Кирилл Партыка - Час, когда придет Зуев Страница 40

Клетчатый с рассеченной бровью остервенело вцепился в Кощея — а-а, бля, морда гнилокровая! — и со всего маху заехал коленом в склоненное к полу лицо. Раздался чавкающий хруст, из раздробленного Кощеева носа хлынула кровь. Отсеменив назад, клетчатый с разбегу, как заправский футболист, всадил носок ботинка в живот своему обидчику. После этого беглец кулем повис на удерживающих его руках.

Лобанов оторопело огляделся по сторонам и не встретил ни одного прямого взгляда.

Но то, что Сергей прочитал в широко распахнутых Надиных глазах, заставило его подняться с места. «Зря нарываюсь», — мелькнуло в голове, когда он скорым шагом приблизился к месту баталии.

— Хлопцы, зачем сразу фэйс об тэйбл? — сказал Лобанов без вызова, но твердо. — Пустите-ка его. Глянуть надо, может что серьезное.

«Хлопцы» замерли, уставившись на непрошеного защитника. На их лицах проступила растерянность. Но тут вперед высунулся клетчатый.

— Ты че встреваешь, ты кто такой?

Лобанов смерил его оценивающим взглядом:

— Конь в пальто… Не с тобой разговариваю. — И обратился к спецназовцу: — Капитан, ты что? Это же не «дух» с автоматом. Нашел с кем воевать! — И повторил:

— Давай глянем, может врача ему нужно.

Капитан моргнул, будто спросонья, и выпустил локоть Кощея. Со словами:

«Давайте, мужики, по-людски», — Сергей сделал шаг вперед.

Качок в спортивном костюме нанес неожиданный удар без размаха, точно и рассчитанно. Если бы Лобанов в последний момент не перехватил летящий ему в голову кулак, голове его пришлось бы худо. Но прием Сергею до конца не удался, качок «соскользнул». (Черт, столько лет без тренировок!) И тут же перед самой Сергеевой физиономией просвистел шипастый кроссовок. Кик-боксер! А если капитан еще сбоку врежет… Кранты! Забьют толпой.

Но капитан Лобанову не врезал. Команда эта вообще вела себя по отношению к Сергею как-то странно, словно робела или ждала отдельного «фас!». Зато опять петушком наскочил спец по кик-боксингу. На этот раз уклониться как следует не удалось, левая скула Сергея взорвалась болью.

Сволочь! Щенок! А, будь что будет… Лобанов отмахнулся неловко, «по-мужичьи». (Эх, пальцы разобью!) Но он неожиданно попал и ничего себе не разбил. И еще как попал! Качка будто сшибло грузовиком. Он врезался спиной в стоящих позади соратников и, опрокинув нескольких, исчез из поля зрения. (Вот это да! Он что, внутри пустой?) Но то ли «бойцы» наконец ополчились всерьез, то ли прозвучало откуда-то неслышно то самое «фас». Лобанов увидел наступающих на него крепких мужиков. При этом камуфляжные как-то стушевались, оставшись позади, а перед Сергеем замелькали квадратные лица и волчьи прически тех, кого друг Леха величал «мордоворотами». И было их больше десятка, слетелись отовсюду, как мухи на падаль.

Лобанов начал медленно отступать. За спинами Сергеевых супостатов мелькнула вдруг кругленькая фигурка в сером костюме, свет люстры отразился в припорошенной остатками прически лысине. И тотчас у Лобанова что-то приключилось со зрением: то ли пелена усталости тронула зрачки, то ли исказила очертания окружающего случайно набежавшая слеза. Напирающие со всех сторон рожи неуловимо изменились, будто из-под человеческих личин проглянуло вдруг нечто, напомнившее Сергею самые дурные и тяжелые сны. Так мартовский снег, оседая под солнечными лучами, обнажает скрывавшуюся под ним черную, гнилую свалку, ту, что прикидывалась зимой заснеженным лугом.

Лобанов вздрогнул и почувствовал, как со спины на затылок взвилась стая ледяных мурашей. Сзади кто-то сильно дернул его за рукав.

— Пошли! — услышал Сергей голос Надежды Андреевны. — Да пошли же, чего прилип?!

Долго упрашивать его не пришлось. Крепко сжимая Надину руку, Лобанов попятился.

Потом они вдвоем, бесцеремонно расталкивая танцующих, рысью пересекли зал и нырнули за портьеру. Напоследок Сергей оглянулся, но так и не понял, преследует их кто-нибудь или нет.

16

Бесконечно тянулась анфилада безлюдных комнат, то освещенных и обставленных вполне прилично; то полутемных, заваленных старой рухлядью; то совсем пустых и необитаемых, с разломанными паркетными полами; а то и вовсе со следами старого пожара. Створчатые двери иногда распахивались перед Алексеем легко, без шума, иногда на них приходилось налегать плечом, и тогда заржавевшие петли издавали пронзительный писк, от которого Волин вздрагивал. Порой створки вообще отсутствовали, и эти пустые проемы, похожие на распахнутые беззубые рты, особенно пугали Алексея.

Он брел, потеряв счет времени и почти не соображая, куда и зачем направляется, сосредоточившись лишь на том, чтобы отогнать видение распоротой голубой куртки и красно-черного месива под ней. Спасаясь от страшной парочки, Алексей несся сперва не разбирая дороги и ничего не замечая вокруг. Коридоры петляли, раздваивались, опрокидывались и вздымались лестницами.

Потом, окончательно выбившись из сил, он долго сидел на каком-то верстаке в помещении, похожем на заброшенную столярную мастерскую, куря сигарету за сигаретой и потеряв всякое представление о времени. Посреди мастерской торчала циркулярная пила в окружении сугробиков прелых опилок. Давно уже ничего не пилили на этой пиле, поросла она мохом из налипших древесных отходов, и в полотне не хватало половины зубьев. Но вот обильные пятна смазки, покрывавшие станину и пол под ней, выглядели совсем свежими и даже отсвечивали тускло коричневато-красным, будто какой-то нерадивый работяга опрокинул здесь масленку всего час-другой назад.

А может, вовсе и не смазка то была?!..

Волина передернуло.

По углам и под верстаком возникли шорохи и шевеление. Должно быть, потревоженные посторонним вторжением и притихшие на время крысы успокоились и возвращались к своим занятиям.

Алексей поднялся, хоть и понятия не имел, куда идти и что делать дальше. В глаза ему бросилась струйка сизого дыма, тянувшаяся от одной из куч столярного мусора.

Видимо, неосторожно брошенный Волиным окурок угодил туда и поджег сухую рухлядь.

Да гори оно тут все ясным огнем!.. Но ведь на пожар сбегутся эти… всякие…

Алексей пнул кучу и начал ворошить сапогом мусор, ища источник загорания.

Затоптал ворошок тлеющей стружки. Потом сапог вывернул из трухи какой-то плотный предмет. Странно. Книга. Волин нагнулся и взял книгу в руки. Один ее угол обуглился, по черным бумажным кудряшкам плясали искры. Волин постучал книгой о верстак, сбивая огонь, потом поднес к глазам.

Обложка отсутствовала. На испачканном и полуобгоревшем титульном листе можно было прочесть только крупную надпись: «Бардо Тёдол». Заглавие? И ниже — набранное помельче: «Тибетская…» Остальная часть листа почернела и рассыпалась в пальцах. Алексей наугад перевернул несколько страниц и прочел первое попавшееся.

«…Сидпа Бардо — Бардо ожидающего рождения:

Теперь в Сидпа Бардо ты обязательно очнешься. Ветер кармы будет толкать тебя в спину…» Волин поморщился. Карма! Бритоголовые с бубенцами, в оранжевых балахонах…

Понаиздавали, черт знает, чего! Но, пропуская абзацы, продолжил чтение.

«…Впереди разольются Мрак и Чернота, откуда донесутся устрашающие, пронзающие душу крики. Это твои страхи, их начало в тебе. Дурная карма может напасть на тебя демонами с режущим оружием, дикие звери погонятся за тобой. Страшная буря разыграется на пути…

Это дурное в нас стало живым и грозным, однако берет оно начало в нас самих.

Это наши собственные кошмары и грызущая совесть угрожают и могут разодрать нас, потому что мы и порожденное, сотворенное нами, в этом мире сравнимы. Однако источник грозных творений — в нас…

Если не устрашишься — творение бессильно, его угрозы неосуществимы…

Если испугаешься и побежишь — очнешься в теснине, на страшном утесе, откуда нет пути…» Алексей почувствовал, как в нем разрастается бешенство.

В каком таком ЭТОМ мире? При чем тут всякая тибетчина?! Это ведь нарочно сюда подсунули и подстроили так, чтобы он нашел и прочитал!.. Ну и что, что невозможно!.. Вот сумели же! Специалисты! Держит он эту макулатуру в руках и читает, черт бы его побрал! Что требовалось, то и читает… Это психологическая обработка, несомненно… Но кто, с какой целью?!

Алексей отшвырнул книгу. Она, как мертвая птица, бессильно всплеснув крыльями страниц, канула в прах, заполнивший мастерскую.

Крысы окончательно обнаглели. Шуровали в мусоре, а парочка здоровенных тварей обосновалась на верстаке, где недавно сидел Волин, и, не таясь, наблюдала за пришельцем. Алексей не боялся крыс, но от этого наблюдения мороз по коже подирал.

И все-таки не крысы больше всего беспокоили Волина. Смешно сказать, жирные бурые пятна на циркульной пиле не давали ему покоя. Ну, может быть, они, действительно, чуть-чуть походили на кровь, но ерунда же, в самом деле, нельзя же так!.. Это же только в кинобоевиках… Ну, пусть и не только, конечно, не только… Но почему обязательно здесь и сейчас, с какой стати?…