Александр Варго - Дом в овраге Страница 4

Они вошли в дом и чуть не были сбиты с ног пресловутой оравой оголодавших мурок, которые врассыпную кинулись в стороны. Тяжелый запах шел из комнаты, дверь которой была сплошь исцарапана, будто животные изначально рвались не наружу, а именно туда. Милиционеры взломали дверь, и представшая взору Бокова картина намертво впечаталась в его сознание. Наверное, это был первый раз, когда его вырвало на службе. Впрочем, блевали все без исключения, кроме разве что служебной собаки. Впоследствии эксперты пришли к мнению, что с бывшего гаишника на протяжении нескольких дней понемногу отщипывали мясо, которое скармливали голодным животным – одна из кошек была обнаружена дохлой на кухне, в ее глотке застряла часть безымянного пальца. Друзей у Долина не было, собутыльники им не интересовались – бывший милиционер часто пил в одиночку. Кроме того, рот трупа был заклеен липкой лентой, что и позволило маньяку спокойно делать свое дело.

Поймать ставших людоедами поневоле усатых-полосатых удалось не сразу и не всех. Может, и по сей день в крае бродят мурки, отведавшие человечины.

Впрочем, кроме этих смертей, в Каменске произошло еще одно загадочное событие. Буквально через месяц после убийств бесследно исчез начальник розыска – Сергей Малышев, один из лучших сыщиков в крае. Собственно, под его началом Виктор и пытался выйти на след маньяка, и Малышев вроде бы даже наткнулся на одну ниточку, как вдруг словно испарился. Злые языки шептались, что неспроста это – может, Малышев и есть тот самый маньяк? Хотя в основном преобладало иное мнение – Малышев сам стал жертвой маньяка, просто его тело до сих пор не нашли. По факту его исчезновения возбудили уголовное дело, которое вскоре было приостановлено и отправлено пылиться в архив. У Малышева остался сын, который учился на юридическом факультете и даже проходил практику у них в отделении. Насколько был осведомлен Виктор, Артур (так звали сына Малышева) довольно близко общался с его младшей сестрой Викой.

Оперативник зашел в кабинет, достал из сейфа материалы дела и принялся перечитывать протоколы.

Ни одной зацепки. Как тогда, так и сейчас. Хотя нет, есть фантик от леденца. Правда, конфету мог съесть сам Ставченко. И вообще, обертку могло к нему на участок ветром занести. Мать твою.

После третьей расправы, когда дело получило широкий общественный резонанс, а из Генеральной прокуратуры и МУРа в их городок летела следственная бригада, Живодер, будто учуяв опасность, уполз в свою нору. А вылез вчера, чтобы содрать живьем кожу с этого Ставченко.

Боков вспомнил, как им, еще тогда молодым курсантам, читал лекцию по судебной психиатрии седовласый профессор.

«Сложность в раскрытии преступлений, совершенных маньяками, заключается в отсутствии видимых мотивировок и поводов, хотя у каждого из серийных убийц они обязательно имеются...»

Действительно, что объединяет этих людей, восемнадцатилетнего парня, старуху, бывшего гаишника и охотника? Ничто. Хотя каждый маньяк заморачивался на своем – кто-то сходил с ума по блондинкам, кто-то был болезненно неравнодушен к малолеткам, а здесь – полная каша.

Тогда они прошерстили весь Каменск вдоль и поперек. Местные уголовные авторитеты клялись и божились, что и слыхом не слыхивали о ком-то, кто способен на такие зверства. Да Боков и сам понимал, что Живодер не из их среды. Но если тогда у него теплилась надежда, что убийства совершал человек заезжий, не из местных, то теперь он не сомневался, что этот монстр обитает здесь, среди жителей города. Вот только кто он?

«Ты меня хочешь?»

Эти слова резонировали в моем мозгу, как многоголосое эхо. Хотел ли я ее? Конечно же, да!

Я хотел ее с того самого момента, как впервые увидел. Хрупкая блондинка с немного утомленным, будто заспанным лицом и заразительным смехом, было в ней что-то шлюховатое, а такие мне всегда нравились. И когда десять минут назад, пока мы были на балконе (отмечалась «днюха» Кости), она, томно опустив голову на плечо, прошептала вышеуказанную фразу, я не сомневался ни секунды. Хочешь меня, дорогуша? Ты получишь то, что хочешь.

Мы рванули ко мне, благо я жил один. Мама умерла от рака восемь лет назад, сгорела как свеча на ветру буквально в течение месяца. Отец после ее смерти впал в ступор, стал пить, потом вроде оклемался, но потом вдруг самым таинственным образом исчез. Растаял, как сизый дым от сигар, которые мы с таким пафосом недавно курили на балконе. Он был ментом, начальником розыска, и это было у него от бога. После смерти мамы работа стала его второй женой, домом и всем остальным. Но я не виню его. Хотя до сих пор надеюсь, что он жив, несмотря на то, что пропал он как раз после тех ужасных убийств в нашем городе.

– Ты неплохо водишь машину, – услышал я голос Вики. Прозвучало это не как комплимент, а словно констатация факта.

– Тебя не будут искать родители? – спросил я. – Время-то уже недетское.

– Мнение моих родителей меня не интересует, – ответила она, глядя в окно.

– Ты несправедлива к ним, – счел нужным заметить я.

– Ага. Единственный, кто меня донимает своей опекой, так это мой горячо любимый братик.

Это было произнесено с неприкрытым сарказмом, и я сказал:

– Я слышал, что Виктор хороший человек.

– Только мозги всегда канифолит, – фыркнула Вика. Она достала из косметички помаду и принялась наводить макияж. – Хорошо, хоть сегодня на дежурстве, а предкам я сказала, что у подруги останусь. Ты, кстати, слышал новость?

– Какую?

– Да мужика какого-то убили, охотника.

– Что-то показывали по телевизору, – сказал я.

– Витя говорит, с него кожу содрали, – произнесла Вика и зябко повела своим худеньким плечиком. – Он думает, что это тот самый псих, помнишь? Бррр, как представлю...

– Не понимаю, зачем он тебе сообщает такие подробности, – проговорил я. Мы уже подъехали к моему дому, и я заглушил мотор.

– Скажу тебе, зачем, – Вика повернула ко мне лицо. В темноте блеснули ее свеженакрашенные губки, соблазнительные, как спелые вишенки. – Теперь я всегда тороплюсь домой после института, понимаешь? А так, если бы не знала, пошла бы с девчонками тусоваться, кафешки там всякие...

– Ладно, пошли, – сказал я, чувствуя, что тоже начинаю нервничать. Слова Вики насчет убийства мужчины взбудоражили подзабытый страх. Тогда, несколько лет назад, в Каменске орудовал какой-то маньяк, кажется, он убил двоих или троих. Потом исчез мой отец, и все вроде закончилось, а теперь снова...

– Вы сегодня обсуждали какую-то новую девушку в вашей группе, – сказал я, чтобы переменить тему.

– Ага. Ее зовут Лера Мякина, – рассеянно ответила Вика, вылезая из автомобиля. Она оступилась, подвернув ногу, поморщилась и сняла босоножки с высоченными шпильками. – Ужасная неряха, к тому же толстуха. Перевелась к нам пару месяцев назад. Из Новосибирска.

– За месяц до окончания учебы? – недоверчиво спросил я.

Вика пожала плечами, переминаясь босыми ногами на прохладной траве:

– Мне-то какая разница? Хоть за день до вручения диплома.

– Действительно, – пробормотал я. Внезапно она прильнула ко мне, и я впился губами в ее сладкий рот, от него исходил аромат свежей помады и шампанского. Вика жарко задышала, я чувствовал, как напряглись ее соски, двумя твердыми шариками упершись в мою грудь.

– Хватит трепа, идем наверх, – едва слышно произнесла она, словно невзначай скользнув пальчиками по моей ширинке. Я чувствовал, как по спине побежал ручеек пота. Я хотел ее и боялся одновременно. И прежде чем я собрался что-то сказать, она скрылась в доме.

Однако все вышло не так, как мы оба рассчитывали, и оставалось только гадать, почему так по-мудозвонски устроен мир. Вика упорхнула в ванную, я смотрел ей вслед, ощущая, как возбуждение медленно уходит, уходит как прилив, неумолимо унося с собой все сладострастные мечты о сексе. Я стоял, слышал звук льющейся воды, я слышал, как Вика что-то беззаботно напевала (наверное, в этот момент она намыливала свою восхитительную грудь), а я стоял в коридоре как круглый идиот, считая удары своего сердца и соображая, что же делать дальше.

Я был девственником, вот в чем дело. Но в нашей компании никогда и никому я не говорил об этом, я не стал бы этого делать даже под страхом смерти. Просто так сложилось, ну... вы понимаете. Вроде не такой уж я урод и поговорить со мной можно на разные темы, но что касается сексуального опыта, то здесь я был полный ноль. Была одна попытка на пикнике в прошлом году, но она окончилась фиаско – то ли я был слишком пьян, то ли психологически не был готов к близости с женщиной, но все потуги взгромоздившейся на меня девчонки не увенчались успехом. Я даже ширинку не успел расстегнуть, как все возбуждение куда-то испарилось.

«Ничего, со всеми бывает, – философски заметила девушка, застегивая блузку. – В следующий раз получится».