День чёрной собаки - Вадим Юрьевич Панов Страница 4

– Можно спросить?

Предварительный вопрос означал, что основной может оказаться неприятным и Антон честно об этом предупреждает. Феликс молча кивнул.

– Когда ты вернулся со двора, то выглядел или растерянным, или расстроенным.

– Задумчивым?

– Или растерянным, или расстроенным, – повторил бармен. – Но если не хочешь – можешь не отвечать. Я честно извинился за вопрос.

За нормальный вопрос для нормального человека, заметившего, что его хороший знакомый чем-то расстроен. И потому Феликс ответил честно:

– Во дворе я встретил Прохора.

– Он же уходил.

– Значит, вернулся.

– И сказал тебе что-то неприятное? – догадался Антон.

– Какую-то ерунду, – попытался отмахнуться Феликс.

– Но она тебя зацепила.

– Да, услышанная ерунда меня зацепила, – признался Вербин. Помолчал и спросил: – А как ты относишься к тому, что говорит Прохор?

До сих пор они с Антоном этой темы не касались – повода не было, но сегодняшняя, хоть и короткая, но необычно яркая, надрывная речь не отпускала Феликса. Он понимал, что через час-два впечатление от услышанного уляжется, даже слова забудутся, но время ещё не прошло, слова звенели в ушах, вот Вербин и решил расспросить бармена.

– Юродивые не понимают, что говорят, – сразу же, словно ждал вопроса, ответил Антон. После чего сделал совершенно неожиданный для Вербина вывод: – Поэтому их нужно слушать.

– Потому что их устами говорит Бог?

– Каждый решает для себя.

– А с тобой Прохор говорил?

– Нет.

– Это хорошо или плохо?

– Понятия не имею, – развёл руками Антон. – Но знаю, что сегодня Прохор уходил, а если он уходит, то в тот день больше не возвращается. А раз вернулся, то он специально вернулся к тебе, чтобы сказать то, что ты услышал и из-за чего вошёл в зал с перекошенным лицом.

– С задумчивым, – поправил бармена Феликс.

– Если ты так изображаешь задумчивость, то хорошо, что я не видел, как ты сдаёшь квантовую механику.

– Я никогда не сдавал квантовую механику.

– Значит, и профессорам твоим повезло. Расскажешь, что сказал Прохор?

– Он ведь это мне сказал.

– Резонно.

– Угу. – Феликс допил виски, чувствуя, как разливается по телу приятное тепло, на мгновение задумался, не повторить ли, но в этот момент подал голос телефон. Звонил Гена Колыванов, старший опер из отдела Вербина. Он сегодня оставался «на хозяйстве» и вряд ли позвонил, чтобы узнать, весело ли Феликс коротает вечер.

– Спишь?

– Сплю.

– А кто орёт на заднем плане?

– Соседи дискотеку устроили.

– Бухаешь? – догадался Колыванов.

– Нет, не успел, – соврал Вербин.

– Правда не успел?

Феликс понял, что дело серьёзное и ответил честно:

– Только начал. Один шот.

– Сойдёт, – подумав, решил Гена. – Через сколько сможешь быть на Волгоградском проспекте?

– Он длинный.

– Я скинул геолокацию.

– Сейчас. – Феликс открыл смартфон, посмотрел на пробки, прикинул и ответил: – Минут тридцать-сорок.

– Давай скорее, – буркнул Колыванов. – У нас тут всё очень некрасиво, и Шиповник хочет тебя.

Дополнительных объяснений не требовалось. Вербин отключил телефон и посмотрел подошедшей Криденс в глаза.

– Гена сказал, что там некрасиво, а значит, случилось что-то по-настоящему серьёзное. – Короткая пауза. – Извини.

– Ты не должен извиняться, Лекс, – мягко улыбнулась Криденс. – Я знаю, что когда ты освобождаешься – сразу идёшь ко мне. Это важно. Всё остальное – обстоятельства.

– Я всегда буду приходить к тебе, – тихо сказал Феликс.

– А я всегда буду ждать. – Криденс обняла его за шею и поцеловала. – Приходи скорее.

* * *

Убийца долго не мог решить, с чего следует начать видеоролик. Показать, как едет «заряженная» машина? А не скучно? Показать, в каком виде полицейские нашли тело? Ошарашить сразу? Показать процесс подготовки тела? То есть ошарашить ещё сильнее? Как лучше? И после долгих размышлений убийца решил «открыть» видео кадрами вылетающих из багажника мышей. Он снимал издалека, в сумерках, однако использовал очень хорошую камеру и запись получилась качественной. Весь эпизод получился качественным: распахнувшаяся крышка багажника, оторопевшие полицейские, вылетающие мыши… Но сейчас убийцу не интересовало ничего, кроме мышей. И он решил, что именно с этого, необычайно эффектного кадра будет начинать все ролики.

– Зло давно стало повседневностью. Зло во всём, что вас окружает. Зло в каждом из вас. Ложь, лицемерие, равнодушие, подлость… Вы тяжело больны, и тёмные камни города не позволяют вам излечиться. Тёмные камни столетиями впитывали зло и постоянно возвращают его, превращая вас в чудовищ, в жилах которых течёт отравленная кровь. Вы этого не замечаете, не задумываетесь над тем, сколько зла приносите в мир, и не задумаетесь до тех пор, пока на вашем пути не встану я.

Сначала убийца планировал ограничиться коротким, но максимально ёмким посланием, сопровождающим наиболее яркие кадры убийства. Долго работал над текстом, тщательно подбирал слова, которые должны были наилучшим образом описать видео и поразить зрителей. В конце концов написал. Однако отснятого материала оказалось много, причём настолько интересного материала, что терять его убийца не захотел, и видеоролик, изначально задумывавшийся как минутный, получился вдвое длиннее.

– Оскорбляя, подставляя, обманывая и убивая, вы приняли поцелуй Дракулы и превратились в настоящих упырей. Вы позабыли о совести и совершаете чудовищные мерзости. Ради чего? Ради денег, ради славы, ради того, чтобы совершить мерзость. Вы пьёте кровь тех, кто слабее, и пьёте её с наслаждением, превращая свою кровь – в проклятую. Но я посчитаю грехи ваши и воздам каждому по делам его. И начну со странных сестёр, красота которых скрывает жуткую тьму их душ.

И только теперь он показал зрителям подготовленное тело. Распластанное на металлическом столе. Ещё целое, но уже лишённое крови. Показал рану на шее и пятна на полу. Показал так, чтобы не осталось сомнений – это не монтаж и не постановочные кадры.

– Многие из вас боятся Дракулу и его упырей, считают, что раз они сильнее, то вправе пить нашу кровь. Но правда в том, что бояться должны они – порождения Зла. И я покажу, как они должны бояться, как должны трястись от страха те, в ком есть грех. Я очищу город от упырей и сцежу их проклятую кровь, чтобы она не попала на московские камни. Я буду чистить город от порождений Тьмы, а вы никогда не узнаете моё настоящее имя.

Эта фраза особенно нравилась убийце, и она идеально легла на видео – изображение растерянных полицейских.

Когда-то давно для привлечения внимания приходилось обращаться к журналистам, посылать письма в редакции или телевизионные студии, и нельзя было быть уверенным, дойдёт ли письмо и не скроют ли его «в интересах следствия». Сейчас всё стало намного проще. Хотя нет, с одной стороны, проще, с другой – сложнее. Сеть позволяет обратиться к миллионам людей, но Сеть замусорена колоссальным количеством бессмысленной информации, сквозь которую очень сложно пробиться. Но убийца хорошо подготовился и был уверен в том, что сумеет привлечь к своему обращению всеобщее внимание.

И ещё был уверен в том, что ни одно специальное подразделение, занимающееся работой в Сети, не сможет отследить, откуда было отправлено видео.

Убийца очень хорошо подготовился.

– Я выложил это видео не ради славы, а для того, чтобы вы знали о происходящем. И буду выкладывать впредь. И никто не сможет меня остановить: ни в Сети, ни на улице. Подумайте об этом, когда вам предложат выпить чью-то кровь…

* * *

А на Волгоградском проспекте разворачивалось то самое действо, которое, с одной стороны, не вызывало у Вербина восторга, с другой – обещало интересное расследование. Не гарантировало, но обещало.

Расследование убийства.

Которое всегда начиналось с большого съезда больших начальников. Обнаружение трупа – событие чрезвычайное, поэтому на Волгоградке собрались офицеры из районного отдела, начальник уголовного розыска окружного управления и заместитель начальника окружного управления – их Вербин знал в лицо, так же, как шефа окружной «убойки», который тоже присутствовал. Петровку представляли они с Колывановым и их руководитель, подполковник Шиповник, который что-то горячо обсуждал с другими начальниками и только что подъехавшим следователем. Также наличествовали патрульные машины, автомобили начальства, фургон экспертов, перекрытая полоса оживлённой улицы, небольшая толпа зевак и любопытные взгляды медленно проезжающих по Волгоградскому проспекту автомобилистов.

Гена позвонил сразу, как поступил приказ выдвигаться, Феликсу повезло добраться быстро, и он оказался на месте происшествия в удачный момент: руководство уже рассмотрело труп и удалилось, а эксперты к работе ещё не приступили – поэтому у Вербина появилась возможность спокойно оглядеться.

– Криминал? – спросил он у Колыванова.

– По виду – да, – кивнул Гена. Поскольку расстались они всего пару часов назад,