Майкл Маршалл - Соломенные люди Страница 37

– И что ты ему сказал?

– Что помогаю полиции в расследовании.

– Великолепно, – сказал я. – Теперь местная полиция точно ко мне привяжется.

– Уорд, да кому, черт возьми, до этого дело?

– Я больше не работаю в Конторе, Бобби. А здесь, в реальном мире, копы способны на многое.

Бобби махнул рукой – мол, не о чем беспокоиться.

– Так вот, я пошел к нему домой и убедился, что он тоже ничего не видел. Он слышал какой-то шум, но подумал, что кто-то возится позади бензоколонки. Вызвать полицию он побоялся, а когда понял, что на улице произошла авария и бензоколонке ничего не угрожает, полиция уже приехала.

– Ладно, – сказал я.

Большего я от Бобби и не ожидал, но он оказался достаточно настойчив.

– Что еще?

– Потом, как мы договаривались, я приехал сюда и осмотрел дом.

– Нашел что-нибудь?

Он покачал головой.

– Нет. Абсолютно ничего.

– Я тебе говорил.

– Говорил, – огрызнулся он. – Ты не только симпатичный, Уорд, ты еще и всегда прав. Честное слово, жаль, что я не гей. Мне бы больше не потребовалось никого искать. Лучше тебя никого нет. Может, теперь сам что-нибудь расскажешь?

– Место, изображенное в первом видеофрагменте, называется Холлс и находится в Галлатинских горах. Чтобы там поселиться, нужно быть очень и очень богатым, и тебе даже не позволят взглянуть на дома, пока ты не докажешь, что в достаточной степени им подходишь.

– Холлс? Что это за название?

Я тяжело вздохнул.

– Не знаю. Может быть, они подразумевают Валгаллу. Может, они считают себя богами. Впрочем, с такими деньгами можно позволить себе и это.

– Ты уверен, что не ошибся?

– Вне всякого сомнения. Холл выглядит в точности так же, как и на видео, вплоть до картины на стене. Это то самое место. И они очень, очень подозрительно относятся к каждому, кто хотел бы вступить в их сообщество.

– Тогда как так вышло, что ты не позвонил?

– Я звонил. Видимо, сотовая связь там не работает. Телефон лежал у меня в кармане, так что я не знал, прошел ли звонок.

– И как твое впечатление?

– Просто шишка на ровном месте. Я не видел никого из местных жителей, за исключением одного типа в самом конце, но все равно не смог его толком разглядеть. По сути – если у тебя есть деньги и ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили простые смертные, то это место для тебя. Впрочем, мне удалось взглянуть на план дома, и это отнюдь не обычные рядовые архитектурные творения. Они явно привлекли к работе кого-то весьма опытного, причем с нестандартными идеями.

– Например?

Я достал из кармана ручку и набросал эскиз.

– Весьма своеобразное расположение. Основные жилые помещения приподняты над уровнем земли. Центральные камины сдвинуты к внутренним стенам комнат. Витражи в окнах напротив каминов и в световых люках над коридорами. Свисающие карнизы, горизонтальные ряды окон, бросающиеся в глаза балконы.

Бобби посмотрел на рисунок.

– И что? Я бы сказал, друг мой, что для меня это выглядит как самый обычный дом.

– Многое из этого стало частью стандартной архитектуры, – согласился я. – Но на данных рисунках все это соединено вместе, будто по учебнику Фрэнка Ллойда Райта.

– Ну так, может быть, они его и наняли.

– Вряд ли. Разве что они наняли еще и медиума.

– Ну, тогда кого-нибудь, кто проектирует в его стиле. Таких наверняка сотни. Ничего особенного.

– Возможно. Но подобное в наше время не в моде, да и никогда не было для сообществ такого уровня. Обычно всяким нефтяным баронам хватает лестниц из красного дерева, роскошных спален и прочего в том же стиле – мол, посмотрите, какой я богатый.

– Выглядит здорово.

– Но искусственно. В древности человеческие жилища создавались из того, что уже существовало в природе, а не строились с нуля. Вот почему многие современные творения архитектуры выглядят так, будто им чего-то не хватает – они не вписываются в окружающий пейзаж. Дома Райта были совсем другими. Дорога к входу специально сделана достаточно замысловатой, символизируя путь отступления к безопасному убежищу, а камин отодвинут в центр здания, имитируя огонь в глубокой пещере. Помещения внутри дома расположены так, чтобы создавать внутреннее ощущение полной защищенности и в дополнение к этому – естественным образом возникшего пространства. Внешние окна вытянуты рядами таким образом, чтобы можно было видеть все происходящее снаружи, не подвергая риску находящихся внутри. Витражи вызывают ощущение стены растительности, сквозь которую обитатели жилища могут видеть все, не боясь сами быть замеченными. Человек чувствует себя наиболее уютно, когда, с одной стороны, имеет возможность обозревать территорию, на которой живет, а с другой – ощущает себя хорошо защищенным и скрытым от посторонних глаз. И именно это обеспечивают его проекты.

Бобби уставился на меня.

– А ты не так прост, как кажешься.

Я смущенно пожал плечами.

– Просто внимательно слушал лекции в колледже. Суть в том, что если ты найдешь мне другой жилой комплекс, похожий на этот, то я поцелую тебя в задницу.

– Звучит соблазнительно, но я готов поверить тебе на слово.

– Вероятно, это одна из причин, по которой они не разрешают осмотреть дома заранее. Это вовсе не то, за что обычно выкладывают свои миллионы. А это, в свою очередь, означает, что у них должны быть и какие-то другие причины строить именно таким образом.

– Значит, архитектор помешан на идеях Райта. Или они наняли того, кто тоже внимательно слушал лекции. Пока не вижу, какие из этого можно сделать выводы, и мне бы очень хотелось, чтобы ты рассказал, чем все закончилось.

– Я сорвал свою злость на риэлторе.

– Прямо на месте?

Я покачал головой.

– За кого ты меня принимаешь? В городе. Вокруг никого не было.

– Он мертв? – Вопрос прозвучал чисто по-деловому.

– Господи, нет, конечно.

– Почему ты это сделал?

– Он мне не понравился. К тому же раньше Холлсом занимались две фирмы. Теперь только одна.

Бобби медленно кивнул.

– И той, которая больше этим не занимается, была фирма твоего отца.

– Ты очень умный.

– К тому же, как я понимаю, раз мы сейчас не обсуждаем вопрос об убийстве, то ты не считаешь, что этот риэлтор убил твоих родителей. Несмотря на финансовый интерес.

Я покачал головой.

– Не он лично. Но он очень близко связан с убийцами. Иначе зачем было снимать то место на видео?

Неожиданно я встал и быстро вышел из кухни. Проходя через холл, я вдруг ощутил нечто странное, но так и не смог понять, что именно, и пошел дальше. Бобби последовал за мной в гостиную.

Я подошел к кофейному столику, взял лежавшую на нем книгу и помахал ею у него перед носом.

– Книга о вышеупомянутом великом архитекторе, – сказал он. – Ну и что? Твой отец занимался недвижимостью. К тому же он был уже стар, а старики любят копаться в чужих биографиях. Они и живут-то во многом благодаря этому и каналу "Дискавери".

– Бобби...

– Ладно, – признал он. – Интересное совпадение. Вроде как.

Я вышел в коридор и снова остановился, чувствуя, что нужно что-то предпринимать, но понятия не имел, что именно.

– Ты тут как следует все обшарил?

– Отвернул ковер, заглянул под половицы, поднялся за крышу и посветил фонариком в бак. Даже внутрь телефонов заглядывал. Здесь ничего больше нет. Естественно, я даже представления не имею, что искать.

– Я тоже, – сказал я. – Единственное, что попалось мне на глаза, – та видеокассета.

Я нахмурился.

– Погоди-ка. Когда я был здесь на днях, я положил сюда почту. Теперь ее нет.

Я посмотрел на него, внезапно почувствовав уверенность, что напал на некий след.

– Расслабься, детектив. Пару часов назад ее забрал один старик. Такой носатый, он еще сказал, что был адвокатом твоих родителей. Я впустил его, объяснил, что я твой друг. Он отнесся к этому спокойно, хотя вид у него был такой, будто он хотел проверить, сколько ложек я украл.

– Гарольд Дэвидс, – сказал я. – Он говорил, что будет иногда заходить.

Бобби улыбнулся.

– Уорд, в жизни порой происходит немало странного. Хватит быть таким параноиком.

Внезапно из гостиной послышался грохот. Мы бросились бежать, но недостаточно быстро.

Дело не столько в звуке, сколько в ощущении чудовищного давления, столь же шокирующего, как если бы ты был ребенком, которому дал пощечину некто, до сих пор никогда тебя не бивший. Если ты оказываешься близко к месту взрыва, то осознаешь главным образом сильный удар в голову и грудь, затем вообще перестаешь что-либо ощущать и тебе кажется, будто весь мир сорвался со своей орбиты. Сам же звук воспринимается как нечто вторичное, как будто ты слышишь его много дней спустя.

Похоже, меня сразу же со всей силы швырнуло о стену, и я ударился лицом о ряд картин. Когда я упал на пол, чувствуя, как сыплются искры из глаз и падают вокруг осколки стекла, раздался еще один взрыв, более тихий, а потом я помню лишь, как волок Бобби по полу к остаткам входной двери.