Клювы - Максим Ахмадович Кабир Страница 38

Лошадь всхрапнула и бросилась наутек, стуча копытами по асфальту. Неспящие побежали к парковке – благо ракшасы были еще далеко.

Филип затащил Оксану в кузов. Корней сел за руль, Камила – на пассажирское сиденье.

– Ох ты блин… – Корней потер подбородок. – А тут все иначе.

– Ерунда. Сейчас поймешь. Сними ручник. Кнопка «Старт».

Он следовал указаниям. Выжал сцепление, грузовик поплыл.

– Аккуратнее. Сбавь. Выкручивай плавно. Притормаживай. Не газуй. Вот так.

Грузовик выехал на дорогу.

– А это несложно! – воодушевился Корней.

– Поворот. Не разгоняйся.

Машину тряхнуло. В боковом зеркале уменьшались фигурки сомнамбул. Последователь Фредди размахивал стальными когтями. Женщина силилась оторвать кирку от земли.

– Газку! – велела Камила. – Ты – молодец.

В Летнянах они сделали пересадку. Корней даже расстроился, что пришлось покинуть грузовик, но зеленая махина была слишком приметна – дважды ее рев будил одеревеневших на обочине жаворонков. Скопление людей-манекенов оживало и шаркало за шлейфом выхлопов.

Выбор пал на потрепанный «Ленд Крузер». Камила молотком выбила стекло, деловито забралась в салон. Стиснув зубами нож, повозилась с проводами. Внедорожник завелся через три минуты.

– Браво! – Команда одарила Камилу овациями.

Заправились здесь же – используя молоток и долото, Камила продырявила бензобак соседнего «рено» и слила в канистру топливо. Приладила лейку к «Ленд Крузеру». Солярка булькала, насыщая внедорожник.

Мужчины вытаскивали из кузова медикаменты, когда Корней услышал щелчки. Замер, прижал палец к губам.

– Это же…

– Рация! – воскликнул Филип, роняя ящик.

Они обежали грузовик. Портативная радиостанция призывно сигналила. Филип запрыгнул в кабину первым.

– Алло!

– Слава Богу! – затрещало из динамиков. – Вы живы!

– Живы… – выдохнул Филип. Альберт, Оксана, Корней смотрели во все глаза. Изумленная Камила прислонилась к автомобилю.

– Вы были в Вышеграде, да?

– В самом пекле. Вы тоже оттуда?

– Так точно, шеф.

– Как вам удалось спастись?

– Прятались в базилике. Ублюдки перебили солдат и покинули крепость. Мы вывели женщин из катакомб.

Филип с облегчением улыбнулся.

– Я боялся, вас больше нет. – Он вытер вспотевший лоб. – А с кем я говорю? Ваш голос мне знаком.

– Сержант Зоунар, пан.

– Я был у Таборских ворот. Вы храбро сражались, сержант.

Рация зашипела. Сквозь помехи Зоунар спросил:

– Вас там много?

– Пятеро.

– Присоединяйтесь к нам. Мы в безопасности. У нас есть врач и препараты, чтобы не спать.

– Где вы находитесь, сержант?

– Прямо на Влтаве. Знаете железнодорожный мост возле Вышеграда? Мы на пароме под мостом.

Альберт поднял кулак с оттопыренным большим пальцем. Корней обнял Оксану – она плакала от счастья.

– Будем там через полчаса, – сказал Филип.

– Мы встретим вас на причале. – Щелчки, хруст. – …жаворонков. Берегите себя.

Рация отключилась.

Сидя позади нахохлившегося за рулем Корнея, Филип размышлял о проклятии.

О женщинах, которые целовали его на прощание и резали бритвами вены.

Яна, нагая и рыжеволосая, встала в дверях – точно так же стояла на пороге ванной его мимолетная подруга Вилма.

Яне оставалось жить три часа. Вилме и того меньше.

Обе лежали в розовой воде, женщины, недавно занимавшиеся сексом, мертвые женщины с его семенем внутри.

Секс и смерть. Последний стон, жидкость, текущая из организма.

Немудрено, что он принял Вилму за свою жену: они не были похожи, но в смерти стали подругами-сестрами.

Мысль вспарывала кишки затупившимся кинжалом: «Мой член пахнет соками Вилмы».

Я – Мидас, превращающий любовниц в опустошенные сосуды.

Внедорожник повело влево, грубо возвращая Филипа в реальность.

Попутчики приникли к стеклу.

На Бенатской будто пролился кровавый ливень. Багровые лужи, багровые озера. И тела, тела, тела. Неспящих вырывали из автомобилей. Забивали у ограды Ботанического сада. Филипу вспомнилась кинохроника: освобожденные концлагеря или Камбоджа времен Пол Пота. Штабеля трупов в ямах и оврагах, только архивная пленка не передавала запахов и не сводила с ума апогеем красного цвета.

Филип с ужасом подумал, что стремился к такой интенсивной палитре.

Оксана зарылась лицом в плечо Альберта, он положил ладонь на ее затылок.

– Зажмурься, милая.

Вышеградская кишела ракшасами. Патруль из багровых сомнамбул: липкие морды, остекленевшие глаза. Как зомби в фильмах, унюхавшие добычу, они потянулись за внедорожником. Некоторые ковыляли, иные бежали, низко пригнувшись к брусчатке. Несли ножи, топоры, мотыги.

Корней вдавил педаль газа. Влетел на Троицку.

Их приветствовал звон стекла, трое ракшасов выпали из окон шестиэтажного здания. Двое грохнулись на крыши припаркованных машин, третий – под колеса «Ленд Крузера». Автомобиль подпрыгнул.

Добрая полусотня лунатиков перли с Вышеградской. Приметная дама тащила по камням секиру, явно заимствованную из музея. Лезвие высекало искры. На даме была полосатая пижама, капюшон с ушками изображал голову зебры. Рядом шагал верзила в футболке с бело-красной эмблемой клуба «Славия». Его боксерские трусы топорщились от эрекции, в руке он, подобно мечу, держал хоккейную клюшку. К крюку клюшки прилипли волосы.

– Ах ты черт! – закричал Корней.

Выезд на Рашина блокировал туристический автобус. Такой вывозил беженцев с Вацлавака.

Корней крутнул руль, нашел прореху в очереди припаркованных машин, понесся по тротуару. Ракшас упал с верхотуры прямо на капот и заворочался под истошный визг Оксаны. От удара его нос сровнялся с лицом, кровь хлестала из ушей. Заскрежетало. Ремни безопасности впивались в животы пассажиров. Крыша «Ленд Крузера» прогнулась внутрь. Ногти лунатика зацарапали по лобовому стеклу. Хоккеист и дама с секирой ринулись за автомобилем.

– Отвалите! – вопил Корней.

Внедорожник въехал на набережную, резко дернул влево – ракшасов смело с капота и крыши. Едва не врезавшись в брошенный трамвай, «Ленд Крузер» перескочил рельсы. Мимо часов, по пандусу к машущим руками людям.

Залаял автомат – Филип решил, что стреляют в них, что сейчас он проверит, существует ли пресловутый рай.

Но автоматчик строчил по ракшасам. Пули поклевали равнодушное лицо хоккеиста, продырявили горло даме с секирой. Лунатики покорно упали на асфальт. Второй неспящий жестикулировал с причала. На реке мирно пасся прогулочный катамаран.

«Ленд Крузер» затормозил. Пассажиры высыпали на пристань. Корней подхватил Оксану. Мужчина подавал им руку. Филип узнал санитара морга, командовавшего добровольцами после побега Адамова.

Когда все пятеро были на воде, к ним присоединился и автоматчик. Сел в кресло, заработал ногами. Перегруженный катамаран отплывал.

– Спасибо, что дождались нас, – сказал Филип, падая рядом.

– Пустяки, – ответил человек в форме, сержант Зоунар. Он пыхтел и крутил педали.

Посреди Влтавы, в ста пятидесяти метрах от берега, стоял лайнер цвета морской волны. Задняя его часть терялась меж бетонных быков, тень железнодорожного моста, как чехол, укутала надпалубные надстройки.

– Вы везунчики, – заметил Зоунар. – Связаться с вами было идеей Адамова. Пришлось топать обратно в крепость за рацией. Там никого уже нет.

– Еще три минуты, и мы бросили бы грузовик и радиостанцию, – сказал Филип.

Камила повернулась к сержанту. Намеревалась что-то спросить, но передумала.

– Много людей спаслось? – поинтересовался Филип.

– Достаточно. Сейчас перезнакомитесь.

– А почему он так близко к мосту?

– А ты умеешь им управлять? – парировал сержант.

– Нет, конечно.

– Мы бы отогнали, да как? Был матрос, он нас и пригласил на корабль. Но произошел несчастный случай. Адамов рвал и метал – такой ценный кадр погиб. Сволочи прыгали ночью с моста, но разбивались