Эрик Харт - Озеро скорби Страница 4

Кадоган производил впечатление очень занятого человека: жесты у него были быстрые, глаза ни на чем долго не задерживались. Сознательно или нет, он давал Норе понять, что она отрывает его от дел куда важнее и нужнее ее удобств. Но завтрак был три часа назад, и Нора поняла, что проголодалась.

— От чая я бы не отказалась.

— Минуточку.

Он вышел из комнаты, и Нора попыталась проанализировать свои наблюдения за мистером Кадоганом. Деловитый, энергичный, явно амбициозный, он все же приближался к сорока, а в этом возрасте большинство мужчин расслабляется, чувствуя наступление среднего возраста, и начинает спрашивать себя, почему, несмотря на ответственную работу, семью и новый дом, внутри что-то онемело. Опасный возраст.

Нора встала, чтобы взглянуть на две большие черно-белые диаграммы, висевшие на стене офиса. Первая показывала среднее количество осадков в Лугнаброне за последние четыре десятилетия — иногда до тысячи миллиметров в год. Как вообще земля могла впитать столько воды? Рядом с диаграммой осадков висела гистограмма, показывающая торфяную добычу в килотоннах. Нора отметила, что за последние несколько лет добыча торфа уменьшилась. Еще на одном плакате на стене были фотографии предметов, па которые рабочие наткнулись в болоте, и обращение:

В этом самом болоте у вас под ногами могут скрываться предметы возрастом вплоть до 10 000 лет.

Благодаря пропитыванию водой в болоте сохраняются такие предметы, как древесина, кожа, текстиль и даже человеческие тела!

Однажды вырытые, эти древние находки немедленно начинают разлагаться, и если не позаботиться о них, они пропадут навсегда.

Помогите нам восстановить нашу историю, сберегая эти захороненные предметы.

Несомненно, основная опасность заключалась в людском неведении: если рабочие не знали, для чего нужно останавливать машины, они могли и дальше резать торф. Но, скорее всего, еще одной проблемой было воровство. Если найти что-то ценное, наверняка возникнет искушение оставить это себе. Такова уж человеческая природа. Нора попыталась прикинуть, сколько в среднем получал торфяник: наверное, столько же, сколько и большинство других фабричных рабочих — не пошикуешь. но чтобы удержать человека с семьей на привязи, этого хватало.

Ее внимание привлекла пожелтевшая газетная вырезка в рамке, датированная августом 1977 года. На фотографии двое худощавых мужчин в спецовках без улыбки смотрели вверх из канавы. Один из них держал что-то вроде проржавевшего лезвия меча. Подпись гласила:

Доминик и Дэнни Брейзил из Иллонафуллы с большим кладом железного века, который они обнаружили, работая в Лугнабронском болоте на прошлой неделе. Они нашли многочисленные топорища, несколько ожерелий из янтарных бусин, ножны, эфес меча и двенадцать бронзовых труб. После завершения раскопок находки будут перевезены в Национальный музей Ирландии в Дублине.

Брейзил, как и ее спаситель. Нора задумалась, было ли это одно из тех необычных имен, вроде Спэйн[1], которые происходили от названия той страны, по которой путешествовали твои предки. Или, может быть, это было просто старое ирландское имя, неправильно записанное англичанами. Надо будет спросить у Кормака. Над Брейзилами на фотографии склонился третий человек, стоявший на одном колене на краю канавы, но его почти полностью срезало границей снимка. Он был одет совсем неподходяще для болота — на нем был твидовый пиджак, рубашка и галстук. Три четверти его головы осталось за рамкой.

— Да, это была находка, — сказал Кадоган у нее за спиной. — Колоссальная. Ничего подобного не было ни до, ни после. Ходили слухи, что они откопали еще несколько кусков золота, но это оказалась чепуха.

— Эти Брейзилы имеют какое-то отношение к Чарли? — спросила Нора, взяв протянутую ей кружку слабого и почему-то серого на вид чая, жалея, что ей не хватило благоразумия отказаться.

— Это его отец и дядя, — сказал Кадоган, усаживаясь за стол. — У нас тут полно Брейзилов. Многие рабочие из семей, что четыре и даже пять поколений работают на болоте. Раньше, конечно, весь торф добывался вручную, но даже когда появились большие машины, летом у нас на торфе работали целыми семьями.

— А как используется торф, который вы здесь добываете? — спросила Нора.

— Кое-что идет на фабрику брикетов в Рэхени, но в основном продукция Лугнаброна подходит только для электростанций.

— Как то здание с двумя башнями вниз по дороге?

— Да, раньше мы возили туда торф, но пару лет назад перестали. Теперь эта станция закрыта. Устарела. Через несколько недель все снесут. Нет, теперь наша продукция идет на новую станцию в Шэннонбридж, — Кадоган посмотрел на Нору так, словно считал это неподходящей темой для беседы с посетителями, и резко заговорил о другом. — Я хотел спросить, как это вы попали в бурю. Вы ведь не пешком пришли, верно?

— Нет-нет, — ответила Нора, вдруг остро осознав, что не хочет в деталях объяснять, что она делала на дороге. — Я остановила машину и вышла посмотреть на… я даже не вполне знаю, как это назвать, маленький вихрь. Я никогда не видела ничего подобного…

Кадоган кивнул, словно понял.

— Волшебный ветер.

— Простите? — Нора подумала, что ослышалась.

— Тот маленький вихрь, что вы видели. Парни в округе зовут его волшебный ветер. А еще они говорят, что не стоит ждать ничего хорошего после… А, все это чепуха, глупая болтовня, но что уж тут поделаешь, верно?

— Ну, со мной так и вышло. Когда я повернулась, на меня уже неслось огромное пылевое облако. Я едва успела залезть обратно в машину. Слава Богу, Чарли Брейзил вовремя подоспел.

Кадоган снова скептически осмотрел Нору, будто не вполне верил этой истории. Почему она все время ощущала, что чего-то не улавливает?

— Если вы подождете минуту, я прямо сейчас вас устрою.

Он вытащил мобильник и набрал по памяти номер, потом слегка отвернулся, с легкой улыбкой глянув в сторону Норы. Он явно хотел от нее отделаться, и побыстрее. Она становилась помехой.

— Урсула? Это Оуэн. Доктор Гейвин уже приехала. Не хотите зайти за ней и?.. — оборвавшись на полуфразе, Кадоган мгновение прислушивался, потом покраснел и резко отвернулся, будто его собеседник задал неудобный вопрос. Одну руку он поднял к лицу в бессознательном жесте защиты.

— Слушайте, я правда не могу… Да, она здесь со мной, — он сказал, подняв глаза.

Нора снова начала рассматривать стены, старательно делая вид, что не прислушивается. Она еще раз пристально разглядела газетную вырезку и почти безголового человека с краю в костюме и резиновых сапогах, обратив внимание на интересную булавку в галстуке, по форме похожую на трехконечную спираль. Она приехала слишком рано, и они не знали, что с ней делать. Ну что ж, в таком случае она сама могла бы найти дорогу к раскопкам. Это всяко было лучше, чем стоять тут как идиотка и слушать, как они спорят! Нора попыталась встретиться взглядом с Кадоганом.

— Это вряд ли понадобится, — сказал он, — но если вы… Тогда ладно… Да, прямо сейчас.

Нора попыталась угадать, приказ это был или согласие.

— Это Урсула Даунз, археолог; она руководит раскопками болотной дороги на участке. Она первая имела дело с найденным телом, — Кадоган со смущенно-озабоченным видом перекладывал бумаги на столе, возможно, для того, чтобы не встречаться с посетительницей глазами. — Раз вы уже здесь, Урсула сказала, что проводит вас до места находки, но сейчас она очень занята и попросила меня отвезти вас туда, — он попытался выдавить улыбку, но получилась у него скорее озабоченная гримаса.

— Мне действительно нужно сопровождение? Я наверняка смогу добраться сама, если вы объясните мне дорогу…

— Видите ли, мы несем ответственность за вашу безопасность, и будет лучше, если на болото вас будет сопровождать Урсула или я, или кто-то из Борд на Мона. Эта трясина может быть намного более вероломным местом, чем кажется. Если вы хотите поехать на своей машине, то я могу показать вам дорогу в любой момент, как только вы будете готовы.

Нора взглянула на коричневую пленку извести на поверхности остывшего чая.

— Я уже готова.

Следуя за Кадоганом на своей машине и глядя, как он срезает углы и переключает скорости чуть агрессивнее, чем следовало, Нора задумалась, что же такое произошло между ним и Урсулой Даунз. Промчавшись по извилистой обсаженной деревьями подъездной дороге к офису. Кардоган свернул на длинную прямую болотистую тропу. Параллельно ей чуть ниже канавы тянулись рельсы узкоколейки, на которых без дела стояли три ржавеющих железнодорожных вагона, но локомотива нигде не было видно. Там, где рельсы сворачивали в центр болота. Нора разглядела переплетение дополнительных путей и несколько больших рулонов черного пластика у высокой торфяной насыпи, срезанной кем-то вручную. Лицом к насыпи стояло грязное кресло с подголовником, словно кто-то сидел и наблюдал за работой на насыпи. Это напомнило ей, что в последнее время болото кроме ритуального хранилища стало играть роль общественной свалки. Повсюду царил дух запустения, что никак не могло нравиться человеку вроде Оуэна Кадогана, который явно считал себя молодым и полным жизни. Времени, чтобы разглядывать детали, у Норы не было — серый «Ниссан» Кадогана почти летел перед ней, и ей было сложно не отставать от него на ухабистой дороге.