Медовый месяц - Паттерсон Джеймс Страница 36

— Более интересным?

— Я не это имела в виду…

— Нет, именно это, — прервал я ее. — И я нормально отношусь к вашему мнению. Вы меня ничуть не обидели.

— И не стоит обижаться, — быстро сказала она. — Если честно, то вы могли бы счесть это за комплимент.

Я громко засмеялся:

— А теперь вы пытаетесь просто-напросто отшутиться.

— Нет, я вполне серьезно. В вас есть какая-то внутренняя сила, убежденность в своей правоте, можно сказать. Кроме того, вы довольно веселый человек.

Подошедший в этот момент официант с нашим вином избавил меня от необходимости быстро найти ответ на ее замечание. Пока он откупоривал бутылку, мы с Норой обменялись многозначительными взглядами. Мне стало интересно, не заигрывает ли она со мной?

Официант налил нам вина. Нора сделала глоток и блаженно закрыла глаза. Вино явно было в ее вкусе. А когда официант ушел, Нора предложила неожиданный тост:

— За Крейга Рейнолдса, который в течение всего этого сурового испытания был невероятно добр и великодушен ко мне.

Я скромно поблагодарил ее, и мы чокнулись бокалами, не спуская друг с друга глаз.

Я даже представить себе не мог, что для меня в этот момент началось самое что ни на есть испытание.

Глава 68

Посетители в деловых костюмах вскоре покинули ресторан, а вслед за ними ушли и беззаботные женщины, пришедшие перекусить. Из всех, кто появился здесь в обеденное время, остались лишь два человека — Нора и я. На нашем столике уже побывали французские салаты, жареный лосось и множество других вкусных блюд, которые мы поглощали с беззаботностью никуда не спешащих людей. И все это мы запивали прекрасным французским вином «Шатонеф-дю-Пап», третья бутылка которого была уже почти пустой.

Должен сразу признаться, что такое количество вина вовсе не входило в мои планы, тем более в обеденное время. Но, как только мы приступили к трапезе, все мои планы полетели вверх тормашками, и их пришлось срочно менять. В конце концов, алкоголь играет роль сыворотки правды. Действительно, как можно узнать хоть что-нибудь из тайной жизни Норы Синклер? Только под воздействием этой сыворотки. Чем дольше мы болтали с ней, тем больше было у меня шансов узнать о ней нечто интересное. И эту нехитрую мысль я повторял себе множество раз.

Но в конце концов я обратил внимание на официантов, которые усердно наводили порядок, вытирали столы и готовились к ужину. Возле стойки бара лениво подметал пол парень, который обычно провожал посетителей к автобусной остановке. Я повернулся к Норе:

— Знаете, существует грань между спешкой и медлительностью. Мне кажется, мы уже давно перешли ее.

Она огляделась вокруг, словно пытаясь понять, что я имею в виду.

— Да, вы правы, — сказала Нора, смущенно улыбаясь. — Думаю, нам лучше убраться отсюда, пока этот парень не выдворил нас взашей своей огромной метлой.

Я подозвал рукой заждавшегося официанта, который облегченно вздохнул и опрометью подскочил к нам. Я расплатился с ним и оставил при этом тридцать процентов чаевых, надеясь в душе, что полностью компенсировал ему все неудобства, связанные с нашим весьма затянувшимся обедом. Я чувствовал себя изрядно подвыпившим и ожидал такого же эффекта от Норы, которая была намного стройнее и изящнее, чем я. Однако она держалась молодцом.

— Почему бы нам не прогуляться немного? — предложил я, когда мы вышли на улицу.

Она поддержала меня, чему я несказанно обрадовался. Одно дело — пить на работе и совсем другое — садиться за руль машины в таком состоянии. Я знал, что небольшая прогулка на свежем воздухе пойдет мне на пользу.

— Может быть, мы увидим здесь Клинтонов? — неожиданно заявила Нора. — Они живут как раз на этой улице.

Но меня не вдохновила такая перспектива. Мы медленно шли по тротуару вдоль небольших магазинов и складских помещений. Увидев в витрине одного из магазинов под названием «Серебряная игла» красивую вышивку, я остановился и задумался.

— Это напомнило мне о моей матери, — сказал я после небольшой паузы. — Она до сих пор любит вышивать и вязать.

— А что именно она предпочитает вязать? — деликатно спросила Нора, которая, к моему удивлению, оказалась очень хорошей слушательницей. Мне почему-то казалось, что она может слушать только себя.

— Самые обычные вещи — шарфы, свитера, кофты. Я часто вспоминаю один рождественский вечер, когда я учился в старших классах школы. Она связала два свитера — красный и голубой — и подарила мне на Рождество.

— Очень мило с ее стороны.

— Да, но вы не знаете моей матери, — сказал я и высоко поднял вверх палец. — На рождественский ужин я решил надеть красный свитер, и знаете, что она мне сказала? «Почему ты надел этот свитер? Тебе не нравится голубой?»

Нора шутливо толкнула меня в плечо:

— Вы все это придумали?

Да, она угадала.

— Нет, это чистая правда, — ответил я, и мы пошли дальше. — А чем занимается ваша мать? Она любит вязать?

Нора нервно поежилась и опустила глаза.

— Моя мать… Она умерла несколько лет назад.

— Простите.

— Ничего. Она была очень добра ко мне.

Мы продолжали идти, но уже в полном молчании.

Я сокрушенно покачал головой:

— Видите, что я наделал?

— Что?

— Мы прекрасно проводили время, но я все испортил.

— Какая глупость! — отмахнулась Нора. — Все по-прежнему прекрасно, и вы ничего не испортили. Скажу вам откровенно, что сегодня — самые лучшие часы в моей жизни за последние годы. У меня давно уже не было такого настроения.

— Вы говорите это, чтобы сгладить неловкую ситуацию.

— Ничего подобного! — решительно возразила она. — Именно вы подняли мне настроение хорошей новостью и приятной беседой. Надеюсь, вы можете себе представить, что последние пару недель были для меня настоящим кошмаром. А потом вдруг появились вы, и все наладилось.

— Да, за исключением того момента, когда я чуть было не сделал этот кошмар еще более невыносимым.

— Да, но только поначалу. А потом оказалось, что ваше появление отразилось на мне самым благоприятным образом.

Я постарался не заметить легкой иронии в ее последних словах, тем более что именно в этот момент мы остановились на довольно оживленном перекрестке в ожидании зеленого света. Вечернее солнце уже почти полностью скрылось за высокими деревьями, и повеяло долгожданной прохладой. Нора скрестила руки на груди и даже слегка поежилась. И вдруг она показалась мне совершенно беззащитной.

— Возьмите, — неожиданно для себя предложил я и набросил на ее плечи свой пиджак.

Нора благодарно посмотрела на меня, и в этот момент наши руки на мгновение соприкоснулись. Загорелся разрешающий знак светофора, но мы продолжали стоять на тротуаре как вкопанные, глядя друг на друга.

— Мне очень хочется, чтобы этот вечер никогда не кончался, — тихо сказала она и, наклонившись ко мне, перешла на шепот: — Давайте пойдем куда-нибудь.

Глава 69

Не нужно быть Джакомо Казановой, чтобы понять, что она имела в виду, говоря — «давайте пойдем куда-нибудь». Ясно, что Нора имела в виду не чашечку кофе в каком-нибудь кафе, чтобы освежить наши головы.

Нет, с этим все было понятно, и только одна вещь беспокоила меня в этот момент: как должен поступить Джонни О'Хара?

В течение всего вечера я с удовольствием отдавался легкому флирту, нисколько не задумываясь о возможных последствиях. Собственно говоря, этот флирт изначально был частью моего плана. Однако сейчас наши отношения стали уж слишком теплыми, а флирт неожиданно обрел опасные для меня формы.

Могла ли она по-настоящему увлечься мной? Разумеется, Нора видела перед собой не меня, а Крейга Рейнолдса, страхового агента. Может быть, причиной ее увлечения стало большое количество выпитого вина. А может, за ее предложением стояло нечто большее, нечто такое, чего я в данный момент просто не видел. Ясно было только то, что причиной такого ее поведения могло быть что угодно, но только не деньги. Она прекрасно знала, что статус страхового агента не дает никакой возможности признать меня богатым человеком. Даже самые преуспевающие люди в страховом бизнесе не могли сравниться с Коннором Брауном — финансовым магнатом и управляющим огромным фондом. Кроме того, Нора видела, где я живу под именем Крейга, видела мой «БМВ» далеко не последней марки и мои костюмы, в которые я выряжался перед встречей с ней. И тем не менее она сделала столь неожиданное предложение, на которое теперь надо дать достойный ответ.