Нельсон Демилль - Золотой берег Страница 39

Сюзанна иногда использует это слово. Вероятно, в этом безумном мире богатая, укрытая от житейских забот женщина в самом деле может оказаться наивной. Но когда Сюзанна общается с людьми, ей нет равных. Она все схватывает на лету и очень уверена в себе. Сказывается хорошее воспитание.

— Ты узнал номер его телефона? — спросила она.

— Нет.

— Хочешь, я спрошу?

— Он сам даст его, когда сочтет нужным.

— Когда это случится?

— Когда он увидит, что этот номер телефона нам нужен.

Наступила пауза. Сюзанна внимательно посмотрела на меня.

— Чего он хочет, Джон?

— Не знаю. Возможно, он хочет, чтобы его уважали.

— Возможно.

— И еще, наверное, он хочет, чтобы я стал его адвокатом.

— Конечно, — согласилась Сюзанна. — Ты же хороший адвокат.

— Но и этого, пожалуй, ему мало, — заметил я.

— Наверняка, — улыбнулась Сюзанна. — Не исключено, что ему нужна твоя бессмертная душа.

Будущее подтвердило догадку Сюзанны, только Фрэнку и этого оказалось мало.

Глава 14

Следующие недели не принесли никаких новых событий, если не считать таковым перенос конюшни на новое место. Перед тем как началась разборка здания, Сюзанна сфотографировала его со всех сторон. В кадр попал также Доминик и дюжина его соотечественников. У меня до сих пор хранятся эти фотографии. На некоторых из них Сюзанна стоит рядом со строителями, и по их лицам видно, что им ужасно весело. Должно быть, ее сексуальность каким-то загадочным образом связана с конюшнями.

Итак, на дворе стоял май, и все вокруг было в цвету. Огород Сюзанны успешно пережил весенние заморозки, холодные дожди и нашествие сорняков, которые, видимо, продолжали считать сад своей вотчиной.

Я все ждал, когда же мистер Беллароза наведается к нам, чтобы проследить за ходом работ, но он так и не появился. Сюзанна тоже не заметила его приезда, а «если он и приезжал, — добавила она, — то забыл оставить свою визитную карточку». Звонков от Белларозы давно уже не было, и я начинал думать, что переоценил его интерес к нашей семье.

Сюзанна, естественно, каждый день посещала «Альгамбру», чтобы проведать своих лошадей, но, по ее словам, ни разу не видела ни самого дона, ни его супругу. Она, однако, подружилась с Энтони, который по всем признакам работал сторожем на полную ставку, если этот термин применим к «солдатам» мафии. Сюзанна также сообщала, что конюшня «Альгамбры» в плохом состоянии, но ее недавно как следует вычистили, а один из сторожей Белларозы помогает ей обеспечивать лошадей свежей водой, сеном и всем прочим. Я со своей стороны не испытывал никакой нужды в поездках верхом и кормлении лошадей, поэтому в «Альгамбру» не ездил.

Еще одна бригада строителей из поместья дона к этому времени заложила фундамент для конюшни, которая пока существовала в виде аккуратно сложенных кирпичей и черепицы. Люди Белларозы пользовались служебным входом, так что мы их практически не видели, если только сами не приходили на стройку. Но чем больше я наблюдал за этими людьми — их было ежедневно от десяти до двадцати человек, и работали они по восемь-десять часов шесть дней в неделю, — тем очевидней становился для меня тот факт, что я заключил за совсем небольшие деньги удивительно выгодную сделку. Но, с другой стороны, как приятно было сознавать себя мужем, делающим подарок своей жене. Поймите меня правильно, я вовсе не перекладываю на нее вину за то, что произошло. Мы все партнеры в этой жизни и должны сознавать общую ответственность за других, за себя и за наши поступки. Поэтому люди, подобные нам, добровольно заключают себя в клетку обязанностей и долгов по отношению к другим. Это делает нас легкой добычей для тех, кто понимает, что мы не в состоянии сами выбраться из этой клетки.

Джордж Аллард, должен заметить, тоже не был в восторге от этой стройки, но виду не показывал, только задавал мне время от времени вопросы типа: «Как вы считаете, сэр, следует ли нам посадить кустарник на освободившемся месте между двумя крыльями старой конюшни?»

Неплохая идея. С исчезновением центральной части здания два оставшихся крыла производили удручающее впечатление. Следовало послать фотографию этого места Уильяму Стенхопу на память о сделанном им подарке своей дочери и в самом деле посадить кустарник, чтобы не отпугнуть потенциальных покупателей. Не то чтобы я беспокоюсь об этом, нет, но почему не сделать приятное Джорджу, искренне переживающему за судьбу старого поместья?

Джордж, кстати, по мере сил следил за порядком на месте стройки, подбирал бумажки и пустые банки из-под пива и, должно быть, действовал строителям на нервы. Сюзанна рассказывала мне, что однажды она наблюдала, как рабочие, подшучивая над Джорджем, измеряли его рулеткой, в то время как двое из них делали вид, что копают ему могилу. Ничего не скажешь, это были истинные помощники главаря мафии.

Я появлялся на стройке очень редко, но, когда я там бывал, все вели себя очень уважительно и любезно. Как мне кажется, итальянцам нелегко дается уважительность по отношению к другим, зато сами слуги босса всегда ждут от окружающих почтительного отношения к себе. Сюзанна же наведывалась на стройку едва ли не каждый день и, мне казалось, была там всегда желанной гостьей. Она держалась с рабочими запросто и вовсе не строила из себя леди Стенхоп, как она это делает, общаясь с нашими знатными соседями. Иногда я наблюдал издалека, как она ходит по стройплощадке, а рабочие смотрят на нее словно удав на кролика. Итальянцы вообще очень темпераментны. Многие женщины чувствовали бы себя неловко в окружении дюжины рабочих с голым торсом. Сюзанна, надо сказать, ощущала себя словно рыба в воде.

Однажды в будний день я пришел к пруду, желая посмотреть, как продвигается работа. Уже в восемь часов утра на стройке копошились человек шесть рабочих.

Я смотрел, как они снимают последние кирпичи старой конюшни и аккуратно укладывают их в кузов грузовика. Теперь на месте центральной части здания возвышались лишь деревянные стойла, их должны были снести в последнюю очередь, да пол из булыжника, который предполагалось перенести на новое место. В разверстой стене левого крыла виднелась старая кузница с горном, я не видел ее лет пятнадцать, а пользовались ею лет семьдесят назад, не меньше.

Над кузницей раскинул свои ветви старый каштан. Не знаю, по какой причине, но существует традиция сажать рядом с кузницей именно каштан. Вероятно, в прежние времена кузнец выбирал его тенистую крону, чтобы заниматься своим горячим ремеслом. Но в данном случае сначала построили конюшню с кузницей, а уже затем пересадили каштан. На Золотом Берегу всегда чтили традиции.

Я заметил, что на каштане совсем нет листьев, хотя по времени они уже должны были появиться. Дерево, видимо, умирало: для него семьдесят лет были не паузой, а целой жизнью. Возможно, в тот день у меня было какое-то мистическое настроение, но я точно помнил, что в прошлом году каштан был с листвой. Я разбираюсь в деревьях. Если бы еще я умел так же хорошо разбираться в собственных проблемах.

Я приблизился к одному из рабочих и спросил:

— А где Доминик?

Человек махнул рукой в сторону Стенхоп Холла. Я пошел в этом направлении, поднялся на холм, и большой дом предстал перед моими глазами. Рядом с домом стоял Доминик, он, уперев руки в бока, любовался портиком здания.

Я сомневался, что мне стоит проделывать еще двести ярдов в костюме и в галстуке, тем более что на десять часов утра у меня была назначена встреча, но что-то толкнуло меня вперед.

Доминик услышал мои шаги по гравию, обернулся и пошел мне навстречу.

— Привет, — сказал я. — Нравится этот дом?

— О Мадонна! — воскликнул он. — Это просто чудо.

В устах итальянца и каменщика-профессионала это прозвучало как высшая похвала.

— Не хотите ли купить? — предложил я.

Он засмеялся.

— Дешево, — добавил я.

— Дешево или недешево, у меня все равно нет денег.

— У меня тоже. А построено, значит, хорошо? — поинтересовался я.

Он кивнул.

— Великолепно. Кругом каменная резьба. Фантастика.

Доминик безусловно испытывал чисто художественный интерес к этому зданию, но каким образом он вообще узнал о его существовании? Я посмотрел ему в глаза.

— Возможно, мистер Беллароза хотел бы купить этот дом?

Он пожал плечами.

— Он сейчас дома?

Доминик утвердительно кивнул.

— Он просил вас взглянуть на дом?

— Нет.

— Скажите ему, что этот дом тоже простоит две тысячи лет. — Я мягко повернул Доминика в другую сторону. — Идите вон через ту сливовую рощу, там увидите храм в древнеримском стиле. Знаете, кто такая Венера?

— Конечно.

— Она в этом храме. У нее потрясающий зад и фантастические груди.

Он смущенно рассмеялся и покосился на меня.