Химия Ее Величества - Ирина Владимировна Дегтярева Страница 35

Ермилов вздохнул, понимая, что все его построения весьма эфемерны. «Англичанин» может быть вовсе и не шотландцем. Почему бы австралийцу или американцу не болеть за «Рейнджерс»? Оставалась надежда доработать версию «шотландец» по языковым особенностям.

В Институте международных отношений Ермилову подтвердили его догадку — шотландец. Олег направился в Контору. Памятуя об интересе разведчиков к этому контингенту, больному футболом, Ермилов решил сделать первую выборку. Стать своего рода саппортером команды «Рейнджерс».

Свой план работы он изложил Вадиму. Тот слушал Ермилова, подперев пухлую щеку ладонью, и снизу вверх смотрел на Олега, прохаживающегося перед его письменным столом.

— Тебе не кажется, что это вилами по воде? Стоит ли нам так копать? Что, так трудно найти англичанина в Сирии без того, чтобы знать, какая у него родинка на заднице или его имя и дату рождения?

— Отставить демагогию! Если мы не в состоянии его установить, то как удастся найти его нашим товарищам? А самое главное, как с ним работать, когда англичанина, то бишь шотландца, найдут? О нем разведчикам надо знать все, чтобы был шанс, скажем, перевербовать или иметь рычаги давления в случае допроса.

— То есть ты в мечтах взял его уже за ту самую задницу с родинкой? — флегматично поинтересовался Вадим. — Не хочется тебя разочаровывать, но это примерно то же самое, что выиграть в лотерею.

— Первыми отработаем тех из болельщиков, кто так или иначе засветился в прессе.

— В драках? — догадался Григорьев. — Ну да, логично предположить, что если кто-то из разведки вышел на него с определенными целями, то он его выискивал по тому же принципу: парень должен был дать гастроль, и не однажды. Крепко насолить властям, чтобы они на него обратили внимание. Им, очевидно, нужен был авантюрист, смелый, крепкий, авторитетный для работы на Ближнем Востоке. Контактировать с боевиками дело тонкое. Правда, в эту картину не слишком вписывается то, что он из работяг. Вряд ли человек образованный, а в этой работе необходима определенная смекалка.

— Что же, по-твоему, если он простой работяга, то для такой работы не подойдет?

— Вряд ли.

— Это и меня смущает. Митя утверждал, что войти в сообщество фанатов «Рейнджерс» могут только простые люди.

Уже к вечеру Вадим отыскал информацию, что до конца восьмидесятых годов среди болельщиков «Рейнджерс» существовала мода носить с собой топоры и… мачете на матчи. Была мода на длинные волосы и высокие тяжелые ботинки, которыми ультрас крушили ребра и носы своим соперникам.

— Похоже на нашего шотландца. Я думал, Евкоев меня дурит, когда он рассказал о мачете. Это уже карикатура какая-то на боевика. Ан нет! — Олег снял очки, когда Вадим заглянул к нему в кабинет с этой новостью, а теперь покусывал дужку в задумчивости.

— Смущает другое, — Григорьев уперся руками в стол чуть наклонившись, как будто выступал с трибуны. — Возраст. Раз у него такая манера одеваться, в конце семидесятых ему уже должно было быть что-нибудь около двадцати. Выходит, сейчас… — Вадим возвел глаза с поволокой к плафону на потолке, прикинул: — где-нибудь почти шестьдесят. А Евкоев описал довольно молодого мужчину. Откуда замашки старых фанатов?

— Разве что от отца по наследству перешло увлечение футболом? Или от старшего брата. Ну что там по эксцессам, связанным с болельщиками «Рейнджерс»?

— Я еще выяснил, что изначально болельщики «Рейнджерс» были не просто ребята из рабочего класса, но и протестанты. Это одна из причин их драк с католиками «Селтика». Сейчас вроде они отмежевались от религиозной составляющей.

— Мне кажется, мы что-то упускаем. Дело ведь могло происходить и за границей, не в Шотландии, — Олег взял список инцидентов, связанных с болельщиками «Рейнджерс». Пробежал глазами. Вадим расстарался, проштудировал подборку шотландских газет, находящихся в библиотеке иностранной литературы. — Во время выездов шотландской сборной. Насколько я понимаю, болельщики в таких случаях объединяются, забывают временно свои разногласия — их называют «тартановая армия». Тартан — это шотландские клетки — узоры на килтах. У каждого шотландского клана своя расцветка.

— Я проверю, — согласился Вадим. — Ты, как всегда, опасно эрудирован. А вот то, что Горюнову твоему устроили втык, не знаешь. Уваров, говорят, на него так орал по телефону.

— Чего это он мой? И кто говорит? Он что, делал это при свидетелях?

— Рассказываю, значит, знаю, — отрезал Вадим. — Причем накрутил Уварова наш Плотников в таком ключе: он «доверил» Горюнову лучшего сотрудника, а тот его, то есть тебя, чуть не ухайдокал.

Ермилов покрутил головой, с трудом представляя проявление таких эмоций в исполнении Плотникова. Уварова он толком не знал. Встречал на совещаниях.

— Я съезжу в «Лефортово». Уточню у Евкоева насчет возраста нашего шотландца. Намекну, что этот представитель «Белых касок» из заядлых болельщиков. Может, Рашидик что-то вспомнит и подтвердит хотя бы косвенно наши догадки.

Олег начал слегка закапываться в этом деле. Так бывает, когда бьешь копытом слишком энергично. Поднимается пыль, и она мешает видеть ситуацию отстраненно. Что, собственно, они узнали за это время? Вроде добились показаний от Евкоева, а, по сути, воз и ныне там. Топчутся на том же месте, с которого стартовали. Разведали только, что он шотландец, а не англичанин. Негусто. Ермилов опасался показываться на глаза Плотникову.

— Что опять? — первое, что спросил Рашид, когда его привели в допросную. — Я все вам сказал!

— Рашид Асланович, здравствуйте! — Олег привычно старался быть с подследственным доброжелательным, хотя боролся с неистовым желанием хлопнуть Евкоева папкой по голове, встряхнуть его за шкирку и привести наконец в чувство. — Я хотел уточнить возраст англичанина. — Ермилов намеренно продолжал называть его англичанином.

— Около сорока, — успокоился Евкоев. — Чуть за сорок.

— Он ничего не говорил о футболе?

— О чем? — переспросил Рашид, с недоумением наморщив шишковатый лоб. — Я же вам объяснял, что мы с ним практически не разговаривали… — Он потер лоб, будто пытался разгладить морщины. — Единственное, он пару раз говорил присказку, что ли… Я так и не понял к чему это. Что-то вроде «я