Том Клэнси - Игры патриотов Страница 38

— Спасибо, Дэн.

Мюррей насчитал пять килограммовых пакетов взрывчатки. У чешской продукции была хорошая репутация. Она была не хуже той, что использовалась в американской армии. Один такой пакет, если его положить, куда надо, способен разрушить здание. Мисс Двайер могла заложить пять пакетов, установить там взрыватель замедленного действия — хоть на месяц вперёд, — и в момент взрыва оказаться на другом краю света.

— Вы сегодня спасли немало жизней, джентльмены. И хороших, — сказал Мюррей, озираясь. В квартире было всего одно окно, выходившее во двор. Жалюзи были опущены, до пола свисали дешёвенькие и к тому же грязные занавески.

«Интересно, — подумал Мюррей, — сколько стоит снимать такую квартиру? Немного, наверняка». Отопление было включено на всю мощь, и в комнате было душно. — Вы не против, если я открою окно? — спросил он.

— Отличная идея, Дэн, — сказал Оуинс.

— Позвольте мне, сэр, — сказал один из детективов и, подняв жалюзи, он открыл окно.

— Так-то лучше, — Мюррей сделал глубокий вдох, не обращая внимания на запах бензина, ворвавшийся в окно вместе с холодным воздухом.

Но что-то тут было не так…

Какое-то беспокойство вдруг овладело Мюрреем. Что-то было не так. Но что?

Он выглянул в окно. Налево было что-то вроде склада — глухая высокая стена.

Направо от неё виднелись очертания Лондонского Тауэра, возвышавшегося над Темзой. И это было все. Он повернулся к Оуинсу, тоже смотревшему в окно.

Начальник С-13 взглянул на него — в глазах его был вопрос.

— Да, — сказал Оуинс.

— Что сказал тот парень по телефону? — спросил Мюррей.

Оуинс крикнул:

— Сержант Хайленд!

— Да, командир?

— Голос по телефону. Что — точно — он сказал? И как он звучал?

— Голос… У него был, я бы сказал, акцент человека из центральных графств. Он сказал, что смотрел в окно и увидел взрывчатые вещества и провода. Мы все это, конечно, записали на магнитофон.

Мюррей высунулся в окно и провёл пальцем по внешней стороне стекла. Палец почернел от грязи. «Звонил явно не мойщик окон». Повертев туда-сюда головой, он установил, что пожарной лестницы там не было.

— Может, — сказал Оуинс, — кто-нибудь с крыши склада?.. Хотя нет — не тот угол. Разве что она разложила бы все материалы на полу… Довольно странно…

— Взлом? Может, кто-то вломился сюда, увидел все это хозяйство и решил позвонить в полицию как добропорядочный гражданин? — спросил Мюррей. — Однако это звучит не очень-то убедительно.

Оуинс пожал плечами.

— Трудно сказать. Может, брошенный любовник?.. Но пока нам придётся удовлетвориться добычей, Дэн. Тут пять бомб, которые теперь никому уже не опасны. Ну, ладно, пойдёмте отсюда и — пошлите телекс в Вашингтон. Сержант Хайленд, джентельмены, спасибо за службу! Поздравляю вас всех с отлично выполненной работой. Продолжайте в том же духе.

Оуинс и Мюррей, выйдя на улицу, увидели небольшую толпу, которую сдерживал десяток полицейских. И телевизионщики были тут как тут со своими осветителями.

В этом квартале были три маленькие забегаловки. В дверях одной из них стоял человек с кружкой пива в руке. Он, казалось, не проявлял никакого любопытства просто смотрел себе на ту сторону улицы, вот и все. Но память его чётко фиксировала все лица. Его звали Деннис Кули.

Мюррей с Оуинсом отправились в здание новой штаб-квартиры Скотленд-Ярда, откуда Мюррей и послал телекс в Вашингтон. Они больше не возвращались к той загадке, и вскоре Мюррей распрощался с Оуинсом. С-13 вскрыла очередное дело, связанное с терроризмом, и провернула это блестяще, без единой жертвы. Это означало, что Оуинс и его люди проведут бессонную ночь, подготовляя всякие бумаги и рапорты для министерства внутренних дел, а также — сообщения для прессы. Но лучше уж эта возня с бумагами…

Первый день на работе оказался куда легче, чем Райан предполагал. Из-за того что он долго отсутствовал, его классы передали другим преподавателям, к тому же надвигались рождественские каникулы, и курсанты с нетерпением ждали возможности отправиться на побывку домой. Все это значило, что Райан мог посвятить день разбору скопившихся за время его отсутствия бумаг. В своём кабинете он был уже в полвосьмого утра, к пяти разделался почти со всемибумагами и исполнился чувством гордости, что день прошёл не впустую. Он уже заканчивал подготовку вопросов к экзаменам, которые должны были состояться в конце семестра, когда до него донёсся запах дешёвой сигары и знакомый голос.

— Хорошо провёл отпуск? — спросил капитан-лейтенант Роберт Джефферсон Джексон — он стоял, привалившись к дверному косяку.

— Было кое-что интересное, Робби.

— Вот оно что, — Джексон положил свою белую фуражку на шкаф с папками и бесцеремонно плюхнулся на стул.

Райан закрыл папку и сунул её в ящик стола. Открыв холодильник, он извлёк оттуда двухлитровую бутыль содовой, а из стола — бутылку ирландского виски.

Робби дотянулся до стаканов на столике возле двери и передал их Джеку. Тот смешал виски с содовой до цвета, напоминавшего невинный лимонад. Распивать спиртное было против правил, что казалось смешным, учитывая морской профиль данного учреждения.

— С прибытием, дружище! — Робби поднял стакан.

— Хорошо вернуться домой, — сказал Райан, и они чокнулись.

— Я рад, что все обошлось, Джек. Мы волновались за тебя. Как рука?

— Сейчас лучше. Ты бы видел гипс в первые дни! В прошлую пятницу они сняли его в больнице Хопкинса. Однако сегодня я понял, что вести машину одной рукой чертовски неудобно.

— Ещё бы, — рассмеялся Робби. — Ты, парень, — безумец.

Райан кивнул, соглашаясь. Он познакомился с Джексоном в прошлом году. Робби носил золотые крылышки морского лётчика. Он служил в испытательном центре морской авиации в Патуксент-ривер — был там инструктором в школе лётчиков-испытателей до того дня, когда в результате какой-то неполадки в тренировочном самолёте не был неожиданно катапультирован. Произошло это настолько неожиданно, что он сломал ногу. В результате его на шесть месяцев освободили от полётов и прикомандировали в качестве инструктора к Академии в Аннаполисе. Тут он работал в инженерном отделе. Это назначение Джексон считал немногим лучше, нежели отправку на галеры.

Джексон был пониже Джека и куда темней и цветом волос, и цветом кожи. Он был четвёртым сыном баптистского проповедника из южной части Алабамы. Когда они только познакомились, Джексон ещё ходил в гипсе, тем не менее он предложил Джеку попробовать силы в кендо. Это японский вид спорта, где вместо; самурайских мечей пользуются бамбуковыми палками. В морской пехоте Райана обучали как орудовать палкой, и он решил, что кендо вряд ли чем-нибудь его удивит. Он принял приглашение, рассчитывая, что рука у него подлиннее, чем у Джексона, да к тому же у того ограничена подвижность, так что… Ему и в голову не пришло, что Джексон уже взял-несколько уроков кендо. А кроме того, у Джексона оказалась молниеносная реакция и способность делать убийственные выпады, как у гремучей змеи.

Райан, со своей стороны, научил Джексона любить настоящее ирландское виски, и у них появилась традиция пропускать после обеда стаканчик-другой в уединении райановского кабинета.

— Что тут нового? — спросил Джек.

— Ничего особенного. Учим молодёжь.

— И тебе, я вижу, начинает это нравиться?

— Не совсем. Нога моя уже в норме, так что уикенды я провожу в Пакс-ривер, чтобы доказать, что ещё не разучился летать. Знаешь, ты тут произвёл фурор.

— Когда меня подстрелили?

— Ага. Я как раз был у начальника, когда позвонили из ФБР и спросили, нет ли у нас чокнутого преподавателя, который отправился в Лондон, чтобы поиграть в полицейских и воров? Я сказал, что да, я знаю этого чудака, но им нужен был кто-нибудь из исторического отдела, чтобы подтвердить мои слова. Но, полагаю, больше всего их интересовало имя агента, у которого ты заказывал билет. Ну, в общем, все были на ленче, и мне пришлось разыскивать профессора Биллингса, да и сам наш начальник побегал изрядно… Всё было, как писали в газетах?

— Более или менее. Британцы все расписали довольно точно.

Джексон щёлкнул сигарой по краю пепельницы.

— Тебе повезло, что тебя не прислали домой по почте.

— Не надо, Робби. Только тебе ещё не хватало называть меня героем. Только попробуй, и я размажу тебя по стенке…

— Герой? Ну, нет! — он энергично замотал головой. — Тебе никто не говорил, что рукопашная — опасная штука?

— Будь ты там, я уверен, что ты тоже влез бы в это.

— Ничего подобного! Святой Боже, есть ли кто-нибудь тупее морского пехотинца? Рукопашная? Боже, это же кровь на кителе, ботинки все в пыли!.. Нет, парень, никогда! Когда я сражаюсь, я делаю это при помощи шрапнельного снаряда или ракеты — культурненько, — усмехнулся Джексон. — И не так опасно.