Макс Коллинз - Дорога в рай Страница 40

– И все эти годы об этом никто не знал? – спросил Тони.

– Об этом знал Пол Рикка, – ответил Майкл.

– Пол был моим лучшим другом. Он бы мне сказал. Майкл покачал головой.

– Не думаю. Мы с ним были очень близки – он относился ко мне как к сыну. Мистер Рикка попросил меня убить Фрэнка Нитти.

Наконец заговорил Сидни Хоршак:

– Фрэнк Нитти покончил жизнь самоубийством!

Повернувшись к Хоршаку, Майкл улыбнулся наводящей ужас мимолетной улыбкой.

– Все так думают, правда? – Потом он перевел взгляд на Тони Аккардо. – Но Фрэнк Нитти к тому же предал моего отца. Как вы видите, у О'Салливанов есть что-то вроде семейной черты, – мы сводим счеты.

Все это промчалось в голове у Тони Аккардо: Ангел Смерти был преданным человеком из «семьи» Луни, жену и младшего сына которого жестоко убил Коннор Луни, и когда старый Джон Луни вступился зa сына, мафия поддержала его, поставив бизнес выше преданности. И Ангел Смерти со своим сыном, которому было одиннадцать или двенадцать лет, ездил по стране, грабя банки с вкладами банды и оставляя следы из мертвых мафиози, словно кровавые хлебные крошки.

Вот кто сидел напротив него: сын убийцы, который вырос и стал отчаянно смелым героем войны. Долгие годы Майкл Сатариано был подставным лицом, мирным человеком, на слово которого можно было положиться, кавалером Почетной медали конгресса, но Муни, черт возьми, нужно было взять и разбудить Майкла О'Салливана-младшего, спящего внутри добропорядочного управляющего казино…

Замечательно. Лучше не придумаешь.

– Почему ты мне об этом рассказываешь? – спросил Тони. – Я бы понял, если бы ты просто пристрелил меня, – я не отрицаю, что позволил Гьянкана натравить на тебя людей Бешеного Сэма.

Майкл едва заметно пожал плечами.

– Гьянкана обманул тебя. Ты думал, что это я убрал Бешеного Сэма.

– Но ты этого не делал.

– Нет. Послушай, я занимался этим много лет по собственной воле, и я понимаю, с какими акулами мне приходится сталкиваться. Со мной происходит что-то ужасное, но такова жизнь, которую я выбрал. И все же… если кто-то хоть пальцем тронет мою дочь Анну, я запихну ему в рот его член и яйца, а потомубью.

– Достаточно убедительно, – кивнул Тони. Потом он повернулся к адвокату, которого, казалось, вот-вот стошнит, и сказал: – Не смей. Ты и так ужасно воняешь, Сид.

– Позвольте мне объяснить еще кое-что, – произнес Майкл. – Кое-что, имеющее отношение к делу.

– Пожалуйста, – сказал Тони.

– Мистер Аккардо, что бы ни случилось, даже если вы лично одобрите убийство всей моей семьи, включая Анну, которая единственное, что уменя осталось в этой жизни, я все равно не трону вашу семью. Вы поняли, что я сказал?

– Я думаю, да, – ответил Тони.

– Вы и я, мистер Аккардо, мы плохие люди. Мы убийцы. Но мы не монстры.

Майкл покачал головой, его рот искривила улыбка, больше похожая на оскал.

– Вы хоть знаете?

– Что знаю, Майкл?

– Знаете, что Гьянкана послал троих человек в мой дом в Аризоне, – тот, который нам дали федералы, чтобы обезопасить нас? Послал людей, одетых как Чарли Мэнсон, которые убили мою жену. Они зарезали мою жену, мистер Аккардо.

Тони медленно сглотнул.

– Я… Майкл, я не знал.Я сожалею, Майкл… действительно сожалею. Федералы, наверное, это скрыли, а Гьянкана, конечно, не пришел ко мне за разрешением.

Тони Аккардо наклонился вперед.

– Ты должензнать, что я бы этого не разрешил.

– Вот почему вы живы, мистер Аккардо. – Майкл тоже наклонился вперед, отводя дуло пистолета от босса мафии. – Но вы понимаете, что я мог вас убить? И может, я и один, но вашим людям было бы не просто меня застрелить: я сын своего отца, и если бы они и попытались меня прикончить, им бы это не удалось. Я бы с легкостью повторил сегодняшний маленький урок… с одним маленьким отличием, в результате которого вы были бы среди мертвецов.

Тони поднял ладони, как будто сдаваясь.

– Я понимаю. Но я не совсем понял, о чем ты хотел со мной поговорить.

Майкл вздохнул.

– Мистер Аккардо, правительству я ничем не обязан. Они пообещали безопасность для моей семьи и не смогли ее обеспечить. Поэтому все, что они от меня получили, это пару недель бесед на отвлеченные темы. В суде они ничего не смогут использовать. Я не говорю, что то, что я им рассказал, им не поможет, но я… я вам обещаю, даю вам слово мужчины… человека мафии… что я не буду давать показания для этих людей.

– Я рад это слышать, Майкл.

– Вы мне верите?

– Да. Да, я верю.

– Хорошо… Я собираюсь убить Сэма Гьянкану. У вас есть возражения?

– Никаких, – улыбнулся Тони. – Пожалуйста. Мы должны тебе его жизнь.

Майкл внимательно посмотрел на босса мафии, потом сказал:

– Я думаю, что помогу вам, убрав Муни.

Тони пожал плечами.

– Не буду лгать. Ты окажешь нам неоценимую услугу.

Майкл кивнул и продолжил:

– Когда это будет сделано, мистер Аккардо, я собираюсь исчезнуть.

– Хорошая идея.

– Мне не нужны деньги. Я просто хочу забрать дочь и уехать на край земли.

– Я бы сделал то же самое, будь я на твоем месте Майкл снова наклонился к боссу мафии.

– Мистер Аккардо, вам придется несладко. Вы может почувствовать то, что чувствовали Аль Капоне и Фрэнк Нитти по отношению к моему отцу: что, оставив меня в живых, вы потеряете свой престиж.

– Это мои проблемы, Майкл.

– Нет, я бы не хотел волноваться из-за этого.

Тони на мгновение задумался.

– Тебе будет достаточно моего слова?

– Да, сэр.

– Тогда считай, что я тебе его дал.

Майкл глубоко вдохнул, запрокинув голову.

– Все, что вы можете сказать о Гьянкане, мне пригодится. Например… где сейчас этот ублюдок?

Тони фыркнул.

– Там, где следует его искать, – в этом убогом домишке на Оак-Парк.

Глаза Майкла сузились.

– С железной дверью в подвале?

– Да. Но она может быть случайно незаперта: Сэм иногда выходит покопаться в саду и забывает ее как следует закрыть, когда возвращается.

Раздался невеселый смешок.

– Я знаю, как это бывает, мистер Аккардо.

Теперь Тони задрал голову.

– Майкл, я могу дать тебе номер телефона… по которому мы можем связаться.

– Почему бы и нет, мистер Аккардо?

– Записать?

– Просто скажите.

Тони так и сделал.

Потом Аккардо протянул руку и Майкл О'Салливан-младший пожал ее. Наконец худощавая фигура с винтовкой времен Второй мировой войны через плечо и пистолетом времен Первой мировой войны в руке вышла из патио, завернула за дом и направилась к воротам.

Сидевший рядом с Тони адвокат сполз по стулу на землю. Он тяжело дышал, почти всхлипывал.

– Ты в порядке, Сид?

– Ангел… Ангел, черт возьми, Смерти? Кто будет следующим? Сын Диллинджера? Племянница Бонни и Клайда?

Тони положил руку на плечо Хоршака.

– Все будет в порядке, Сид. Почему бы тебе не пойти в дом и не сменить штаны?

Адвокат, вдруг смутившись, кивнул и почти побежал в дом, бросив украдкой испуганный взгляд на тело Джимми Ти.

А Тони Аккардо в купальном халате сидел в темноте рядом с телами двух своих людей. Он достал сигару и зажигалку из кармана и затянулся. Он сидел и курил. Его рука дрожала совсем чуть-чуть. Прищурившись, Тони думал о сделке, которую он заключил, и о слове, которое он дал.

Глава вторая

В Палм-Спрингс существовал неофициальный запрет на слово «мотель» – вы могли найти тут гостиницы, виллы, поместья и даже кое-где ранчо для гостей. Но «Солона Корт» на окраине шикарного курортного города состояла из дюжины скромных домиков, единственным удобством в которых был телевизор с комнатной антенной.

Если не принимать во внимание это обстоятельство, мрачный маленький мотель в испанском стиле, с изображениями тореадоров в рамке, светлыми оштукатуренными стенами и непримечательной мебелью мог быть одной из дюжин ночлежек, в которых Майкл и его отец останавливались в 1931 году, на шестимесячном пути в городок Пердишин, штат Канзас.

Во дворике, освещенном только лунным светом и красно-зеленой неоновой вывеской гостиницы, Майкл оставил винтовку в багажнике «линкольна», но взял с собой пистолет и проскользнул в домик под номером двенадцать, стоящий дальше всего от дороги.

Майкл не стал включать свет, потому что на одной из одинаковых кроватей спала Анна, но в ванной, дверь которой была приоткрыта, свет горел. Пыхтел маленький кондиционер, издавая не меньше шума, чем «фольксваген» с неисправным глушителем, но девушка под простынями, в розовой ночной рубашке, забывшись в глубоком сне, вызванном снотворным, шума не замечала.