Питер Бенчли - Тварь Страница 41

— А знает ли он, где находится гигантский кальмар?

— Этого не знает никто, — ответил Шарп и спустился вниз, в салон.

Обедали в салоне: на стол подали гамбургеры, приготовленные в микроволновой печи, макароны и салат. Вымыв посуду, Эдди и два члена команды уселись у телевизора смотреть фильм «Охота за „Красным Октябрем“», а Гектор вернулся на мостик.

Стефани налила кофе Шарпу и себе, вынула сигарету из одного из чехлов для фотоаппаратов и пригласила Маркуса наружу, на открытую корму. Луна была настолько яркой, что затмила близкие к ней звезды, а море — ровным как зеркало.

— А как насчет вас? — спросила Стефани. — Вы женаты?

— Нет, — ответил Шарп, а затем, сам не зная почему, рассказал ей о Карен.

— Это тяжело, — согласилась женщина, когда он закончил свой рассказ. — Не думаю, чтобы я смогла справиться с болью такого рода.

Прежде чем Шарп смог что-либо ответить, они услышали голос Гектора:

— Эй, флотский.

Они прошли к носу судна по проходу вдоль левого борта и поднялись по четырем стальным ступенькам к внешней двери рубки.

— Идите сюда, — позвал Гектор.

Шарп вошел в рубку. В темноте она выглядела как опустевший клуб — ее освещали лишь красные, зеленые и оранжевые огоньки электронного оборудования.

— Что вы на это скажете? — Гектор указал на экран сонара.

— О чем?

— Мы поворачивались на якоре. Я думаю, может быть, мы повернулись так, что оказались прямо над каким-то погибшим кораблем.

Нагнувшись к прибору, Шарп подумал, какой бы это было приятной шуткой, если бы они на самом деле открыли старое кораблекрушение, невиданное и нетронутое сотни лет. У них есть подводный модуль, поэтому они могли бы добраться до погибшего судна и сделать фотографии, а может, даже что-то достать с него. Вип был бы поражен.

Шарп закрыл глаза, а затем вновь открыл их и сосредоточил взгляд на сером экране. Он знал, что изображения сонара могут быть поразительно точными, если исследуемый объект находится в хорошем состоянии, расположен вдали от других предметов и лежит на плоском дне. Он видел фотографии, сделанные с сонара, в «Нэшнл джиогрэфик» — снимок судна, которое затонуло в Арктике. Судно стояло на дне прямо, его мачты и надстройки были четко различимы, и оно выглядело так, как будто было готово к отплытию. Но это судно затонуло, стоя на якоре, и погрузилось на глубину трехсот футов. Здесь же, если и было судно, оно падало на глубину полумили, возможно, разваливаясь во время падения. Так что, скорее всего, это было не больше чем груда лома.

То, что он увидел, оказалось бесформенной массой. Он посмотрел на калибровочные цифры сбоку экрана. По-видимому, пятно составляло около двадцати или тридцати метров в длину, в общем-то подходящих размеров для затонувшего судна.

— Может быть, так оно и есть, — сказал Шарп.

— Взгляните на него завтра, из аппарата, — предложил Гектор. — В войну в этом районе погибло множество кораблей. Может, быть, это один из них. Продиктуйте мне, пожалуйста, данные по Лорану.

Шарп отошел от экрана сонара к Лорану и громко продиктовал данные Гектору, который записал их на листе бумаги.

Ни один из них больше не взглянул на экран прибора. Но если бы они это сделали, то увидели бы изменения в бесформенном пятне. Они бы увидели, что некоторые линии исчезли, другие появились, когда этот предмет на глубине трех тысяч футов под ними начал передвигаться.

24

Руки Карен тянулись к нему, ее глаза молили о помощи, она кричала, но кричала на непонятном языке. Он пытался добраться до нее, но его ноги не подчинялись. Он чувствовал себя так, будто пробирался по прозрачной грязи или будто что-то удерживало его и вынуждало двигаться, как в замедленных кадрах. Чем ближе он подбирался, тем дальше от него она казалась. И кроме того, что-то преследовало ее, он не видел что, но, должно быть, огромное и ужасное, так как ее страх перешел в панику, а крики стали еще громче. Совершенно неожиданно она исчезла, то, что преследовало ее, пропало, и все, что осталось, было громким, пронзительным звонком.

Шарп проснулся и какое-то время не мог понять, где он. Кровать была маленькой и не его, а освещение тусклым. Остался звонок, срочный призыв откуда-то поблизости от головы. Маркус обернулся и увидел на переборке телефон внутренней связи. Он поднял трубку и промямлил свое имя.

— Вставай и трудись, Маркус, — раздался голос Стефани. — Время отправляться.

Повесив трубку, Шарп почувствовал резкое повышение адреналина в крови. Он вызвался участвовать в этом деле добровольно; но то, что вчера казалось увлекательным, сегодня быстро становилось пугающим. Он еще никогда не погружался в подводной лодке, не говоря уже о подводной лодке размером в треть вагона метро. Ему не нравились переполненные лифты (да и кому они нравились), и он чувствовал беспокойство во внутренних каютах на судах. Он внезапно подумал, не обнаружится ли у него клаустрофобия — боязнь замкнутого пространства.

«Ну что ж, — решил он, — скоро ты это узнаешь».

Бреясь, надевая джинсы, рубашку, шерстяные носки и свитер, он вновь почувствовал возбуждение. По крайней мере, это было действие, вызов. Во всяком случае что-то новое. Как сказала бы Стефани, это и означало жить.

Солнце едва поднялось из-за горизонта, когда Шарп вошел в салон и налил себе чашку кофе. Через окно в задней стенке каюты он видел Эдди и одного из членов команды, снимающих брезент с подводного аппарата. Стефани была на кормовой палубе, вставляла видеокамеру в корпус модуля. Взглянув направо, Шарп увидел, что к левому борту судна пришвартован «Капер». Маркус собирался выйти из салона, но остановился, услышав сверху, с мостика, голос Дарлинга, разговаривающего с Гектором.

— Привет, Маркус, — улыбнулся Дарлинг, когда Шарп появился на мостике. — Ты уверен, что все еще хочешь отправиться вниз и отморозить себе ягодицы?

— Да, — ответил Шарп. — Уверен.

Дарлинг повернулся к Гектору:

— Я дам указание помощнику немного подождать, пока вы спускаете модуль на воду, а потом он будет отслеживать аппарат на моем оборудовании.

Шарп спросил:

— Что ты собираешься делать, Вип?

— Присматривать за тобой, Маркус, — отозвался Дарлинг и улыбнулся. — Ты слишком ценная личность, чтобы тебя потерять.

Он спустился с мостика и отправился на корму, чтобы переговорить с Майком, находящимся на «Капере».

Шарп решил выпить кофе на корме, но на трапе столкнулся со Стефани, которая поднималась наверх; она жестом пригласила его следовать за ней через водонепроницаемую дверь над главной каютой позади мостика.

Это была комната, оборудованная для наблюдения за подводным аппаратом, в ней было темно, освещалась она только красной лампочкой сверху и четырьмя телевизионными мониторами, на которых светились цветные линии.

Один из членов команды, которого звали, как помнил Шарп, Энди, сидел перед приборной панелью, усыпанной разноцветными лампочками и кнопками, на голове парня был головной телефон с микрофоном.

— Энди контролирует все наши системы, — объяснила Стефани, — твой друг Вип тоже будет здесь — мы сможем поговорить с ним в любое время.

Шарп указал на телемониторы:

— Подводный аппарат подключен к передающим системам на поверхности?

— Все записывается на видеопленку для Фонда. Это осуществляется при помощи оптиковолоконного кабеля. Я установила видеокамеры внутри и снаружи модуля, плюс к этому у меня есть еще и обычные фотокамеры. Что, если я дам и тебе фотоаппарат? Мы будем сидеть у разных иллюминаторов и, возможно, увидим совершенно разные вещи.

— Конечно, — согласился Шарп. — Если у тебя есть аппарат, полностью рассчитанный на идиотов. Какие снимки ты хочешь получить? Горгоновы кораллы? Водоросли?

— Ну нет, — усмехнулась Стефани. — Чудовищ. Ничего, кроме чудовищ. По-настоящему огромных.

При близком рассмотрении подводный аппарат показался Шарпу похожим на гигантскую капсулу антигистадина, капсулу, имеющую руки. Каждая рука была снабжена на концах стальными клешнями, а между ними в шарообразном корпусе была установлена видеокамера.

Солнце уже поднялось, не было ни малейшего дуновения ветерка. Шарп обливался потом, когда спускался внутрь аппарата через круглый люк наверху капсулы. Матрос, оперирующий краном, показал ему поднятый вверх большой палец, но Шарп лишь слабо улыбнулся в ответ.

Стефани уже была внутри, так же как и Эдди. Одетый в куртку на пуху, он сгорбился в переднем отсеке модуля, чтобы проверить переключатели и измерительную аппаратуру.

Внутренность подводного модуля являла собой трубу длиной в двенадцать футов, шириной в шесть футов и высотой в пять футов. Имелись три небольших иллюминатора — один на носу аппарата для Эдди и по одному с каждой стороны для Стефани и Шарпа. На стальной палубе перед иллюминатором Шарпа лежала квадратная подушка, он опустился на колени и прополз к ней. Он обнаружил, что может сидеть с поджатыми ногами, стоять на коленях, прижав лицо к иллюминатору, или лежать с поднятыми ногами. Но выпрямиться не было никакой возможности.