Макс Коллинз - Захоронение Страница 38

Медсестра оставила Бреннан в компании подноса с едой и собственных мыслей.

Еда на подносе ничего особенного собой не представляла. Включая овсянку, вид которой живо напомнил малоаппетитные вещи, частенько появляющиеся на рабочем столе Бреннан в лаборатории. И все же с завтраком она расправилась быстро и с удовольствием, и даже не отказалась бы еще от одной чашки кофе, хоть и варили его, судя по вкусу, в карбюраторе…

Убедившись, что медсестры в коридоре не наблюдается, Бреннан снова достала телефон и связалась с Буссом. Быстро ознакомив его с последними новостями, она посоветовала проверить почту, распечатать присланные Анжелой файлы и, когда соберется проведать ее, тащить все с собой.

– А что, – спросил он, – тебя уже выписывают?

– Они и в первый раз не собирались меня выписывать. И что из этого вышло?

– Понял, принял. Уже еду.

Час спустя Бусс вошел в дверь ее палаты, как всегда, одетый в темный костюм, строгий галстук и белую рубашку.

Доктор Келлер язвительно заметил, что скоро эта форма одежды приживется во всех больницах, и Бреннан поняла, что он все еще сердится за вчерашнее.

Под мышкой у Бусса были две толстые папки с бумагами. Он плюхнулся на стул рядом с ее кроватью.

– Ну? – спросила Бреннан.

Он покачал головой:

– Я не успел просмотреть их. Не стал тратить время: знал, что ты в них все равно вцепишься.

– Как мне нравится новый рассудительный Бусс… – с улыбкой сказала она, – мне, видимо, надо почаще попадать в больницу.

– Все равно сложно читать и вести машину одновременно.

Бреннан взяла одну из папок и удивилась ее тяжести.

– Не знала, что Анжела столько всего нашла.

– Она и не находила. Просто когда я увидел имя Батаглия, я позвонил в полицейское отделение Чикаго и поставил всех его сотрудников на уши. Они тут же прислали мне дела Батаглия и Паркса, и я их тоже распечатал. Похоже, они все старые дела теперь хранят на дисках.

– Ну разве наука не удивительна? – сказала Бреннан, регулируя спинку кровати так, чтобы удобно было читать.

На папке, которую ей отдал Бусс, была от руки написана фамилия «Паркс».

Бреннан это не удивило. Она не сомневалась, что информацию о бандите он оставит себе. Что ж, ей тоже есть чем заняться.

Информации оказалось обескураживающе мало, Анжела практически все передала ей на словах.

В сорок восьмом году Дэвид Паркс прибыл с северо-востока, два с половиной года работал в компании средней руки, заработал репутацию надежного и рассудительного финансиста, затем уволился по причинам, не указанным в полицейском рапорте.

Спустя четыре месяца Паркс открыл собственное дело, купил офис в Сильверсмит Билдинг на Десятой Южной Уорбаш, и это дело было его единственным источником дохода на протяжении восьми лет.

Досье свидетельствовало о том, что Паркс был законопослушным гражданином, по крайней мере, по меркам пятидесятых годов, но после расследования его исчезновения появились подозрения, что он занимался не только законными делами.

Заявление об исчезновении Паркса подал некто по имени Теренс Райн, с которым пропавший без вести договорился встретиться в ресторане «Бергофф», чтобы поужинать и выпить вместе после работы, однако встреча, назначенная на вечер четырнадцатого июля 1959 года, не состоялась.

Паркс был человеком, известным своей обязательностью и пунктуальностью, но он не позвонил Райну, чтобы отменить их встречу (свидание?). Райн заволновался и позвонил в полицию. Следующие шесть месяцев детективы занимались поисками Паркса, но безрезультатно. Наконец, дело Паркса было приостановлено и «зависло».

Некоторые места Бреннан перечитывала несколько раз.

Около полудня, в день своего исчезновения, Паркс обедал в кафе возле своей компании, и с ним за столиком сидел некий Марк Кош, снимающий офис в том же Сильверсмит Билдинг. Кош был ювелиром, он и раньше часто обедал с Парксом, и, по его показаниям, четырнадцатое июля ничем не отличалось от прочих дней, Паркс вел себя совершенно естественно.

И другие свидетели, другие показания… Анжела оказалась права: все, кто имел отношение к покойному, были исключительно мужчинами.

Дэвид Паркс никогда не был женат и не имел никаких связей с женщинами, у него не было даже сестер.

Единственной женщиной в жизни Паркса оказалась его мать, ко времени его исчезновения давно покойная.

Последним листом в деле Паркса оказался список его клиентов, который, как и было отмечено в полицейском рапорте, насчитывал не так уж много имен.

Всего семь.

Семь фамилий…

Одна из которых сразу же бросилась Бреннан в глаза.

Она перевела взгляд на своего партнера, который с головой ушел в чтение файлов по делу Батаглия.

– Бусс, – позвала она.

Даже не посмотрев на нее, тот поднял вверх указательный палец, призывая немного подождать… Сколько подождать – секунду, минуту, час?

Это была одна из привычек Бусса, которая просто бесила Бреннан. Чем бы он ни занимался, он считал себя центром мироздания…

Но на этот раз, приятель, номер не пройдет.

– Бусс!!!

– Что? – подскочил тот.

Заглянула сиделка.

– У вас все в порядке?

– Извините, – мило улыбнулась Бреннан, – я не собиралась так кричать.

Сиделка с подозрением посмотрела на нее, но ничего не сказала и вышла.

– Ты действительно не заглядывал в это дело? – спросила Бреннан.

– Нет, – ответил Бусс, одним глазом продолжая просматривать дело Батаглия. – Когда я разговаривал с Грином по телефону, он просто сказал, что Паркс был бухгалтером. А этот чертов Батаглия – гангстером, и это все, что я знаю о них на данный момент.

– Так вот, насчет бухгалтера…

– Что?

– У него было всего полдюжины клиентов.

– И что? – пожал плечами Бусс.

– Одного из клиентов звали Энтони Гианелли.

Бусс захлопнул дело Батаглия и бросился к ее кровати, вырывая толстую папку с файлами из ее рук.

– Ты, главное, не стесняйся. – Бреннан опустила руки и удивленно приподняла брови.

– Спасибо, – ответил он, читая файлы и не обращая внимания на ее сарказм.

Вошел доктор Келлер, глянул на агента ФБР, зарывшегося носом в папку с бумагами, и сокрушенно вздохнул.

– Так, и почему я не удивлен?

Не обращая внимания на Келлера, Бусс сказал:

– Тут определенно есть какая-то связь… Но неужели Джордженсен как-то связан с Гианелли? Работал на него?

– Прошу прошения, – в голосе доктора Келлера зазвенел металл, – я уверен, что ваша работа очень важна, агент Бусс, но моя работа важна не меньше. И моя работа заключается в том, чтобы лечить мисс Бреннан.

– Извините, – сказал Бусс, закрывая папку.

Отодвинув агента с дороги, Келлер поинтересовался:

– Чувствуете себя лучше, доктор Бреннан?

– Да, спасибо. После того как я как следует выспалась, это неудивительно.

– В сочетании с лекарствами это очень хорошо помогает.

Врач начал осмотр, заставив Бусса выйти из комнаты, и в завершение сказал, что Бреннан может покинуть больницу.

– Рада это слышать, доктор.

Молодой врач криво улыбнулся.

– Да неужели? Можно подумать, что вы не собирались уйти отсюда в любом случае.

– Возможно.

Он вздохнул.

– Что ж, мне неприятно было бы вызывать охрану, поэтому я решил просто выпустить вас. Ваше состояние можно назвать удовлетворительным, но нужно некоторое время, чтобы зажили царапины. Постарайтесь не напрягаться.

– Можете рассчитывать на меня, доктор.

– Да, но хотелось бы знать, в чем? – сказал доктор Келлер с недовольным выражением лица.

Через полчаса – пять минут из которых ушли на рычание Бреннан, отказывавшейся от кресла-каталки, – они с Буссом оказались на больничной стоянке.

– Нам нужно повидать Гианелли, – сказал Бусс, умудряясь выглядеть одновременно воодушевленным и мрачным.

– Которого из них? Отца или сына?

– Обоих. Одновременно.

– И что ты сможешь им предъявить?

Бусс замолчал, пытаясь найти ответ, но к тому времени как они сели в машину, ответ все еще не был найден.

– Ладно, – наконец сказал он, заводя машину и трогаясь с места. – Возможно, ты и права. У нас ничего на них нет. Но куда-то мы точно должны поехать.

– Конечно должны, – согласилась Бреннан, – в мой отель.

Бусс выехал на дорогу.

– Считай – принято. Но зачем?

– Мне нужен мой ноутбук.

– А что в нем?

– Довезешь меня живой до отеля – и я кое-что тебе покажу.

Он фыркнул и засмеялся.

– Прекрасная женщина, номер в отеле, многозначительные обещания – чем я заслужил такое счастье?

Бусс свернул на дорогу, ведущую в отель.

– В моей фразе не было ничего, намекающего на…

– Шутка, – быстро ответил он.

«Включая часть о "прекрасной"»? – подумала Бреннан.

Бусс не собирался удовлетворять ее любопытство. Он был занят исключительно дорогой и своими мыслями, и вид у него был обеспокоенный.