Тэми Хоуг - Час расплаты Страница 37

Ланс вырос на полицейских сериалах и кинофильмах, в которых плохих парней запросто арестовывают, а потом, зачастую прибегая к физической силе, заставляют сознаться в своих грехах, как инквизиторы в свое время заставляли сознаваться приверженцев культа сатаны. Мой муж не мог понять, почему полиция Санта-Барбары более года добивалась получения ордера на обыск дома и автомобиля Балленкоа. За это время любая улика могла быть давным-давно уничтожена.

Ничего, кроме одного крошечного пятнышка высохшей крови, такого крошечного, что его нельзя отдавать в лабораторию на анализ.

Правда жизни стала для мужа его личным адом.

С момента исчезновения Лесли он и дня не мог прожить без того, чтобы чувство вины, подобно боевому молоту, не обрушивалось на него всей своей тяжестью. Он винил себя в том, что, потеряв самообладание в тот вечер в ресторане, он разругался с Лесли. Если бы он сдержался… Если бы он усмирил свою гордость и разрешил дочери остаться в тот вечер дома… Если бы он держался с Лесли потверже… Если бы он лучше ее понимал…

Он проклинал себя на все лады и наказывал с жестокостью ветхозаветного Бога. А под конец муж объявил себе приговор: он не способен покарать человека, отнявшего у него дочь.

Самым ужасным бременем, которое обрушилось на его плечи, помимо всего того, что Ланс сам на себя взвалил, была тень подозрения, которую бросили на него общественное мнение, пресса и полиция. Он бы с радостью лег и умер ради любой из своих дочерей. То, что люди могут думать иначе, было подобно едкой кислоте, которая выжгла его сердце.

Полицейские, которые ничего не смогли поделать с Роландом Балленкоа, набросились на Ланса с энтузиазмом охотников, стреляющих рыбу в бочке. И все из-за того, что он согласился сотрудничать. Муж часами сидел, отвечая на вопросы следователей. Он несколько раз прошел детектор лжи. Каждое предубеждение и обвинение производило на него тягостное впечатление.

Он поссорился с дочерью у всех на виду… Окружающие считали его вспыльчивым человеком… В продолжение того дня, когда исчезла Лесли, в его расписании имелись периоды с неподтвержденным алиби. В конце концов, если и так, то Ланс оказался бы не первым отцом, который потерял терпение, общаясь со своей дочерью-подростком.

А что, если Ланс увидел Лесли на дороге, когда она возвращалась на велосипеде с игры по софтболу, на которую он запретил ей ехать? Быть может, он остановил машину и схватил девочку. Быть может, в порыве гнева он тряс ее так, что дочь ударилась головой и умерла. Быть может, он запаниковал. Быть может, он запаниковал и убил ее. Быть может, ему все же хватило сообразительности избавиться от тела с такой тщательностью, что труп так и не смогли найти.

Никогда ни на долю секунды я не верила, что Ланс мог бы причинить Лесли вред. Детективы многое сделали для того, чтобы зародить призрак сомнения между нами. Я не верила даже тогда, когда люди, которые хорошо знали моего мужа, начали в нем сомневаться. Я скорее перестала бы дышать, чем поверить в его виновность.

Смерть моего мужа сочли несчастным случаем. Еще одна единица в грустной статистике тех, кто погиб, сев за руль в нетрезвом состоянии. Половина людей, подозревавших его в убийстве собственной дочери, решили, что такая уж у Ланса плохая карма. Оставшиеся сменили свое первоначальное отношение и теперь сожалели о гибели бедного, убитого горем отца, который не смог пережить потерю дочери.

Его смерть сочли несчастным случаем. Но я-то знала истину. И они, впрочем, тоже догадывались. Правда находилась у всех на виду. Ланс добровольно мчался к собственной смерти, преследуемый, фигурально выражаясь, полицейским эскортом. Он просто не смог дальше жить. Горе. Чувство вины. Подозрение окружающих. Неизвестность. Воображаемые картины выпавших на долю Лесли мучений.

Я никогда не смогу простить его за то, что он натворил той ночью на мосту в каньоне Коул-Спринг. Я понимаю лучше, чем кто-либо другой, зачем он так поступил. Долгие ночи после случившегося я завидовала ему, зная, что смерть принесла мужу покой. Но в то же время я проклинала его, ибо он оставил меня саму влачить невыносимое бремя жизни.

Однако же я любила его… до сих пор люблю… Его смерть оставила в моем сердце рану, которая теперь болит каждый день, каждую ночь… Мы должны были пройти этот путь рука об руку. Без Ланса я потеряла опору в жизни, лишилась якоря…

Мне так его не хватает, что я не знаю, кончится когда-нибудь эта пытка или я обречена на вечные терзания.

Заглядывая в будущее, я не в состоянии представить себе, что могу повстречать мужчину, который вызовет во мне чувства, хотя бы отдаленно похожие на те, которые я испытывала к Лансу. Подруга, познакомившая меня с моим будущим мужем, шутила, что мы продолжили разговор, прерванный в предыдущей жизни. Думаю, мне придется родиться еще раз, чтобы вновь это испытать.

***

Сохранив набранный текст, Лорен поднялась из-за своего письменного стола. Она чувствовала себя опустошенной, иллюзорной, словно превратилась в привидение. Если другой человек сейчас захочет к ней прикоснуться, то его рука пройдет насквозь, ничего не ощутив. Ей ничего не оставили, даже чувств. Какое же это счастье! Безнадежность больше не мучила ее образами одинокого будущего, простиравшегося перед ней подобно пустынной дороге.

Лорен поблагодарила Господа за то, что ее прежние подруги, которые раньше настойчиво старались развеселить и привести ее в норму, теперь отступились. Она всех их отвадила. То же самое касалось и мужчин, которые могли бы претендовать на ее расположение. Поведение Лорен их отпугивало.

Только единожды за прошедшие два года ее глухая защита дала слабину и она допустила мужчину к себе, но на то были вполне прагматические причины. Так, по крайней мере, Лорен считала, сумев убедить себя. Думать о том, что она женщина со своими сексуальными потребностями, было неприятно. Лучше уж думать, что она спала с Грэгом Хьювиттом исключительно ради практических целей. Но в любом случае она чувствовала себя почти проституткой.

Лорен постаралась вычеркнуть эту связь из своей памяти, словно ничего такого на самом деле не произошло.

Еще было довольно рано, половина десятого вечера, но дом уже погрузился в гробовую тишину. Лии нездоровилось, когда мать забрала ее с ранчо. Дочь почти не прикоснулась к ужину и поспешила отправиться к себе в спальню.

Сначала Анна Леоне сказала, что ночевка в гостях прошла нормально, а потом на одном дыхании сообщила о своем беспокойстве насчет того, что с Лией не все в порядке. Ее психологическая травма куда глубже, чем девочка старается показать. Ее переживания рано или поздно найдут выход. И Анна не ошиблась. Лия и правда умеет скрывать свои чувства. Она не любит привлекать к себе внимание. В то время как Лесли всегда спорила и старалась расширить границы дозволенного, Лия по-прежнему остается сдержанной и скрупулезно следует всем правилам. Она, как и раньше, практически идеальный ребенок.

Лорен пришлось признать, что за годы, последующие за исчезновением Лесли, она слишком часто злоупотребляла этим свойством характера Лии. Груз случившегося с их семьей был невыносим. Если оставшаяся дочь не приходит к матери со своими проблемами, страхами или чувствами, то ей, Лорен, только лучше. Иллюзия мира и покоя в этом случае предпочтительнее. Ее собственная мама любила говаривать, что неразумно брать на себя чужие заботы. Не взваливай их на свои плечи, если можешь делать вид, что не замечаешь происходящего.

Женщина направилась в комнату дочери. В щелочку между косяком и не до конца прикрытой дверью пробивался свет. Лорен тихо постучала и толкнула дверь. Щель увеличилась еще на несколько дюймов.

Лия быстро вытерла со щек слезы и еще плотнее укуталась в одеяло. Она сидела, поджав ноги и прислонившись к спинке кровати у изголовья. Руки дочери обнимали подушку. Сейчас она казалась восьмилетним ребенком, а не юной девушкой почти шестнадцати лет. Маленькая девочка, грустная и потерянная.

— Как дела, дорогая? — тихо спросила Лорен, входя и садясь на край кровати.

— Хорошо.

— Не думаю, — мягко произнесла мать и, протянув руку, погладила Лию по щеке. — Грустишь?

Глаза Лии наполнились слезами, и вот уже обильные ручейки заструились по ее щекам.

— Мне папы не хватает.

— Мне тоже, детка, — призналась Лорен, обнимая и прижимая к себе Лию, — очень не хватает.

То и дело женщина задумывалась над тем, где бы они очутились, если бы Ланс не покинул их. Вполне вероятно, что к настоящему времени им удалось бы справиться с последствиями исчезновения Лесли. Уехали бы они из Санта-Барбары или раны успели бы зажить, а может, даже зарубцеваться? Возможно, время стерло бы остроту горя.

Впрочем, не исключено, что их брак распался бы. Статистика разводов в семьях, потерявших ребенка, свидетельствует о последнем. Чувство вины, возлагаемое на себя и свою половинку, разрушает семью. Отличия в поведении каждого из супругов, которые по-разному переживают горе, могут вызвать стойкое неприятие.