. Генералы часто оказываются аккуратными, хорошо организованными людьми. Им необходим военный талант, но и без таланта бюрократа им не обойтись. Я не сомневался, что кабинет Крамера и его письменный стол выглядят так же, как его бумажник. Там нет ни одного ненужного предмета.

Книга в твердом переплете оказалась академической монографией о Курской битве, изданной Университетом Среднего Запада. Битва на Курской дуге произошла в июле 1943 года. Последнее серьезное наступательное сражение нацистской Германии во время Второй мировой войны и ее первое серьезное поражение. Эта битва стала крупнейшим танковым сражением в мировой истории, и едва ли когда-нибудь вновь случится нечто подобное, если только люди вроде Крамера не получат полную свободу. Меня не удивил его выбор чтения. Вероятно, он понимал, что, только читая о сотнях «тигров», «пантер» и «Т-34», с ревом несущихся сквозь клубы жаркой летней пыли, он сможет хоть как-то приблизиться к настоящему делу.

Больше ничего в портфеле не было. Лишь несколько разлохмаченных бумажных обрывков, застрявших в швах. Похоже, Крамер принадлежал к той категории людей, которые перед очередной поездкой вынимают все из портфеля, переворачивают его вверх дном и вытряхивают. Я сложил все обратно, застегнул замок и положил портфель на пол у своих ног.

– Когда вернемся, поговорите с дежурным из столовой, – сказал я. – Выясните, кто сидел за одним столом с Васселем и Кумером.

– Хорошо, – ответила Саммер.

Дальше мы ехали молча.

Мы вернулись в Бэрд к ужину и поели в офицерском клубе вместе с другими военными полицейскими. Если у Уилларда и были шпионы среди них, то они ничего не могли увидеть, кроме двух усталых людей, ничем особенным не занятых. Однако Саммер нашла момент во время перемены блюд, выскользнула из-за столика и вернулась обратно с блеском в глазах. Я доел десерт и медленно допил кофе, чтобы никто не подумал, что у меня есть какие-то срочные дела. Потом я встал и неторопливо вышел на свежий воздух. Мне пришлось простоять на холоде минут пять, и лишь после этого ко мне присоединилась Саммер. Я улыбнулся. Со стороны могло показаться, что у нас завязался тайный роман.

– Только одна женщина сидела за столом вместе с Васселем и Кумером, – сообщила она.

– Кто? – спросил я.

– Подполковник Андреа Нортон.

– Специалист по психологической войне?

– Она самая.

– Она участвовала и в новогодней вечеринке.

Саммер скорчила гримасу.

– Вы же знаете, как проходят такие вечеринки. Бар где-то в городе, сотни людей, которые приходят и уходят, шум, хаос, выпивка, постоянно исчезающие парочки.

– Где расположен бар?

– В тридцати минутах езды от мотеля.

– Значит, она должна была отсутствовать никак не меньше часа.

– Это возможно.

– Была ли она в баре в полночь? Держалась ли с кем-то за руки, распевая «Доброе старое время»? Тот, кто стоял рядом с ней, должен был это запомнить.

– Говорят, она там была. Но к этому моменту она вполне могла вернуться. Тот парень из мотеля утверждает, что «хамви» уехал в одиннадцать двадцать пять. У нее даже осталось бы пять минут. И ее появление выглядело бы вполне естественно. Ну, вы понимаете, все выползают из щелей, чтобы закончить вечеринку.