Серж Брюссоло - Дом шепотов Страница 36

– Нет, у Настасьи не было ни родственников, ни друзей, – спокойно ответила Гвеннола. – Когда она исчезла, никто не заметил. Секретарь Рекса продолжал переводить ей фиктивную зарплату, платить за нее налоги и профсоюзные взносы. Она все еще числится живой, даже сегодня. Когда я стала взрослой женщиной, то поняла, что проще быть Настасьей Ковак, чем Гвеннолой Маэль. Настасья была никому не известным человеком, женщиной из толпы, это было удобно. На нее не смотрели как на чудовище, когда она произносила свое имя. Я привыкла к ней. Благодаря этой уловке я перестала быть ярмарочным уродом, люди уже не кричали: «О! Как вы выросли! Так жаль, вы были такой хорошенькой девочкой!» Мне надоело выслушивать такие глупости.

Сара покачала головой.

– Понимаю, – медленно произнесла она.

– Все эти последние годы Настасья была моим двойником, – продолжала Гвеннола. – Я принимала ее личину каждый раз, когда выходила в реальный мир. Это была удобная одежда, мне по размеру. К счастью, скоро это уже не понадобится. Рекс вернется, и мы будем жить как раньше, до катастрофы. Он снова отстроит Дом шепотов и станет оберегать меня. Он будет моим агентом или даже продюсером! Он поставит мои фильмы. Это будет чудесно. Принцесса с глазами-незабудками снова станет идолом всех детей.

– И на какие же это деньги он провернет все это? – выдохнула Сара, раздраженная детским голоском белокурой женщины.

– Конечно, с помощью своих сокровищ! – расхохоталась Гвен. – Рекс припрятал кучу денег. Целое состояние, которое он выудил у звезд, совершивших «самоубийство».

– Так это тоже правда? – невнятно пробормотала Сара.

– Ну конечно! – заверила ее Гвеннола. – Рекс заставлял платить кучу денег всех этих трусов, этих воробышков, которые не хотели ничего другого, кроме как покончить с жизнью, но у них не хватало пороху. Он убивал их целыми стаями по всему миру, маскируя казни под несчастные случаи или смерть от передозировки. После его гибели секретарю пришлось спрятать эту кубышку в ожидании возвращения хозяина.

Сара нахмурилась.

– Многие рассказывали мне об этом загадочном секретаре, – сказала она. – Но никто не знает даже его имени. Вы близко с ним сталкивались, ведь вы же тесно общались с Рексом. Что он собой представлял? Он еще жив?

Гвеннола улыбнулась.

– Да, – ответила она. – Но я никогда не знала его настоящего имени. Между собой мы называли его Бампером, потому что он всегда вставал между Рексом и занудами, которые его преследовали. У меня есть фото, где мы сняты втроем. Я вам его сейчас покажу, я им очень дорожу, это самые чудесные мои воспоминания. Пойдемте, оно в моей комнате.

Сара последовала за ней. Гвеннола свернула в коридор, ведущий в спальню. Порывшись в чемодане, где царил настоящий хаос, она поднялась, победно потрясая серебряной рамкой.

– Держите, – объявила она. – Призрак счастливой жизни. Фотография снята на террасе виллы, прямо над садом с кактусами.

Сара схватила фотографию. На ней была изображена Гвеннола в возрасте двенадцати лет, уцепившаяся за руку Рекса Фейниса, стоящего в белом льняном костюме. Оба улыбались, глядя друг другу в глаза, словно двое влюбленных. Третий человек, затянутый в скучный серый костюм, держался в тени.

– Бампер! – бросила Гвеннола. – Это он, вон там!

Сара подумала, что сейчас упадет в обморок.

Бампер оказался Тимоти Зейном. Тизи. Ее опекуном.

17

Несмотря на необычайную молодость, Тизи легко было узнать по его улыбке своего парня, вечного приятеля, готового всегда пожертвовать собой. В конце концов, время не сильно изменило его, и Сара не могла отрицать очевидного. Ее колени подогнулись, ей пришлось опереться на спинку стула. Гвен не обратила на это ни малейшего внимания.

– Бампер… – продолжала она, погруженная в созерцание фотографии. – Мне он нравился. Он был предан, как собака. Я забавлялась, обращаясь с ним, как с одним из этих мальчиков-индусов, которые кишели вокруг махараджей. Он был готов исполнить мой малейший каприз. Я могла потребовать от него чего угодно.

Сара собрала всю свою смелость и спросила:

– Он знал об убийствах?

– Конечно, – ответила Гвеннола. – Он приглашал девушек, каскадеров, короче, весь персонал. Он организовывал все эти самоубийства согласно записям, которые оставлял ему Рекс. Он был незаметным и энергичным. Когда ритуал заканчивался, он избавлялся от трупов – по большей части замуровывал их в подвале виллы, где Рекс потребовал устроить вертикальные ниши.

Теперь Сара еле сдерживалась, чтобы не заорать. Ей хотелось, чтобы Гвен заткнулась.

«Я могла бы ее убить, – внезапно подумала она с холодным ужасом. – Проломить ей череп, например, вот этим подсвечником».

Никогда она не чувствовала, что так близка к преступлению. Сара поняла, что ей надо подняться и уйти, прежде чем произойдет непоправимое. Но вместо этого она прошептала:

– А что с ним стало потом, после смерти Рекса?

Гвеннола Маэль пожала плечами.

– Я не знаю, – рассеянно сказала она. – Мы виделись еще некоторое время, чтобы поговорить о Рексе. Я тогда совершенно растерялась, не представляла, что со мной будет. Я начала расти, и это было ужасно. Каждый месяц мне приходилось покупать новую обувь. Мои ноги росли не переставая. Я помню, я без конца их измеряла. Бампер меня утешал, по крайней мере пытался. Он говорил мне, что благодаря вложениям Рекса я не буду ни в чем нуждаться. Он устроил меня здесь и нанял мне слуг – мексиканцев без документов, которых я могла выгнать пинком под зад, когда они начинали меня раздражать. А потом он стал приходить ко мне все реже и реже. Он признался, что ему приходится быть осторожным, скрываться. Он сменил имя, но уверял, что постоянно присматривает за мной. Рекс дал ему последнее задание. Что-то очень важное.

– Что за задание?

– Бампер должен был присматривать за сокровищами своего хозяина – это все, что я смогла понять. Там была куча денег, скопленных за много лет. Он стал в некотором роде душеприказчиком Рекса Фейниса. Ну вот. Больше я ничего не знаю. А потом он перестал приходить. Я организовала свою жизнь здесь. Я продолжала расти, я ждала…

– Чего вы ждали?

– Возвращения Рекса. Бампер уверил меня, что Рекс вернется рано или поздно, что нужно быть терпеливой. Он повторял: «Ты знаешь, что создание вроде него не может умереть». Так что я ждала. Это было долго, тяжело, скучно. Но теперь все кончено, вы нашли магнитофон, Рекс возродится, он вернет мне внешность маленькой девочки, и все станет как прежде.

Не в состоянии и дальше слушать этот бред, Сара скомкала разговор и сбежала под изумленным взглядом Гвеннолы. Вне себя, она села в машину, завела мотор и направилась к Малдунскому каньону. Она чувствовала себя опустошенной, как будто из нее вытащили все внутренние органы. Она ехала, не в состоянии додумать до конца ни одной мысли. Домчавшись до ангара Тимоти Зейна, она подумала, что не сможет вынести его вида, и чуть не развернулась. Старик, показавшийся на пороге, посмотрел на нее с неожиданной холодностью. Встретившись с ним взглядом, Сара подумала, что перед ней стоит незнакомец. С этой минуты Тизи перестал существовать, она открыла для себя другого, того, кто все эти годы скрывался под маской эксцентричного реквизитора.

На минуту они замерли, сверля друг друга глазами – молодая женщина в грузовике и старик на пороге сарая.

Он первым нарушил молчание, произнеся, словно покоряясь судьбе:

– Ладно. Похоже, ты все знаешь. Это должно было однажды случиться. Не стоит делать из этого трагедию. Вспомни, я всегда пытался уговорить тебя не влезать в эту историю. Разве я не предлагал тебе отказаться от предложения Уэста? Я знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Сара открыла дверцу и вышла из машины. Старик развернулся и, не дожидаясь ее, проковылял к своему любимому шезлонгу. На железном столике его дожидалась батарея бутылок и открывалка. Он потянулся к бутылке и отхлебнул глоток. Пена потекла по его седой щетине, более колючей, чем кактус.

Сара шла за ним следом. Ее мысли так перепутались, что она не знала, с чего начать.

– Рекс Фейнис… Как ты с ним познакомился? – наконец спросила она, одновременно с ужасом и восхищением.

– Ты не сможешь понять, – вздохнул Тимоти Зейн. – До него я был всего лишь никому не нужным реквизитором. Рабочим, делающим фальшивые статуи, фальшивое оружие, всякую жестяную дрянь, украшения из искусственного мрамора. Никому не известным мастером на все руки, о которого режиссеры вытирали ноги по десять раз на дню. Рекс заметил меня во время съемок. Не знаю почему. Он предложил мне работать на него, стать его человеком за все про все.

За секунду я превратился из обычного рабочего в серого кардинала. Меня начали бояться. Даже магнаты[10] стали меня обхаживать. Это возбуждало. Я казался себе человеком с бородкой, кардиналом Ришелье, ну, знаешь, из «Трех мушкетеров»? Потом, когда я узнал, в чем заключается моя работа, что-либо менять оказалось слишком поздно. Я был уже отравлен властью, могуществом. Я не мог от этого отказаться.