Чингиз Абдуллаев - Долина откровений Страница 37

– Нет, не читал. Я не люблю детективы. – Я смотрел по сторонам. Меня меньше всего интересовали её слова в этот момент. Я боялся, что Феликс где-то спрятался и теперь может выстрелить в нас из-за деревьев. Или из зарослей кустарника.

– Послушай меня, – твердо сказала Юлия, – здесь происходит нечто непонятное. Я знаю Феликса достаточно давно. Он тоже не любит детективы. Он вообще любит только деньги и умеет их делать. Но я могу рассказать тебе об этой книге…

– Потом, – перебил я её, – мне нужно его найти. Встань под деревом. Если он уйдет, мы останемся и умрем в этой долине без помощи…

– Стой, – крикнула она мне, – я все равно должна тебе рассказать. Не торопись. Послушай меня. В этой книге рассказано, как десять человек оказались отрезанными на одном острове. И кто-то им угрожает, вспоминая грехи каждого из них. А потом начинаются убийства. И последней остается женщина, которая решает покончить жизнь самоубийством.

– Надеюсь, ты не останешься последней и не закончишь свою жизнь столь глупым способом. Лучше пристрели Феликса.

– Не перебивай меня, – она вся дрожала от возбуждения, – их было десять человек. Но один из них был убийца…

– Естественно. И он убивал всех остальных. Зачем ты мне это рассказываешь? Мы теряем время.

– Он убивал их потому, что сумел их обмануть, – наконец пояснила мне Юлия, – он притворился одним из убитых. И поэтому стал убивать остальных. Ты меня понимаешь?

Я остановился. Задумался. Потом покачал головой.

– Ибрагим был убит, я сам стоял у его тела. Аллу отравили, и она умерла. В этом я уверен. Погибшего Леонтия Яковлевича ты сейчас видела. Остается Феликс. И ещё наш проводник, чей разорванный труп я видел в лощине. Больше никого здесь нет. Ни одного человека. Остался только Феликс. И, возможно, сейчас он уходит отсюда. Отпусти меня, и я постараюсь его найти. Я всё-таки охотник. И пока я не найду и не пристрелю этого мерзавца, я не успокоюсь.

– Ты можешь сам сыграть эту роль, – наконец сказала мне Юлия. – Если ты охотник, то ты должен меня понять. Давай сделаем так. Сейчас мы начнем громко кричать друг на друга. Если Феликс всё придумал, то он должен быть где-то недалеко. Он не пойдет через лес в одиночку. Ни за что не пойдет. И ты это знаешь лучше всех. Он трус и эгоист. Он будет сидеть и ждать в долине, когда прилетит вертолет. Нам нужно его обмануть. Устроим скандал, крики, ссору. А потом я должна буду в тебя выстрелить. Ты понимаешь, что я хочу сделать? Чтобы он услышал наши крики и мой выстрел. Возможно, он даже подглядывает. Стрелять он все равно не решится, он не так стреляет как ты. И если он вдруг промахнется, то ты можешь его застрелить. Поэтому он будет ждать.

Я подумал, что в её словах было рациональное зерно. Ведь если Феликс будет убежден, что она меня пристрелила, он наверняка вылезет, и тогда я смогу его пристрелить. Или хотя бы отнять телефон.

– Молодец, – тихо сказал я Юлии, – теперь нужно разыграть наш скандал, чтобы Феликс поверил. А потом ты должна будешь в меня выстрелить. Только не попади.

– Постараюсь, – улыбнулась она, – но учти, что тебе придется играть в полную силу. Иначе он не поверит.

– Нам не обязательно кричать, – сказал я, – достаточно, если мы будем просто разговаривать. Он знает, что я редко кричу и стараюсь избегать громких скандалов. Ему не обязательно слышать наши крики. Достаточно, если он услышит твой выстрел. Стреляй в мою сторону.

Наш план был достаточно интересным. И смелым. Но только в том случае, если бы убийцей действительно был Феликс. Но мы не успели договорить, как из зарослей кустарника вылез Феликс. У него был безумный вид, волосы растрепаны, глаза налились кровью. Он явно чего-то боялся. Самое главное, что у него не было в руках винтовки. Очевидно, он её опять где-то бросил.

– Леонтий погиб, – глухим голосом выкрикнул он, – все погибли. Здесь кто-то за нами охотится. Какой-то чужой охотник. Он вырыл яму, и в неё попался Дебольский. Нам нужно отсюда уходить. Это какое-то безумие. Он убивает нас по очереди…

Юлия подняла свой карабин.

– Стой на месте, – приказала она, – и не говори нам глупостей. Где этот убийца? Откуда он взялся? Почему мы его не видели? Как он мог сюда попасть?

– Я ничего не знаю. Но это убийца. Он хочет истребить всех нас. Он и сейчас, наверно, следит за нами.

Я смотрел на Феликса и думал, что он самый гениальный актер, если решился появиться здесь без винтовки и разыграть перед нами такой спектакль. А если он прав? Если убийца действительно где-то рядом? Меня смущал первый удар ножом. Феликс не мог так профессионально загнать нож в спину. И тем более решиться выхватить нож у самого Ибрагима. А потом ударить его под лопатку. Такой точный профессиональный удар. Феликс не мог нанести такой удар. Я должен был понять это сразу и не подозревать человека, который был кем угодно, но только не профессиональным убийцей. Потом яд в чайнике. Мы ведь громко говорили о том, что чай предназначен именно для Аллы. И там должен быть яд, который невозможно уничтожить даже при кипячении. Затем убийца делает яму и оставляет там острый кол, чтобы жертва упала как раз на этот кол. Почему я ничего не соображал? Почему я сразу не сумел всё понять? Но распухшее лицо Феликса, его стычка с Ибрагимом и его подлость со спутниковым телефоном вывели меня из себя. И заставили подозревать именно Феликса.

– Где телефон? – перебил я испуганного Феликса. – Куда ты его спрятал?

– Какой телефон? – попятился он. – Я ничего не прятал. Вы опять хотите меня обвинить. Я оставил телефон вам, когда мы уходили с Леонтием за водой. Я ничего не брал.

– Он все врет, – твердо произнесла Юлия.

– Ты с ума сошла? – растерянно произнёс Феликс. – Я никого не убивал, честное слово. И я не знаю, кто взял наш телефон. Честное слово, не знаю. Убери оружие, – закричал он изо всех сил, не выдержав этого взгляда Юлии и карабина, который она подняла на него.

Феликс метнулся в сторону. И тогда она выстрелила. Конечно, не попала. Но он побежал обратно в заросли. Юлия обернулась ко мне.

– Это он, – твердо сказала она, – ты видишь, что он придумал? Выбежал к нам без винтовки, чтобы мы поверили. А сам, наверно, приготовил нам очередную гадость. Я даже думаю, что он прикажет Равлюку и его людям нас уничтожить, чтобы здесь не оставалось никаких свидетелей. Ведь Равлюк и его охотники подчиняются непосредственно Феликсу.

– Слишком все непредсказуемо. – Я продолжал думать о том, что здесь произошло. Но если Юлия права, то Феликс действительно гениальный актер. Или она гениальная актриса? Такая мысль мне не приходила в голову. Она уходила в кусты, когда мы с ней говорили. Вернее, я ушел, оставив её одну. И у неё было время дойти до реки и ударить Ибрагима. Более того, она как женщина могла его обнять и вытащить нож. Он бы не стал пугаться женщины. Она была единственной, кто мог подойти к нему очень близко.

Она подошла к Ибрагиму, обняла его, достала нож и ударила несчастного под лопатку. Удар мог получиться сильным, ведь она много качалась в этих спортзалах. У неё безупречная фигура. Именно она налила воду из чайника своей подруге. И Алла погибла. Только с ямой не совсем понятно, но, возможно, у Юлии было время вчера ночью или сегодня утром. Иногда она уходила куда-то в кусты, и мы деликатно отворачивались. Неужели она могла так спокойно спланировать и убрать трех людей? Я смотрел на Юлию. Она ведь несколько лет была подругой самого известного криминального авторитета в Москве. И за ней послали человека, который должен был её опекать и охранять.

– Чего ты ждешь? – спросила меня Юлия. – Ты же хотел найти Феликса. И сейчас ты видел, куда он побежал. Найди его и верни. Отними хотя бы телефон, иначе мы навсегда останемся здесь.

Я поднял свой карабин и бросился в заросли. Как мне все надоело. Я весь исцарапан, у меня руки в колючках. И это проклятое солнце никак не унимается. Рядом раздалось шипение змеи. Я даже не обернулся. Сейчас мне не до змей. Но к вечеру трупы начнут разлагаться, и сюда поползет всякая нечисть. Вот тогда нам придется тяжко. И если вертолет не найдет нас до того момента, нас можно считать покойниками. От стервятников мы ещё отобьёмся, а вот от остальных хищников уйти не сможем.

Продираясь сквозь заросли, я снова вышел к яме, где лежал несчастный Дебольский. Посмотрел вниз. Бедный Леонтий Яковлевич, он сам выбрал для себя такую страшную смерть. Ну, зачем он выбрал этот остров? Хотя кто знал, что его ждет такой конец. Если бы мы всё о себе заранее знали. Мы даже боимся вспоминать своё прошлое, чтобы жить спокойно в настоящем. И достаточно было нам под влиянием этой травы начать вспоминать о своих грехах, как мы все возненавидели друг друга, убежденные в том, что каждый из нас самое мерзкое и гадкое существо на свете. А ведь по большому счету мы были не такими плохими. Несчастная Алла потеряла мать и должна была ухаживать за своим алкоголиком отчимом, даже не пытаясь изменить свою судьбу. Ей памятник нужно было ставить за терпение. Бедная Юлия пережила в детстве материнские неврозы, придирки и истерики неудавшейся актрисы. И до сих пор считает себя виноватой в смерти своей матери. Осторожный Леонтий Яковлевич просто попытался выйти из игры, понимая, что не сможет спасти своего старшего компаньона. А если бы даже у него это получилось, то он сам бы подставил себя под пули убийц. Я думаю, он точно знал – Арчил никогда бы не стал рисковать ради него.