Никита Серков - Гражданин N. Страница 4

Туманов-младший кивнул и быстро скрылся за углом, а Виктор Демьянович проводил его строгим взглядом.

Егор Макарович, седой улыбчивый и невысокий человек, сидел во главе довольно длинного стола для совещаний:

– Ребята, позвал вас всех, чтобы вы все, а не один Виктор Демьянович, понимали, что дело серьёзное. У нас двойное убийство и огнестрельное оружие, которое гуляет по городу. Сегодня уже звонили из… Сами понимаете. Если в ближайшее время мы не предоставим какие-то результаты, то нам пришлют сюда в командировку «довесок». И будем мы здесь все лаять по свистку. Оно нам надо? Нет. Поэтому очень вас прошу, надо приложить все возможные усилия. Хорошо?

– Так точно, Егор Макарович! – ответил за всех Миронов. – Можем идти?

– Да. И ещё, ребят, глупо звучит, если где-то очки мои увидите, то принесите! Весь день не могу найти!

Надо сказать, это был очень весёлый, а вследствие своих преклонных лет ещё и крайне эксцентричный и рассеянный человек. Он постоянно что-то терял, любил пошутить и крепко выразиться, но когда дело касалось чего-то важного, то серьёзнее человека было не сыскать во всём уголовном розыске, даже Миронов ему в подмётки не годился.

– Витя, останься! – задержал он на пороге Виктора Демьяновича. – Скажи мне, как там мой? – под «моим» он естественно подразумевал сына. – Осваивается? Где он, кстати?

– Нездоровится ему немного. Но вы не волнуйтесь, поднатаскаем его – все хорошо будет.

– А ты не церемонься с ним! – с улыбкой сказал начальник. – Ты уж извини, что на тебя его повесил. Я вообще не хотел, чтобы он этим всем занимался, но сердцу не прикажешь, как говорится. Пойми, я доверяю тебе, знаю, что у тебя есть чему поучиться.

– Будем работать, – сказал Виктор Демьянович. Он всегда так говорил, когда начиналась какая-то чувствительная беседа, и он не знал, как ему себя повести. Все подобного рода беседы казались ему неловкими, поэтому у него были свои заготовленные фразы на все случаи жизни, такие как «будем работать», «любопытно» и его любимая «это хорошо».

– Я на тебя надеюсь, – улыбнулся Егор Макарович. – Ступай.

Миронов вышел за дверь и выдохнул. В коридоре его поймал Александр.

– А вы почему так быстро? Опоздал на своё первое совещание… Дико неловко. Ещё и к отцу, к тому же.

– Ничего… Макарыч переживёт. А где ты был?

Саша замялся:

– Да там, ерунда, в общем, я готов продолжать работу. Никаких жалоб.

У Миронова во взгляде на мгновение появилось подозрение, что парень переоценивает себя и свои возможности работы в уголовном розыске, но оно улетучилось так же быстро, как и появилось.

– Ну смотри, как бы эта ерунда тебе не навредила.

– Да… а что было на совещании?

– Звонили оттуда, – Миронов показал пальцем наверх.

– Что? Прям оттуда? – многозначительно спросил Саша, гротескно повторив движение Миронова.

– Из главка! Ждут от нас скорейших результатов, иначе командируют «помощничков».

– А это разве плохо? Просто вы так говорите, как будто плохо.

– Да вообще-то не очень.

– Почему? Помощь лишней не бывает…

– Ты читал басню Крылова про птицу, ракообразное и рыбу?

– Кажется, я вас понял.

– Появление человека оттуда покажет нашу полную некомпетентность… Ладно, иди занимайся делами.

– Подождите! – остановил его Александр. – Может, мне извиниться перед… – он замялся, – … Егором Макаровичем?

– Тебе видней. Твой же отец. Хотя лишним не будет, – отчеканил МВД.

В шесть вечера Арсений стоял в полном обмундировании патологоанатома над распластанным на холодном металлическом столе трупом молодой женщины. Проведя полную фиксацию всех признаков и характеристик тела: рост, вес, возраст, – он перешёл к изучению отдельных частей тела и их особенностей и, наконец, записав все факты и свои соображения, Арсений приступил к аутопсии, или проще говоря, начал вскрытие. К десяти вечера он успел закончить только с трупом женщины. Значит второй потерпевший откладывался на следующий день, впереди было ещё составление протокола, эпикриза и так далее. Проще говоря, работа сложная, трудоёмкая и, казалось бы, не из приятных, но Арсений любил своё дело и верно ему служил, хотя уставал порою дико.

Когда в десять вечера он присел возле зашитого трупа на старый неудобный металлический стул, он почувствовал, что устал, но это была усталость с приятным чувством хорошо выполненной работы.

Пока Арсений переодевался, мыл руки и лицо с антибактериальным мылом, он думал, как бы ему незаметно и насколько это возможно просто поинтересоваться завтра у Виктора Демьяновича об этом деле, потому что оно никак не хотело идти прочь из пытливой головы Арсения.

Обременённый мыслями о сегодняшнем дне, он ещё час или даже два составлял все необходимы бумаги, после чего накинул лёгкий пиджак, взял свой рюкзак и вышел во тьму ночного города.

Было уже почти двенадцать часов ночи. На улице ксеноновые фонари пронзали тьму, сменяя обычные с их не менее ядовитым жёлто-оранжевым светом. Мысль о том, что где-то по городу рыщет без пяти минут серийный убийца, будоражила воображение молодого судмедэксперта. Сегодня его не пугала темнота дворов или смех веселившихся у ночных кабаков компаний, ему нестрашно было встретить в тёмном переулке ораву уличной шпаны, отнимающей у одиноких ночных бродяг телефоны и кошельки – сегодня сердце Арсения билось и без того быстро, и быстрее оно биться уже не могло. Центр города был на удивление пуст, только изредка из-за угла выходила молчаливая тёмная фигура человека, закутанного в пальто, или женщина, ритмично цокая каблучками по тротуару, спешила с поздней смены домой. Арсению становилось холодно в одном лёгком пиджачке – сегодня он просчитался, одевшись не по погоде. Хотя возможно мурашки по телу Арсения бежали не от холода, а от того, что тёмные силуэты домов с причудливым изяществом архитектуры и обнажённые статуи с их излишней физиологичностью в купе с фактом двойного убийства прошлой ночью вырисовывали в воображении образ порочного города, города на краю.

Добравшись до дома Арсений нырнул в тёмный подъезд. Порядком уставший, он с превеликим трудом поднимался на третий этаж к своей квартире, доставая ключи, как вдруг тишину разорвал истошный вопль мелодии мобильного телефона, который лишь усиливался в гулких бетонных стенах старого фонда. Арсений достал телефон и совсем не удивился, увидев на экране имя своего коллеги.

– Алло! Виктор Демьянович, по телам ещё ничего нет, все результаты завтра.

– Я не за этим звоню, – коротко отрезал голос из динамика. – Ты дома?

– Почти. Поднимаюсь по лестнице.

– Посмотри свою почту.

– А что я там должен найти?

– Это профессиональная привычка – задавать кучу вопросов? Просто проверь почту.

– Сейчас, секунду. Только в квартиру зайду, чтобы интернет поймать.

– Да ты о чём там вообще? – человек по ту сторону «провода» начинал терять терпение. – Почтовый ящик открой! Почту, бумажную.

– Вы бы так и сказали! Сейчас спущусь, – произнёс Арсений и начал спускаться по лестнице, намного более активно, чем поднимался – его явно подстегнул такой «судорожный» звонок следователя по особо важным в этот час.

– Перчатки или пакет захвати, чтоб руками ничего не трогать…

– Вы меня не просто заинтриговали, а уже даже немного напугали. Может, стоит сначала что-то рассказать, прежде чем я увижу что-то, о чём я не догадываюсь…

– Просто посмотри.

Арсений достал из рюкзака, который висел у него на плече, пару резиновых перчаток и надел их. Далее он взял ключи и тихонько отпер свой почтовый ящик, на котором красовался номер его квартиры.

– Так. Тут какие-то письма и реклама. Что я должен увидеть?

– Белый конверт без подписи. Есть такой?

– Есть два.

– Аккуратно открой оба.

Арсений даже вспотел от напряжения, пока открывал первый конверт.

– Тут реклама какой-то политической партии.

– Тогда следующий, – произнёс судорожно и нетерпеливо Виктор Демьянович.

Когда Сеня открыл конверт, он застыл на месте, а в глазах читался страх и азарт одновременно. По спине у него побежали мурашки, как будто он оказался в фильме ужасов.

– Кажется, я понял, к чему вы это всё… – произнёс он.

– К тебе выезжает криминалист.

В конверте лежал маленький кусок белой плотной чертёжной бумаги, на котором на принтере было отпечатано:

«Романов Арсений Львович! Вы в игре!

Игрок: Город

2:0

Кто следующий?»

Глава Вторая

Во всех окнах большого белого дома в частном секторе, где жила свидетельница вчерашней трагедии, было темно. Единственное светлое окно было на первом этаже. Это была гостиная, и из-за светлой тюли цвета крем-брюле было видно, что на диване лежит полноватая женщина лет пятидесяти и смотрит телевизор. За окном было темно, а в доме очень уютно и светло. В телевизоре мелькали какие-то кадры, электрический камин транслировал тёплую картинку тлеющих поленьев и издавал фальшивое, но приятное потрескивание.