А. Квиннел - Ночи «красных фонарей» Страница 35

Майкл обернулся и бросил ей через плечо:

– Я хотел бы, чтобы через неделю ты отправилась к Лауре с Полом и какое-то время с ними пожила.

– Зачем?

– Мне надо будет уехать.

– Куда ты собираешься?

– Пока не знаю. Скоро мне надо будет встретиться с Кризи.

Усевшись за стол, она спросила:

– Сколько времени тебя не будет?

– Не знаю. Может быть, несколько дней, несколько недель или даже дольше.

Майкл обернулся и взглянул ей в лицо, ожидая увидеть на нем капризную гримаску недовольства, но ничего подобного не заметил. Девочка лишь понимающе кивнула, потом взглянула на него и задала вопрос:

– А здесь мне нельзя остаться?

Он выложил на тарелку омлет, поставил ее перед ней на стол и ответил:

– Если ты останешься здесь одна, мы с Кризи будем за тебя волноваться. А нам беспокойства и без тебя хватит за глаза.

Она снова кивнула и, перед тем как начать трапезу, произнесла:

– В тот же день, когда перееду к Лауре с Полом, попрошу, чтобы они говорили со мной только по-мальтийски. Когда ты вернешься обратно, я стану настоящей гоцианкой. – Девочка взглянула на него и с серьезным видом добавила: – И смогу заткнуть за пояс троих мальтийцев.

Майкл улыбнулся и принялся за собственный завтрак.

Глава 32

В самолете Кризи дремал. Он не любил летать не потому, что боялся, а потому, что такие путешествия не были ему интересны. Человек садится в огромную металлическую трубу, а спустя какое-то время оказывается в другом месте, в другой культуре, а иногда и в другом климате. Ему казалось, что этот вид путешествий очень напоминает багажные перевозки. Когда у него было время, он предпочитал переезжать с места на место в поездах и на кораблях. Из-за обычной расхлябанности итальянских диспетчеров они вылетели из Брюсселя с опозданием на час, и это его тоже немного вывело из равновесия.

Когда самолет приземлился в Милане, настроение у него было поганое. Поскольку из багажа у него была только сумка ручной клади, таможню он прошел уже через пятнадцать минут. Кризи быстро нашел такси, и, как только влез в машину, бросил водителю:

– Гостиница «Эксельсиор»… около железнодорожного вокзала.

Шофер про себя чертыхнулся. Тот, кто направляется в этот привокзальный клоповник, никогда не выложит и сантима чаевых. Итальянские таксисты могут быть очень разговорчивыми, но этот молчал, по крайней мере в начале их сорокаминутной поездки. Через двадцать минут Кризи откинулся назад, закрыл глаза и снова задремал. Вся красота Милана не могла заставить его смотреть по сторонам. Если бы он не задремал, то обратил бы внимание на внезапно возросший интерес к нему со стороны таксиста, пристально разглядывавшего его в зеркальце заднего обзора. Через пять минут Кризи вывел из дремы голос шофера.

– Вы в Милан надолго?

Он открыл глаза и тряхнул головой, чтобы прочистить мозги.

– На пару дней.

– По делам или развлекаться?

– Встретиться со старым приятелем. – Тон его ответа был достаточно резок, чтобы дать таксисту понять, что продолжать беседу он не склонен. Но шофер был назойливо настойчив.

– Сами вы из Неаполя?

– Нет, но несколько лет там жил.

Водитель кивнул.

– Это я по вашему акценту понял. Сам я этот город не очень люблю. На улицах там для всех теперь опасно, включая таксистов.

Кризи промычал что-то нечленораздельное. Водитель вроде как понял намек, и остаток пути они проехали в молчании.

Чаевые таксист получил. Банкноту в тысячу лир. Сначала он посмотрел на банковский билет, потом на человека, который шел ко входу в задрипанную гостиницу. Шофер включил передачу, заехал за угол и снял трубку своего радиотелефона.

Почти каждый таксист в Милане, как, впрочем, и во многих других городах Италии, стучит либо одному хозяину, либо другому. Иногда таким хозяином является полиция, иногда – торговцы наркотиками, иногда – сутенеры, но чаще всего – местный «капо» из мафии. Тот таксист был связан с Джино Абратой, одним из двух «капо», заправлявших делами в Милане.

Уже через пару минут Абрата снял трубку, несмотря на то что было семь утра. Пять минут спустя Джино Абрата говорил по телефону с Паоло Граццини – единственным «капо» Рима.

– Да, он уверен. Он в этом клянется… Да, я знаю, что его считают мертвым. Конечно, я в курсе того, что говорили о его смерти! Да, я сам по телевизору его чертовы похороны смотрел… Нет, раньше таксист его никогда в лицо не видел, но шесть лет назад его показывали по телевизору, а потом – в газетах. Такую рожу забыть просто невозможно. Кроме того, таксист сказал, что он бегло говорит по-итальянски с заметным неаполитанским акцентом… это тоже совпадает. На моего парня можно положиться. Пара моих людей будет там через полчаса. Хорошо… хорошо, я пошлю туда полдюжины своих лучших боевиков. Да, конечно, как же я могу забыть? Естественно, я перезвоню тебе в тот самый момент, как увижу эту рожу.

Глава 33

Майкл читал «Сто лет одиночества». Сначала книга шла тяжело, но Кризи заставлял его читать дальше и говорил, что это – одно из самых великих литературных произведений двадцатого столетия. Майкл сидел в тени скалы в Куала-Поинт. Время от времени он бросал взгляд на Джульетту, лежавшую на животе и подставлявшую солнцу спину. Она изучала мальтийский язык по учебнику, иногда обращаясь к Майклу, чтобы он объяснил ей то, что было непонятно.

Спустя час оба они пошли окунуться в море, потом расположились в тени скалы. Майкл взял себе из сумки-холодильника банку пива, а Джульетте протянул бутылочку кока-колы. Какое-то время они сидели в молчании, потом девочка сказала:

– Я хочу тебе все об этом рассказать.

Она смотрела в безбрежную даль спокойного темно-синего моря, уходящего куда-то за остров Комино. Майкл уставился на нее с некоторой долей удивления. Джульетта спокойно добавила:

– О том, что со мной случилось в Марселе. Сейчас я себя физически уже чувствую гораздо лучше. Отличная еда, солнце и море привели меня в порядок. Я уже начала в весе прибавлять, с каждым днем сил становится больше. – Девочка обернулась к нему и сказала, как будто пытаясь себя оправдать: – Но по ночам я не могу спокойно спать, мне иногда снятся такие кошмары, что я просыпаюсь в холодном поту. Это все у меня в голове, и, мне кажется, я должна тебе об этом рассказать.

Кризи обсуждал с Майклом такую вероятность, поэтому он ответил ей именно так, как они договорились:

– Знаешь, Джульетта, есть люди, очень опытные в такого рода вещах – специально подготовленные психологи. Они знают, как помочь в таких ситуациях другим. У тебя сейчас начинается своего рода замедленная реакция на то, что ты перенесла. Это – явление совершенно естественное. Иногда людям, пережившим потрясения, требуются недели, месяцы или даже годы, чтобы оправиться и успокоиться. Все зависит от их характера и от их прошлого. Для тебя ужас начался с тех оскорблений, которым тебя подвергал отчим. Поэтому, когда ты будешь говорить со специалистом, тебе надо будет начать именно с того времени. На Мальте есть одна женщина, которая прекрасно в таких вещах разбирается. Она получила отличное образование в Англии.

Девочка выразительно покачала головой.

– Мне не нужен никакой психиатр, Майкл. Я просто должна выговориться человеку, которому доверяю. Таких людей двое – ты и Кризи, и вы оба можете меня надолго оставить. Так что хочешь ты или нет, мне придется все это рассказывать тебе. Давай прямо сейчас с этим покончим, чтобы потом навсегда забыть.

Майкл отхлебнул пива и сказал:

– Ну давай.

Девочка говорила около получаса. Дважды она начинала плакать, и каждый раз он обнимал ее за плечи и терпеливо успокаивал, пока слезы не унимались. Когда она закончила, он озадаченно задумался.

– Значит, получается, что твой отчим тебя не насиловал?

– Нет… эту свою штуку он ни разу в меня не всовывал. Он только бил меня и заставлял это делать руками. Так, наверное, было еще хуже. И бил меня. Ему это очень нравилось.

Майкл кивнул и сказал:

– Может быть, твоя мать не позволяла ему это с тобой сделать?

Девочка покачала головой.

– Она ему все позволяла. Знаешь, именно поэтому я и сбежала из дома. Он все время повторял мне, что сделает это со мной в тот день, когда мне исполнится четырнадцать лет. – Она снова взглянула на Майкла полными слез глазами. – Он говорил, что это будет его особый подарок мне ко дню рождения.

Майкл молчал. Мысли его были далеко – в Германии. Он думал о том, что, когда кончится то дело, которое они должны были с Кризи завершить, ему придется туда ненадолго наведаться, чтобы сделать подарок одному человеку в его последний день рождения. Подарок вечного проклятия. Вернуть мысли обратно ему стоило некоторого труда.

– То же самое было и с теми подонками в Марселе?

Голос ее был едва слышен.

– Да, они заставляли меня это делать руками… и ртом. Они приводили одну женщину, которая показывала мне, как это делать ртом… она была очень красивая, с длинными, светлыми волосами, и им очень нравилось смотреть, что она делала со мной. Иногда их было там трое или четверо… а потом они меня заставляли делать это ртом.