Калеб Карр - Алиенист Страница 40

– Похоже, совпадают.

Они вдвоем отправились за большой камерой, а мы с Теодором продолжали удерживать брезент. Маркус сделал несколько крупных снимков отпечатков, озарив яркими вспышками всю поверхность крыши. Свет моментально утонул во тьме, укрывавшей гавань. Дальше предстояло обследовать карнизы.

– Нас интересуют любые следы или повреждения, – сказал Маркус, – даже самые маленькие сколки, трещины или дыры в кладке.

Несмотря на то что все здания вблизи Нью-Йоркского порта по необходимости изобилуют сколками, трещинами и дырами в кладке, мы весьма ответственно отнеслись к новому заданию. Рузвельт, Крайцлер и я громко кричали всякий раз, обнаружив что-либо удовлетворяющее расплывчатым инструкциям. Маркус же, чье внимание сосредоточилось на изучении прочной ограды, венчавшей передний край крыши, подбегал к нам, чтобы осмотреть очередную находку. Большинство не представляли для следствия никакого интереса, но в конце концов труды наши были вознаграждены: в самом дальнем и темном уголке крыши Рузвельт обнаружил следы, признанные Маркусом весьма многообещающими.

Следующая его просьба была довольно странной: он взял веревку, обмотал один конец вокруг талии, другой же пустил вокруг основания ограды и вручил его нам с Рузвельтом. Нам было поручено понемногу травить веревку, опуская Маркуса все ниже по задней стене форта. Когда мы поинтересовались, зачем это необходимо, Маркус ответил, что работает над теорией, объяснившей бы способ, которым убийца достигал, на первый взгляд, недоступных мест. Сосредоточенность детектив-сержанта на следствии была так велика, что мы не решились отвлекать его, задавая лишние вопросы.

Пока мы спускали его вниз, до нас по временам долетали удовлетворенные звуки, говорившие об удачной находке, после чего он просил нас опустить его еще ниже. Мы с Рузвельтом пыхтели, сражаясь с веревкой. В середине всего этого я воспользовался краткой возможностью, чтобы ознакомить Крайцлера (признанного из-за его руки неподходящим для подобного рода упражнений) со своими мыслями касательно профессии и привычек нашего убийцы, пришедших мне в голову по дороге. Крайцлер задумался, и на лице его отразилось сомнение.

– В вашей догадке насчет регулярного клиента публичных домов, в которых работали мальчики, что-то действительно есть, Мур. Однако насчет того, что он был здесь проездом, или чего-либо в этом роде… – Ласло отошел, желая взглянуть на успехи Люциуса. – Учитывая все совершенное им… Оставлено шесть тел, то есть о шести нам известно, и все обнаружены в публичных местах.

– Это говорит, – выдавил Теодор, когда мы вытравили очередную порцию троса, – о том, что человек должен неплохо знать город.

– Я бы даже сказал – великолепно знать город, – крикнул Люциус, услышав, о чем мы говорим. – Во всех увечьях нет ни намека на спешку. Края ран не надорваны, надрезы весьма аккуратные. Так что вряд ли он торопился. Мое предположение: и здесь, и во всех прочих случаях он знал, сколько займет у него вся работа. И места выбирал соответствующие. Тем более что эта гипотеза прекрасно совпадает с нашим прежним предположением – он способный планировщик. Да и глаза, опять-таки, удалены очень аккуратно, твердой рукой человека, разбирающегося в анатомии.

Крайцлер на миг задумался.

– Как много людей способны на такое, детектив-сержант? Люциус пожал плечами:

– Пара-тройка вариантов у нас есть, насколько я могу судить. Разумеется, это может быть врач, либо человек с более чем поверхностным медицинским образованием. Затем – умелый мясник или опытный охотник. Кто-то способный пустит в дело всю тушу, а не только мякоть, – такие вторичные источники пищи, как глаза, требуху, ноги и прочее.

– Но если он такой аккуратный, – удивился Теодор, – зачем ему понадобилось совершать зверства в таких открытых местах? Почему бы не найти более укромный уголок?

– Демонстрация, – ответил Крайцлер, возвращаясь к нам. – Ему должна быть симпатична мысль о том, что он делает это в местах, посещаемых публикой.

– Желание быть пойманным? – скорее утвердительно сказал я.

Крайцлер кивнул:

– Очень на это похоже. Борющееся с желанием оставаться неуловимым. – Он повернулся и посмотрел на гавань. – И у всех этих мест имеется еще кое-что общее…

В этот момент Маркус крикнул, чтобы мы его поднимали. По команде Теодора мы несколько раз налегли на веревку, вытаскивая детектив-сержанта на крышу. На вопрос Крайцлера, что именно ему удалось обнаружить, Маркус ответил, что не хочет утомлять нас пустыми догадками до подтверждения своей теории, и сразу же удалился делать какие-то записи. Раздался голос Люциуса:

– Доктор Крайцлер? Я бы хотел, чтобы вы на это взглянули. Крайцлер немедленно устремился к телу, мы же с Теодором еще какое-то время боролись с охватившим нас трепетом: все же есть предел тому, что может вынести неподготовленный взор. Даже Сара, так смело приступившая к работе, теперь норовила лишний раз отвести глаза – продолжительное зрелище растерзанного тела явно нервировало ее.

– Когда вы осматривали Джорджио Санторелли, доктор, – начал Люциус, снимая с запястий мертвого мальчика короткий кусок шпагата, которым они были скручены, – вы не заметили в этой области никаких ссадин или порезов? – И он показал на левое запястье жертвы.

– Нет, – ответил Крайцлер. – Кроме того, что правая рука была отделена от тела.

– И никаких порезов или синяков на предплечье? – продолжал Люциус.

– Никаких.

– Так. Это подтверждает то, о чем мы уже догадывались. – Люциус уронил мертвую руку и вытер пот со лба. – Это очень грубый шпагат, – продолжил он, показывая на предмет обсуждения, валявшийся рядом на крыше, а затем – на руку мальчика. – Даже после символической борьбы от него на коже непременно бы остались значительные следы.

Сара перевела взгляд со шпагата на Люциуса.

– Тогда… выходит, что борьбы не было?

То, как она это сказала, – печаль, сквозившая в ее голосе, – отозвалось тупой болью у меня в груди. Следствие было ясным без слов. Люциус сделал окончательный вывод:

– Я подозревал, что мальчик позволил себя связать, и даже когда его душили, он практически не сопротивлялся. Он вообще, по-моему, не понимал, что в действительности происходит. Вы видите, если бы здесь происходила какая-то борьба, остались бы царапины или как минимум синяки на предплечьях, когда мальчик пытался уворачиваться от ударов. Но опять – здесь ничего. Так что… – Люциус глянул на нас, – я бы сказал, что он знал убийцу. И они могли пользоваться веревками ранее. В целях… сексуального характера…

Теодор со свистом втянул воздух.

– Боже праведный…

Наблюдая за Сарой, я заметил, как в уголках ее глаз показались слезы, но она несколько раз быстро моргнула, и они пропали.

– Ну, последнее всего лишь теория, разумеется – добавил Люциус. – Но в том, что мальчик знал преступника, я абсолютно уверен.

Крайцлер медленно кивнул, его глаза сузились, а голос стал вкрадчивым:

– Знал его – и доверял ему.

Люциус наконец встал и отвернулся от тела.

– Да, – сказал он, выключая лампу.

В этот момент Сара одним движением поднялась на ноги и устремилась к дальнему краю крыши, подальше от того места, где стояли мы. Оставшиеся вопросительно переглянулись, после чего я двинулся следом. Медленно приблизившись, я увидел, что она смотрит на нашу Леди Свободу, и, признаться, удивился, не заметив рыданий. Тело Сары было совершенно спокойно – даже слишком. Не поворачиваясь, она бросила мне:

– Пожалуйста, Джон, ближе подходить не надо. – Тон ее был далек от истеричного, напротив – он был скорее ледяным. – Лучше, если рядом мужчин не будет. Пару минут.

Я неуклюже замер.

– Я… прости меня, Сара. Я просто хотел помочь. Тебе сегодня пришлось многое увидеть.

Она позволила себе горько усмехнуться:

– Да. Но здесь ты мне ничем помочь не сможешь. – Она замолчала, но я не отходил. – И насчет, – продолжила она после долгой паузы, – глупой версии, что это могла быть женщина…

– Глупой? Насколько я знаю, мы до сих пор этого толком не выяснили.

– Большинство из вас – возможно. Я не виню вас в этом. Здесь вы в проигрышном положении.

Я обернулся, почувствовав рядом чужое присутствие, и обнаружил у себя за плечом Крайцлера. Он приложил палец к губам, а Сара между тем продолжила:

– Но я могу сказать тебе, Джон, там, позади – это работа мужчины. Никакая женщина, способная на убийство мальчика, не смогла бы… – Сара нащупывала слова. – Все эти раны, шпагат, весь этот… Я никогда этого не пойму. Но вне всякого сомнения, как только у вас появляется… такой опыт… – Она еще раз зловеще усмехнулась. – И, похоже, всегда все начинается с доверия…

Повисла еще одна неловкая пауза; Крайцлер коснулся моей руки и, качнув головой, показал, чтобы я шел с ним.

– Просто оставь меня на пару минут, Джон, – закончила Сара. – Со мной все будет в порядке.