Дэвид Моррелл - Огненный завет (Братство пламени) Страница 4

Хуанита неприветливо покосилась на него.

— Проделать немалый путь… и с таким таинственным поручением… вам, должно быть, очень хорошо заплатили.

— Да, сеньора. Я уже признался, что гонорар был весьма щедрым. — Среди этих бедняков незнакомец, казалось, чувствовал себя неловко в своем дорогом костюме. — Прошу принять вместе с соболезнованиями моего клиента, — проговорил он, протягивая коробку.

Хуанита неохотно взяла ее в руки. С виду это была коробка от торта. Однако ее содержимое оказалось намного тяжелее. Не в силах скрыть тревоги, Хуанита поставила коробку рядом со скромным гробом мужа. Дрожащими пальцами она попыталась вскрыть коробку, но не смогла, и тогда из толпы вышел один из крестьян и помог вдове, пустив в ход нож. Хуанита осторожно приподняла крышку и заглянула внутрь. От изумления у нее перехватило дыхание. Помогавший ей крестьянин был ошеломлен не меньше. С губ вдовы вдруг сорвался стон, но не горестный, а торжествующий, и она стремительно выхватила из коробки лежащий там предмет. Это была человеческая голова. Голова одного из злых людей, которые приказали убить ее мужа.

Искаженные в страшной агонии черты лица свидетельствовали о мучениях человека в тот момент, когда его обезглавили. Голова была упакована в пластиковый пакет, очевидно для того, чтобы сочившаяся из шеи кровь не запачкала коробку. С победным воплем Хуанита сорвала пакет, схватила голову за волосы и подняла как можно выше, чтобы соратники мужа могли увидеть чудесный подарок, посланный неизвестным благодетелем Педро. Посыльный из города в ужасе отшатнулся и поднес руку ко рту, сдерживая рвоту. Чуть не сбивая его с ног, крестьяне бросились вперед, чтобы получше рассмотреть драгоценный дар.

— Продолжайте бороться! — закричала Хуанита. — Ради Педро! Ради себя! Ради нашей земли!

Крестьяне ответили ей решительными возгласами. Хуанита, поднося голову к гробу, воскликнула:

— Мой муж! Мой любимый! Ты видишь голову своего врага? Ты умер не напрасно, о отец моих детей! Нас никто не победит! Мы будем бороться! Мы и дальше будем бороться! Мы не прекратим нашу борьбу до тех пор, пока не победим! До тех пор, пока не погаснет огонь!

Глава 4

Коралловое море, южная часть Тихого океана

«Аргонавт» — супертанкер с грузом сырой нефти из Персидского залива, направляющийся в нефтеналивной порт неподалеку от Брисбейна, на восточном побережье Австралии, — опережал расписание на три часа. На протяжении всего рейса танкеру сопутствовала ясная погода и полный штиль. Никаких происшествий. Лучшего рейса не придумаешь, радовался капитан Виктор Мэлоун — ветеран с двадцатилетним стажем, большая часть которого приходилась на службу в корпорации «Пасифик Рим петролеум». Мэлоуну исполнилось сорок восемь, среднего роста, крепко сбитый, он начинал лысеть. Хотя в море капитан редко выходил на палубу, лицо его, слегка одутловатое, имело красноватый оттенок. На мостике, где, несмотря на прекрасный обзор, он с некоторых пор испытывал клаустрофобию, Мэлоун проверил показания барометра, сонара, радара и навигационных приборов. Ничего необычного. Еще десять часов, и мы будем в порту, предвкушал он. К завтрашнему утру — наверняка.

Уверенный, что вечер не сулит никаких неожиданностей, капитан сказал вахтенному офицеру, что спустится к себе.

— Если понадоблюсь, я в своей каюте.

Через пять минут, заперев за собой дверь, Мэлоун щелкнул замком ящика письменного стола и вынул полупустую бутылку водки. Одним из условий его контракта было полное воздержание от алкоголя на борту судна, и почти все годы службы Мэлоун придерживался этого правила. Снедаемый чувством вины, он теперь не смог бы вспомнить, когда начал действовать в обход этого правила, а потом и вовсе пренебрегать им. Возможно, причиной тому явилась душевная травма, когда три года назад от него ушла жена, влюбившись в агента бостонской конторы по продаже недвижимости, где она работала, в человека, который, как она объяснила, не станет бросать ее одну на несколько месяцев кряду. А возможно, все дело в одиноких вечерах в иностранных портах, давным-давно потерявших для него свое очарование. Как бы там ни было, глоток-другой перед сном превратился в изрядное количество спиртного, в котором Мэлоун пытался утопить скуку слишком многих долгих плаваний. Сознавая, что не властен над своим пороком, он решил во время этого рейса держать себя в руках и позволял себе выпить только в минуты отчаянной необходимости. И тем не менее почти прикончил все восемь бутылок водки, которые тайком пронес на борт. Удивительно, как быстро они пустеют, размышлял Мэлоун, наливая в стакан порцию водки и откидываясь на спинку кресла. Жаль, что у него нет льда и вермута, но завтра утром, пришвартовавшись в порту, как только все его обязанности будут выполнены, он сойдет на берег, найдет в каком-нибудь укромном месте бар, где ему не встретится никто из знакомых, и снова насладится мартини. Несколькими порциями мартини. Он снимет комнату, чтобы отоспаться после выпивки, а на следующий день вернется на танкер, и никто ничего не узнает. В этом вся прелесть водки. После нее не остается запаха.

После нескольких глотков Мэлоун с удивлением обнаружил, что стакан пуст. Он озадаченно покосился на него затуманенным взором, поразмыслил и решил: «Какого черта, судно почти в порту. Это мои последний шанс выпить, прежде чем мы пришвартуемся. Рядовой рейс. Никаких проблем не предвидится. Не выливать же оставшуюся водку». Мэлоун плеснул в стакан еще одну порцию, и к тому времени, когда он через полчаса заснул в кресле, и бутылка и стакан опустели.

Внезапно Мэлоуна разбудил встревоженный голос вахтенного офицера:

— Капитан!

Мэлоун с большим трудом приоткрыл глаз.

— Капитан!

Едва разлепив правое веко, Мэлоун оглядел каюту, пытаясь найти источник звука, и нашел — на переборке висел интерком.

— Капитан, у нас проблемы с сонаром.

Мэлоуну удалось поднять голову. Он потряс ею, открыл оба глаза и несколько раз мигнул, поскольку видел все как в тумане. С колен упал стакан, когда он, пошатываясь, встал и оперся о стену, нашаривая кнопку внутренней связи.

— М-м… да, что? М-м… что такое?… Повторите.

— Капитан, я сказал, что у нас проблемы с сонаром.

Мэлоун потер лоб — в голове гудело.

— Проблемы? Какого рода?

— Постоянно отключается.

Язык Мэлоуна едва ворочался, он старался говорить медленно и отчетливо:

— Похоже на… — Дальше слово заковыристое. Губы плохо повиновались ему. — Электрическое замыкание.

— Мне тоже так показалось, капитан. Я приказал ремонтникам разобраться.

— Хорошо. Да, хорошо. Ремонтникам. Хорошо. Потом доложите, что они обнаружат.

— Капитан, по-моему, вам лучше подняться сюда.

— Конечно. Я тут вздремнул. Сейчас поднимусь. Соберусь и поднимусь. — Опасные слова — слишком много в них "с", сообразил Мэлоун, несмотря на хмель в голове. Он поднял стакан, сполоснул его и поставил на полку. Затем убрал бутылку из-под водки и запер ящик. Надо почистить зубы. Надо прополоскать рот и умыться.

Мэлоун посмотрел в зеркало над раковиной, увидел свои красные глаза и остановившийся взгляд и ужаснулся. «Ну, давай же, — приказал он себе. — Проснись!» Он умылся горячей, потом холодной водой и проглотил пару таблеток аспирина. С тревогой заметил, что форменная рубашка помялась. Лучше сменить ее, решил он. Нельзя выглядеть неряшливым! Из интеркома вновь раздался обеспокоенный голос вахтенного офицера.

— Капитан, сонар отказал. — Послышался шум других голосов. — Совсем отказал.

Мэлоуну удалось сделать несколько шагов до интеркома и не покачнуться. Он нажал кнопку.

— Совсем?

— Экран пуст.

— Переключитесь на резервную систему.

— Переключился, но она тоже не работает.

— Не работает?… — Мэлоун вздохнул. Боже мой! — Сейчас иду. — Дрожащими пальцами он застегнул свежую рубашку. В последний момент решил сбрызнуть лицо лосьоном после бритья на тот случай, если кто-нибудь из команды вдруг учует водочный запах, которого вроде бы не должно быть.

Господь смилостивился над ним. Никто не видел, как Мэлоун выбрался из каюты, оперся о переборку, выпрямился и, пошатываясь, поднялся на мостик.

— Доложите обстановку! — приказал Мэлоун, надеясь, что произнес это достаточно властным тоном.

— Без изменений, — ответил вахтенный офицер. — И основная и резервная сонарные системы не функционируют.

— Дайте навигационные карты.

— Я их уже приготовил, капитан. Остановить двигатели?

— Нет! Пока нет! Пока не будет крайней необходимости. — Мэлоун свирепо посмотрел на помощника. Какого дьявола он торопится? Разве не понимает, сколько времени потребуется, чтобы остановить огромный, неповоротливый «Аргонавт», а после того как сонар починят, опять разогнать до максимальной скорости? — Три часа! Мы опережаем график на три часа! Порт нас ждет. Мы, вполне возможно, получим премию за скорость. А если остановимся, чтобы устранить мелкую поломку, кроме ругани не получим ничего и к тому же опоздаем. Бог знает на сколько!