Блейк Крауч - Западня. Занесенные снегом Страница 4

– У вас есть какие-то новости? – спросил Иннис.

– Здесь многовато народа. Мы можем где-нибудь поговорить наедине?

– Да. Хотите выпить?

– Я бы не возражал против стаканчика виски.

Уилл налил виски в два стакана и провел Суайсгуда через раздвижные стеклянные двери. На веранде несколько человек – по большей части не знакомых Иннису – сидели на стульях, принесенных из кухни, и что-то ели с бумажных тарелок, как будто пришли на пикник.

Детектив и хозяин дома спустились с крыльца и прошли через лужайку к видавшей виды изгороди, которая шла вдоль всей Ноуотер-лейн, отделяя задние дворы Оазис-хиллс от пустыни.

Уилл прислонился к изгороди, собрался с духом и произнес:

– Просто скажите мне. Не ходите вокруг да около…

– Мы разослали запросы и ориентировки по всему Юго-Западу, а также связались с мексиканскими властями.

– Вы не нашли ее?

Суайсгуд покачал головой.

– Как вы думаете, она жива?

– Не знаю.

– А каково ваше личное мнение?

– Мистер Иннис, еще слишком рано…

– Пожалуйста, не надо этих уверток!

– Участок шоссе, на котором она исчезла, пользуется дурной славой. Известно, что там перевозят наркотики и нелегальные грузы, в том числе людей. Мне кажется, дело плохо.

Эти слова обожгли Уилла, словно брызги кислоты. Он только сейчас осознал, что после случившейся трагедии горе накатывало на него волнами и каждая новая волна была больше предыдущей и несла с собой новую боль.

Они стояли у изгороди, пили виски и смотрели на юг, через пустыню, в сторону Мексики, где в небесах догорали последние отблески света, задержавшиеся на горизонте, словно память об ушедшем дне.

Затем и этот свет угас, и в небе высыпали звезды, бесчисленные и яркие. Где-то завыли койоты. Было слышно, как какое-то крупное животное – возможно, чернохвостый олень – несется прочь, хрустя высохшей травой. Уилл думал о Рейчел, которая сейчас находится где-то там – может быть, живая, а может быть, и нет, – и понимал, что самая острая боль еще впереди. Возможно, эта боль накроет его завтра утром, когда он проснется и поймет, что произошедшее не было страшным сном и что ему предстоит смотреть в лицо этому кошмару наяву.

Вспыхнула спичка. Тедди Суайсгуд раскурил сигарету и задул огонь, а потом лизнул большой и указательный пальцы и задавил тлеющую головку спички, прежде чем бросить ее в траву. Глубоко затянулся и выдохнул струю дыма, медленно поплывшую над оградой в сторону пустыни.

– Скажите, мистер Иннис, кто-нибудь сможет присмотреть за вашей дочерью некоторое время?

Уилл так и стоял, прислонившись к изгороди, и только теперь повернулся лицом к детективу. В голове у него мутилось, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы подыскать нужные слова:

– А зачем за ней присматривать?

– Я подумал, что нам с вами следует проехать в участок и побеседовать.

Эти слова точно наэлектризовали воздух между мужчинами.

– О чем? – спросил Иннис.

– Я буду ждать в своей машине. Она припаркована за фургоном репортеров, тем, с «тарелкой» на крыше. Советую вам поручить дочь чьим-нибудь заботам, а потом отправиться со мной.

Уилл одним глотком осушил стакан и поставил его на столик ограды. Темная земля и темное небо покачивались у него перед глазами, ноги подкашивались, а на лице выступил липкий пот.

– А, ч-черт… – Он, пошатываясь, прошел футов десять, и его стошнило. Иннис еще некоторое время постоял, согнувшись и глядя на дом, в окнах которого, точно призраки, скользили силуэты людей, а потом выпрямился и оглянулся на замершую в вечерней темноте пустыню. Влажные травинки терлись о его голые лодыжки. Уилл вытер рот и спросил:

– Вы серьезно?

– Да, – кивнул Тедди.

– Мне вызвать своего адвоката?

– Думаю, пока что в этом нет смысла. Я лишь попрошу вас ответить на несколько вопросов. Поможете мне разобраться кое в чем. Так что жду вас в своей машине через несколько минут.

Глава 7

Хавьеру хотелось кофе – крепкого и горячего, – и словно в ответ на его желание примерно в четверти мили впереди, чуть в стороне от стоящей у федеральной трассы заправочной станции, замаячил «Старбакс».

Необходимость оставить женщину одну заставляла его нервничать, однако пленница была надежно привязана к креслу и все еще не пришла в себя после недавней инъекции, а Хавьеру требовалась хорошая порция кофеина – иначе он может, не доехав до Айдахо, уснуть за рулем и попасть в аварию со смертельным исходом.

В зале «Старбакс» царил соблазнительный запах кофе и сияли хромированные кружки, френч-прессы и кофемашины, а из висящих под потолком колонок доносились ритмичные звуки музыки.

Хавьер посчитал: в очереди перед ним стояли девять человек.

Рейчел плавала в темном теплом море. Казалось, прошли годы, прежде чем ей удалось хотя бы открыть глаза, и когда она это сделала, мир вокруг предстал лишь ослепительными полосами света и эхом приглушенных звуков. Женщина тихо застонала, но не от боли, а от обжигающего наслаждения.

Она сидела на переднем сиденье «Эскалейда», пристегнутая одним только ремнем безопасности. Машина стояла на месте, но мотор работал. Рейчел кое-как сумела повернуть голову и взглянуть на пустое водительское сиденье рядом.

Посмотрев через тонированное лобовое стекло, она попыталась понять, где находится, но от малейшего ее движения огни и предметы расплывались и искажались перед глазами так, что опознать их было невозможно. Голова кружилась, и Иннис лишь усилием воли не давала своему разуму погрузиться в пучину непонятных и бессмысленных грез. Она смутно осознавала, что попала в беду, но не могла вспомнить ничего о том, что это за беда и какие события предшествовали текущему моменту. Женщина знала лишь, что ей нужно выбраться из машины до того, как вернется водитель.

Когда Рейчел сумела сесть прямо, окружающий мир наконец обрел четкость. Из ярких огней сложилась знакомая надпись – «Эскалейд» был припаркован у входа в «Старбакс».

Миссис Иннис заметила, что внутри кафе к кассе выстроилась очередь. Мужчина – водитель «Эскалейда» – стоял последним и смотрел на Рейчел.

Со своего места в очереди Хавьер мог наблюдать за машиной через стекло витрины. Он заметил, что женщина уже не полулежит, безвольно обмякнув на пассажирском сиденье, удерживаемая лишь ремнем безопасности, а пытается выпрямиться и осмотреться.

Стоящая у кассы покупательница забрала свой стаканчик, и очередь сдвинулась вперед.

Следующая чета заказала латте и десерт. Хавьер как раз стоял у застекленного прилавка со сладостями и наблюдал, как плотно сложенный бариста тянется за двумя кусками торта с бисквитной обсыпкой. Потом похититель снова выглянул наружу. Женщина теперь смотрела куда-то вниз, видимо заметив, что он сделал с ремнем безопасности.

Еще один посетитель, водитель грузовика, сделал заказ:

– Просто кофе, пожалуйста.

Хороший человек.

Стоявшая за дальнобойщиком женщина заказала какую-то дорогую минералку – двадцатисекундная транзакция, взмах кредитной карточки. Хавьер уже чувствовал восторг в предвкушении кофе, льющегося в горло, а потом – снова на дорогу, как пел тот волосатый реднек[2].

Рейчел потянулась расстегнуть ремень безопасности, но застежка была в несколько слоев обмотана сантехническим скотчем. Женщина поняла, что в таком состоянии – слабая и все еще наполовину оглушенная наркотиком – она не сумеет разорвать прочный скотч, и вместо этого попыталась поднять руку. С четвертого раза ей удалось нажать на рычажок автоматического управления окном.

Тонированное стекло послушно скользнуло вниз, уходя в дверцу. В салон машины ворвался вечерний воздух, пахнущий бензином и машинным маслом. Где-то поблизости слышался равномерный шум – по федеральной трассе непрерывным потоком неслись автомобили. Воздух был слишком холодным для Южной Аризоны, и Рейчел, с трудом пробиваясь сквозь наркотический дурман, задумалась о том, как далеко она уже от дома.

Теперь впереди него в очереди стояло только семейство: мать, отец, девочка-подросток и мальчишка, который то и дело украдкой поглядывал на Хавьера с того момента, как он вошел в кафе. Они начали заказывать.

Отец: кофе.

Мальчик: горячий шоколад.

Девочка: латте.

Хавьер взглянул на свой «Эскалейд» и заметил, как опустилось стекло дверцы с пассажирской стороны.

Наконец, подала голос мать стоящего перед ним семейства:

– Мне, пожалуйста, обезжиренный, большой, со льдом, с десятью ложками сиропа чай-латте с плотной пеной.

Похититель перевел взгляд на кассу, чувствуя, как в висках у него пульсирует раздражение, граничащее с желанием убивать.

Бариста, ухмыльнувшись, переспросил:

– Не могли бы вы повторить это снова, немного медленнее?

– Обезжиренный. Большой. Со льдом. Чай-латте, – принялась перечислять женщина. – Десять ложек сиропа. С плотной пеной.