Роберт Ладлэм - Парижский вариант Страница 36

Час спустя Джон Смит, Рэнди Расселл и Питер Хауэлл уже катили прочь от ночного Толедо. В городе они задержались только ради того, чтобы забрать компьютер и чемодан Джона из прокатного «рено». Машина была не тронута и пуста — только валялись по салону обрезки шнура. Агент понадеялся, что Бишенте начнет-таки новую жизнь пастуха. Пока Джон перебрасывал свои вещи в багажник кабриолета, Рэнди и Питер подняли тент, и британец сел за руль.

Теперь башни и шпили города Эль Греко скрылись за горизонтом, и Питер сбросил скорость до разрешенных в Испании 120 километров в час, чтобы не привлекать излишнего внимания полиции.

Рэнди устроилась на заднем сиденье — старинная обивка еще сохраняла запах дорогой кожи, — прислушиваясь, как Джон и Питер впереди обсуждают, какой дорогой удобнее будет добраться до Мадрида, где всем участникам предстояло связаться с начальством и отчитаться о провале.

— Только не возвращайтесь тем шоссе, которым ехал сюда Джон, — вдруг за ним следили баски.

Рэнди подавила вспышку раздражения, когда Питер последовал ее совету. Почему в обществе Джона она всегда так мерзко себя ведет? Поначалу она винила его в смерти своего жениха Майка в Сомали, а потом — в трагической гибели Софии, но с той поры прошло много месяцев, и, познакомившись поближе, она по-настоящему зауважала этого человека. И хотела бы оставить прошлое в прошлом, но оно не отпускало, точно несдержанное слово. И странное дело — ей казалось, что и Джон не прочь позабыть о вражде. Но былое стояло между ними ледяной стеной.

— Один бог знает, что с нами случится дальше, — заметил Питер. — Будем надеяться, что мы сумеем отыскать ДНК-компьютер.

Под рясой бывший боец САС, а заодно — агент МИ-6, был жилист и тощ. Даже слишком — лежавшие на рулевом колесе руки казались узловатыми клешнями. Кожа на тонком лице за долгие годы приобрела цвет и фактуру вылежавшейся мумии, морщины были так глубоки, что глаза словно выглядывали из бездонных ущелий... но взгляд их даже в ночной темноте оставался внимательным и осторожным. Внезапно эти глаза блеснули весельем.

— Да, кстати, Джон, друг мой, ты у меня в изрядном долгу за эту царапинку. — Питер приподнял шляпу, открывая замотанную бинтами макушку. — Хотя я, пожалуй, расплатился с тобой немаленькой шишкой.

Джон только покачал головой, поглядывая на бинты. Питер ухмыльнулся и вернул шляпу на место.

— Пропади я пропадом — это ты был тем алжирским санитаром из госпиталя Помпиду, что навел такого шороху!

Теперь он вспомнил, что в отступающем спиной вперед по длинному коридору, размахивающем мини-автоматом санитаре ему действительно почудилось нечто знакомое. Итак, это кровь Питера осталась на перилах пожарной лестницы...

— Значит, ты защищал Марти, а не пытался его убить. Вот почему пуля ушла в потолок.

— Все так. — Питер покивал. — Я как раз был в госпитале, приглядывал за нашим другом, когда услышал, что к нему приехали «родные». Ну, я-то знаю, что у него всей родни — та псина, которую мы подобрали во время операции «Гадес». Поэтому я помчался туда, как намыленный, с родимым «стерлингом» наперевес. Ну а как тебя увидел — пришлось отыгрывать до конца, а то сорвал бы весь спектакль.

— То есть за Марти следит или САС, или МИ-6, — подала голос с заднего сиденья Рэнди.

— Ну, для САС я староват уже, а вот военная разведка еще находит меня полезным. Уайтхолл, знаете ли, слюнями исходит из-за этого молекулярного калькулятора.

— И они обратились к тебе?

— Ну, я кое-как разбираюсь в молекулярной биологии, и мне приходилось работать с французами — не самая сильная сторона МИ-6, надо признаться. Одно из преимуществ старого отставника — если я уже вышел, так сказать, из игры, обратно меня силой не затянешь. Если я им нужен, пусть сами ко мне приходят. Если мне не нравится расклад, я собираю вещички и лезу обратно в свою берлогу в Сьерре, к Стэну. Вот они тогда бесятся!

Рэнди подавила улыбку. Питер беспрестанно жаловался на свои немолодые годы — вероятно, чтобы отвлечь внимание от того факта, что он мог бы дать фору многим тридцатилетним.

— Но почему ты не обратился ко мне? — Джон недоуменно нахмурился. — Зачем эта дурацкая погоня? Черт, я, как Тарзан, прыгаю через каталку...

— Вот это было зрелище! — Питер ухмыльнулся. — Увидеть и умереть! — Он примолк на секунду, явно посерьезнев. — Понимаешь, в нашем деле никогда нельзя быть уверенным... мало ли каким ветром тебя туда занесло? Даунинг-стрит и Овальный кабинет не всегда ставят на одну лошадь. Сначало надо было убедиться.

— Но уже после этого, — Джон продолжал хмуриться — ты заходил в пансион, где я встречался с генералом Хенце. И где генералу находиться не полагалось. Похоже, что нас все же интересует одна и та же коняга.

— Заметил? Это мне уже не нравится. Что видит один...

— Я не догадывался, что это ты. Ни в первый раз, ни во второй.

— Ну, — отозвался Питер с явным удовлетворением, — так и было задумано.

— Особенно, — заметил Джон, пытаясь что-то прочесть в лице приятеля, — когда ты заглядываешь в гости к американскому генералу.

— Он еще и натовский чин, понимаешь. Ему приходится общаться с нами, европейцами.

— И что ты поведал натовскому генералу?

— А это секрет, мой мальчик. Совершенный секрет. Очевидно было, что даже по старой дружбе Питер не собирается этот секрет разглашать.

Ночное шоссе было почти пустынно — во всяком случае, для тех, кто привык к вечным мадридским пробкам. Мимо промчались несколько лихачей, но Питер вел машину, едва ли не свою ровесницу, осторожно. Близ утопающего в зелени городка Аранхес, бывшей летней резиденции испанских монархов, он свернул с шоссе №400 на север, где по дороге А4 до Мадрида оставалось едва ли полсотни километров. Выглянула луна, озарив серебряным светом недавно засеянные поля — где клубника, а где помидоры, где пшеница, а где сахарная свекла.

Рэнди наклонилась вперед, опершись локтями о спинку переднего сиденья.

— Ладно, Джон, так на кого работаешь ты?

Она пожалела о своих словах, стоило тем сорваться с языка, — получилось едко и агрессивно. Но черт побери... она хотела знать!

— Ну скажи, что мои дражайшие подлецы-начальники из Лэнгли не втирают мне очки в очередной раз.

— Я здесь по своей инициативе, Рэнди. Вот Питер мне верит — правда, Питер?

Англичанин улыбнулся, не сводя глаз с дороги.

— Знаешь, твоя версия и правда... пованивает. Не то чтобы меня это особенно волновало, но чувства Рэнди я могу оценить — за ее спиной, все такое... Мне бы точно не понравилось.

Среди достоинств Рэнди числилось и упрямство бультерьера. Любое яблоко раздора она догрызала до самой косточки. Он сопротивлялся достаточно долго. Пора сдаться и выдать какую-нибудь правдоподобную ложь.

— Ладно, — вздохнул Джон, — ты права. Я тут не только по своей воле. Но я неот ЦРУ. Армия. Меня направила армейская разведка — выяснить, действительно ли доктор Шамбор создал действующий прототип ДНК-компьютера. И если так — было ли устройство и лабораторные журналы профессора украдены до взрыва.

Рэнди покачала головой:

— В Лэнгли мне сказали, что твоего имени нет в штате военной разведки.

— Это разовое задание. Если они потрясут достаточно высоких чинов — найдут.

В хитроумии Фреда Клейна Джон был уверен твердо. Похоже было, что Рэнди купилась на его вранье, и американцу стало даже на секунду стыдно.

— Ну вот, — проговорила она. — Не так и тяжело. Только остерегись — на правду можно здорово подсесть.

— Первый раз слышу, — сухо бросил англичанин.

У Джона сложилось отчетливое впечатление, что Питер не поверил ни единому его слову, — впрочем, тому было в любом случае все равно. Британец выше всего ставил собственное задание. К нему он и вернулся.

— Давайте к делу. Поскольку Шамбор жив и похищен, мы можем сделать вывод, что не все ладно в парижской полиции.

— Ты про отпечатки пальцев? — понял Джон. — Мне это уже приходило в голову. Я могу придумать единственный способ, каким «Черное пламя» и «Щит полумесяца» могли провернуть этот фокус, — обратным ходом. Еще до взрыва в институтский корпус подложили труп. Прямо на бомбу, кроме рук — того, что нашла полиция. Видимо, отрубили и положили подальше, так, чтобы хоть одна уцелела для опознания, но изрядно пострадала. А в личном деле Шамбора просто подменили отпечатки. Думаю, код ДНК тоже поменяли, на случай, если уцелеют только ошметки ткани. Парижская полиция сравнила данные и успокоилась. У них хватает других забот — тот же молекулярный компьютер.

Рэнди задумалась:

— Должно быть, эти террористы исходили кровавым потом, пока спасатели не откопали останки. Хотя это в любом случае не имело значения — полиция просто предположила бы, что тело не найдено.

— А вам не любопытно, как вообще они затащили труп в здание? — заметил Питер. — Если бы их заметили, весь план мог пойти насмарку. Интересно...