Андреас Эшбах - Идеальная копия: второе творение Страница 36

Но господа отказались от кофе – им вполне хватило по стакану лимонада на брата. Так что все они вскоре сидели вокруг садового стола, который посетители методично покрывали стопками бумаги из своих портфелей.

– Дело в том, что… – начал худощавый.

– Все это ужасно неприятно, – добавил толстый.

– Хотя в конечном счете виноват во всем наборщик, – сказал широкоплечий блондин.

– Дело в том, господин Ведеберг, – продолжил худощавый, – что в одно из ваших заданий закралась опечатка. – Он достал два листка, на которых на первый взгляд стояло одно и то же: задание к конкурсу по математике.

Блондин указал на одну из букв:

– Это b на самом деле должно было быть а. Но этого никто не заметил. Поэтому ваше задание решить было невозможно.

Вольфганг взял листок в руки и рассмотрел повнимательнее. Это было то самое третье задание.

– Немножко нечестно, не правда ли?

– Конечно, – кивнул худощавый.

– Даже совсем нечестно, – подтвердил толстый.

– Ничего удивительного, что я буквально обломал себе все зубы на этом задании, – сказал Вольфганг и положил листок на место. – Но кому это интересно? Что в каком-то конкурсе было неразрешимое задание?

Блондин кивнул:

– Но это еще не все.

– Дело в том, – продолжил худощавый, – что мы только думали, что это задание неразрешимо. А потом мы увидели ваше решение.

Вольфганг уставился на них, не веря своим ушам. Он ждал, что сейчас ему скажут, что он ослышался, что им очень жаль и что худощавый мужчина имел в виду совсем не это. Но ничего такого не последовало. Верещал сверчок и щебетала птица, Свеня глубоко вдохнула, а Чем тихо сказал:

– О-о!

– Что, простите? – тихо переспросил он.

Толстый достал внушительный блокнот.

– Это ошеломило даже нас. В высшей степени оригинальное решение. Действительно, абсолютно оригинальное.

Вольфганг закрыл глаза и снова открыл их, но перед ним все равно было лето и трое странных посетителей все еще сидели рядом с ним.

– Вы же не будете мне сейчас рассказывать, что я по ошибке решил неразрешимое задание?

Блондин помахал рукой:

– Такие вещи невозможно сделать по ошибке.

– По сути, вы решили получившееся задание не совсем верно, – объяснил худощавый, подняв указательный палец, – но так получилось, что вам попался один из вариантов теоремы Моора, названной в честь британского математика Ирвинга Моора, опубликовавшего ее два года назад. И вы дали блистательное доказательство этой теоремы. Несмотря на то, – осторожно добавил он, – что в конце ваших вычислений вы допустили досадную ошибку, которая привела вас к неверному заключению.

Вольфганг посмотрел на Свеню с мольбой о помощи. Что здесь происходило? Она же была математическим гением, а тут такое! Но она, казалось, совсем не завидовала ему. Напротив.

– Я всегда говорила, что в тебе есть что-то такое, – радостно воскликнула она. – У тебя еще остались твои записи? Я бы с удовольствием просмотрела их еще раз.

Толстый достал папку, которая выглядела точь-в-точь как та, которую получила Свеня.

– Чтобы долго не ходить вокруг да около, мы приехали, чтобы пригласить вас на европейский конгресс молодых математиков. Сэр Моор тоже будет там и будет несомненно рад обсудить с вами ваш ход мысли при получении этого доказательства.

– Который нам пока что не совсем удалось воспроизвести, – признал худощавый. Он взял у своего коллеги папку с логотипом Немецкого математического общества и передал ее Вольфгангу, который обалдело принял ее.

– Мы также уполномочены предложить вам стипендию на случай, если вы решите после школы заняться математикой, – добавил блондин.

– Вольфганг! – обрадовалась мать. – Это же замечательно!

– Убиться! – радостно взревел Чем.

– Круто, – сказала даже Свеня, которая тоже искренне радовалась, ничуть не завидуя хвалебным гимнам, которые пели ему три математика.

Да, это все сильно затрудняло для него принятие решения.

Вольфганг посмотрел на папку в своей руке, подумал о том, что в ней находится, оценивающе взвесил ее – и протянул обратно.

– Спасибо, – сказал он, – но, я думаю, вы ошибаетесь. Это было просто случайностью.

Все трое ошеломленно посмотрели на него:

– Но такое невозможно!

– Честно говоря, мне совсем не нравится математика!

– Но у вас талант! У вас несомненный математический талант!

Вольфганг откинулся на спинку стула.

– Я слышу это всю свою жизнь. Талант к тому, талант к другому. У меня этот талант уже в печенках. И я думаю, что пора прекратить выслушивать от других, что я могу и что нет, и попробовать понять это самому. И прежде всего я хотел бы оглядеться в этом мире. Попробовать что-нибудь новое. Я ведь даже не знаю, чем именно мне нравится заниматься.

Он смотрел на их огорошенные лица. Их стоило пожалеть. Вольфганг вздохнул и добавил:

– Если моим призванием окажется математика, я обязательно вспомню о вашем предложении.