Роберт Блох - Дом психопата Страница 35

«Жалость к себе, — подумала Эми. — Кто бы мог предположить?» Или все же было что-то в его поведении, что позволяло догадаться? Перед ее мысленным взором промелькнула вереница образов: папа, ее сестра Фрэн, Бонни Уолтон, бывший любовник Гэри, Дик Рено. И последняя, но отнюдь не самая худшая в этом ряду — пока не слишком известная писательница и исследовательница мисс Амелия Хайнс. Надо признать, жалость к себе — черта, которая свойственна почти всем нам; но мы редко открыто делимся ею с другими. Почему Хэнк Гиббз вдруг сбросил маску? Может быть, это был способ понравиться ей?

Тщеславие. Еще одна общая для всех черта, которую все скрывают. Если Гиббза потянуло к ней, то он мог бы действовать и порешительнее и они припарковались бы за этими деревьями, вместо того чтобы направляться на открытое, освещенное солнцем место.

Солнечные лучи отражались в окнах двухэтажного строения в конце дороги, по которой они ехали. Сарай позади него намекал на то, что когда-то этот белый каркасный дом был фермерским, однако сейчас ничто вокруг не свидетельствовало о проводимых здесь сельскохозяйственных работах.

Когда машина остановилась на изъеденном рытвинами дворе, где-то в глубине сарая приветственно закудахтали куры. Эми вышла из автомобиля, и тут из-за дома появился желтовато-коричневый с белыми пятнами колли. Он угрожающе рычал, одновременно виляя хвостом. Она предпочитала верить хвосту, но все же почувствовала себя увереннее, когда Гиббз обошел вокруг машины и, нагнувшись, погладил собаку, прежде чем направиться к двери.

Эми пошла за ним, а рычание, хвост и сама собака исчезли так же внезапно, как и появились. Теперь вниманием Эми завладела женщина, которая открыла дверь на стук Гиббза.

Сэнди Оливер не была ни высокой, ни крупной, и нос ее не был разбит, как у Дика Рено, но цветом и чертами лица она весьма походила на него. Она вполне могла бы сойти за его сестру, а не за бывшую жену. Коротко стриженные волосы, бесформенные башмаки и джинсы скорее пошли бы мужчине, но большие груди под рубашкой цвета хаки выдавали в ней женщину.

Гиббз улыбнулся ей.

— Добрый день, Сэнди, — сказал он.

Она не улыбнулась в ответ.

— Какого черта тебе нужно?

— Хочу познакомить тебя с моей приятельницей. — Он кивком указал на Эми.

— Ты эту чушь брось. — Она не сводила глаз с Гиббза. — Ты будешь отвечать или нет?

— Может, лучше побеседуем в доме? Я бы не хотел, чтобы курицы нас подслушали.

Вид Сэнди Оливер яснее ясного говорил о том, что она не из тех, чей смех можно услышать за кадром в комедийных телешоу. С минуту она стояла не шевелясь, потом вдруг резко отступила.

— Ладно, только покороче.

Гиббз жестом велел Эми первой переступить порог. Помещение, в котором она оказалась, было кухней. Эми старалась не замечать недовольства на лице Сэнди, но от острого запаха из ее рта уклониться было невозможно. Ни уклониться, ни с чем-то перепутать: женщина совсем недавно выкурила косяк.

Или несколько. Когда Гиббз вошел следом за Эми, неприветливая хозяйка посмотрела на них сузившимися глазами.

— Говори, — сказала она.

Гиббз кивнул.

— Прежде всего позволь тебе представить…

— Брось, я уже догадалась, кто это. Только и разговоров что о ней в последние два дня. Каждый клиент в салоне рассказывает мне, чем она занимается и куда направилась, как будто это второе пришествие Христа. — Теперь она смотрела Эми прямо в глаза. — С тех пор как ты приехала в этот город и стала совать свой нос в то, что тебя не касается, начались неприятности. Мало того, у тебя еще хватает наглости заявляться сюда. Так что, милая, я могу тебе посоветовать, куда тебе лучше засунуть свой сопливый нос…

— Угомонись! — прервал ее Гиббз резким движением руки. — Мисс Хайнс приехала сюда только потому, что я пригласил ее.

— А я приглашаю ее убираться к черту из моего дома. — Жест Сэнди Оливер был не столь решительным, но тон не менее уверенным, чем тон Гиббза. Она перевела взгляд на спутника Эми. — Это и к тебе относится, Хэнк Гиббз. Я этой твоей чертовой газетой не стала бы даже оклеивать конуру собаки Дэвида!

К удивлению Эмми, Гиббз усмехнулся.

— А я пришел не затем, чтобы увеличить тираж, — сказал он. — Слушай, Сэнди, я знаю, тебе не очень хорошо, и мы пришли не для того, чтобы тебя расстраивать. Мне нужно лишь пару минут, чтобы задать тебе пару простых вопросов.

— Например, где я была прошлым вечером? — В смехе Сэнди Оливер звучало не веселье, а раздражение. — Я скажу тебе где. У Отто Ремсбаха, всадила в него нож, а потом перерезала горло Дорис Хантли.

Гиббз уже не улыбался.

— Сэнди, ради бога…

— Ты ведь это хотел услышать, не так ли? — Не обращая внимания на его изумленный взгляд, она подошла к шкафу, висевшему над раковиной. — Хорошо, что я оставила тот нож в брюхе Отто. Будь он сейчас у меня под рукой, я прошлась бы им по вам обоим. — Продолжая говорить, она наклонилась, чтобы что-то вытащить. — К счастью, у меня есть это.

Она выпрямилась и нацелила на них револьвер.

— Сэнди, только не это…

— Нет, теперь моя очередь. А где тебя носило вчера вечером?

— Я был в больнице «Бэнкрофт Мемориал». Можешь проверить…

— Заткнись. Я спрашиваю ее.

Дуло револьвера сдвинулось в направлении Эми, совсем незначительно, но весьма решительно… Но не успела Эми ответить, как Сэнди покачала головой.

— Ладно, я и сама знаю. — Голос ее дрогнул, в отличие от руки. — Часов девять было, не больше, когда мне позвонила Рут Поттер. Сказала, что только что вернулась из этого паршивого китайского ресторана на окружной дороге и что видела там Дика, который ужинал с этой журналисткой из Чикаго. Что, по-твоему, я чувствовала, сидя здесь рядом с Дэвидом, делавшим уроки, и слушая такое? Его собственный отец, с какой-то другой женщиной, на людях…

— Мне казалось, вы с Диком разведены, — прервала ее Эми.

— А это не твоего ума дело! Ты не имеешь права позорить меня и моего сына перед людьми, слышишь? Отвечай мне, ты, маленькая сучка, ты меня слышишь?

— Ясно и отчетливо.

Это был голос Дика Рено. Он вошел так тихо, что лишь теперь все обратили на него внимание. Не успела Сэнди повернуть голову в его сторону, как он уже вырвал оружие из ее руки.

— Вот за чем я пришел, — сказал он. — Где ты его прятала?

— Не твое дело! — Резковатый голос Сэнди перешел в визг. — Отдай мне его! Черт бы тебя побрал, мне ведь нужно чем-то защищаться!

Она начала царапаться, но Рено оттолкнул ее.

— Мне тоже, — сказал он.

— Какого черта? У тебя же есть служебный револьвер.

— Больше нет. — Рено покачал головой. — Меня только что уволили.

19

Крепких выражений, и в большом количестве, Сэнди набралась то ли у покойного Отто Ремсбаха, то ли у своих клиентов в салоне красоты. Ее словарный запас, по-видимому, был далек от истощения, когда Эми и Хэнк Гиббз вышли наружу.

Спустя минуту к ним присоединился Дик Рено, все еще держа в руке револьвер. Выходя, он с силой захлопнул дверь, очевидно, стремясь как-то загородиться от непрерывного потока ругательств, лившегося изнутри. Его машины не было видно — он припарковался за домом. Желтовато-коричневый пес отсутствовал — очевидно, как раз исследовал машину, зато курицы явно узнали Рено, когда он шел вместе с Эми и Гиббзом к их автомобилю.

Гиббз внимательно посмотрел на него.

— Хочешь рассказать нам, что случилось?

— Нет, не хочу. — На его лице появилась кривая усмешка. — Но придется. Ты ведь все равно узнаешь, так уж лучше я сам расскажу тебе сейчас, до того как ты напечатал что-то в своей газете. — Рено посмотрел на Эми. — После того как я расстался с вами вчера вечером, я связался по рации с офисом, где находилась Айрин. Обычно я сначала патрулирую местность в черте города, а потом проезжаю по одной из окружных дорог, но в этот раз Энгстром приказал мне сделать наоборот. Иначе говоря, он велел мне не покидать этот район. Все выглядело спокойно, как обычно и бывает вечером буднего дня, когда дети не играют в ковбоев на улицах. Подумав о детях, я вспомнил, о чем мы говорили за ужином, вспомнил, как Сэнди взяла опекунство над Дэвидом, и начал заводиться. — Кривая усмешка исчезла с лица Рено, но лицо его по-прежнему было хмурым. Он глубоко вздохнул. — Следующая часть не для печати. Договорились, Хэнк?

— Выкладывай.

— У меня все это не выходило из головы — я все больше думал о Сэнди, о том, как она все испортила, и не только свою жизнь, но и мою и Дэвида. — Он помолчал. — Машин на окружной не было, все, как я уже говорил, было спокойно; все, кроме меня. Сначала я пустил пар, потом закипел. Следующее, что я сделал, вам известно. Я направился сюда.

Глаза Хэнка Гиббза сузились.

— И что было у тебя на уме?