Линдси Фэй - Прах и тень Страница 42

— Значит, он наш союзник? Зачем тогда все это нелепое представление с трубками?

— Это бизнес, мой дорогой Уотсон! Я никогда раньше не видел мистера Ли. А среди поклонников этого вида порока существуют воистину братские чувства. Как клиент, я нахожусь в равном положении с Блэкстоуном. Иначе я посторонний, неважно — светский человек или простолюдин. В любом случае, мне было необходимо взглянуть на хозяина заведения.

Когда мы вышли на улицу, загорелись фонари, правда, в этом районе их было удручающе мало.

— Нам необходимо попасть в ту часть Лондона, где бывают кэбы, — сказал Холмс. — Надо было заплатить кучеру, чтобы подождал нас. Нога не слишком вас беспокоит?

— Ничего страшного.

— Тогда ускорим шаг, мой друг, в предвкушении домашнего очага и грядущей победы.

Безошибочное умение ориентироваться, присущее детективу, вскоре вывело нас на территорию, хоть и незнакомую, но, по крайней мере, с вывесками на английском языке. Холмс, погруженный в раздумья, шел впереди, не сворачивая ни влево, ни вправо. Он вел себя, как и подобает человеку, оказавшемуся в новом месте: с любопытством рассматривал заброшенные склады, которые вскоре сменились обветшавшими жилищами, откуда доносился запах пищи.

Я был настолько погружен в свои мысли, что не обратил внимания на хриплые крики усталого газетчика, распродающего остаток своего товара. Однако второй юноша с хмурым лицом бульдога с такой решимостью сжимал в руках газету, что мой взгляд поневоле задержался на первой странице. Издав возглас удивления, я остановился и нашарил в кармане монетку. Холмс тоже вышел из состояния задумчивости, привлеченный моим изумленным воплем.

Хотя полицейские силы в Уайтчепеле были значительно увеличены после ужасного «двойного убийства», совершенного Джеком Потрошителем, все же, как это ни прискорбно, есть повод обвинить лондонские власти в вопиющем пренебрежении общественной безопасностью. Граждане, без сомнения, сочтут шокирующим тот факт, что главный (по существу, единственный выявленный к настоящему времени) подозреваемый, самозваный «детектив-консультант» мистер Шерлок Холмс, до сих пор разгуливает на свободе. Его нередко видят на улицах Ист-Энда. Читателя едва ли стоит обвинять в излишней подозрительности, если он удивится, узнав, что мистер Холмс, чье местонахождение в ночь убийств до сих пор не установлено Скотланд-Ярдом, присутствовал на похоронах обеих жертв. Это обстоятельство представляется тем более загадочным, после того как в нескольких кварталах от места убийства Эддоуз был обнаружен нож, на первый взгляд не имеющий никакого отношения к данному преступлению. Всем хорошо известно, что в ту ночь мистер Холмс был каким-то образом ранен. Выброшенным ножом невозможно было нанести Эддоуз такие ужасные раны, и он, по всей вероятности, не принадлежал убийце. Возникает подозрение, что это оружие прятала в своей одежде жертва преступления, сумевшая ударить ножом нападавшего, прежде чем уступить его порочным желаниям. Нет сомнения, что полиция с должным усердием проводит расследование в отношении мистера Холмса, однако трудно отделаться от мысли, что, будь его свобода ограничена жесткими рамками, на улицах нашего города стало бы намного спокойнее.

— Черт бы побрал этого мерзавца! — вскричал Холмс, убирая ядовитую писанину с глаз долой. — Какие лживые аргументы! Газетчик сначала вводит в заблуждение полицию, а после того, как та начинает расследование, ссылается на разбирательство, чтобы поднять новую волну измышлений!

— Но как он узнал, что вы присутствовали на похоронах?

— Если Стивен Данлеви приложил к этому руку, я с вашей помощью добьюсь от него ответа.

Мой друг припустил вперед еще быстрее.

— Что теперь нам делать, Холмс?

— Как можно скорее вернуться домой.

Внезапно я понял всю меру опасности: каждый день в газетах писали о возросшем озлоблении толпы в Ист-Энде. Ее бездумная ярость в любую минуту готова была выплеснуться на случайно подвернувшегося иммигранта или заблудившегося прохожего. Несколько раз дело едва не доходило до линчевания. Если бы какой-нибудь чрезмерно бдительный гражданин узнал Холмса поздним вечером в Уайтчепеле, последствия этого были бы непредсказуемы.

— Я полагаю, это проделки Тавистока?

— Кого же еще?

— О, попадись он мне сейчас! — воскликнул я. — Он бы проклял тот день, когда ступил на ниву журналистики!

— Этот подлец в своих писаниях буквально выворачивает факты наизнанку, — проворчал Холмс. Внезапно он остановился. — Имейте в виду, мой мальчик, главная опасность сейчас таится в толпе.

Он свернул в узкий проулок, который, видимо, официально именовался аллеей, а я бы скорее назвал его расщелиной. Единственными живыми существами, которых мы там встретили, были обезумевшие от голода собаки, злобно уставившиеся на нас желтыми глазами.

— Холмс, что вы собираетесь делать?

— Ваша идея выплеснуть эмоции при помощи кулаков хоть и привлекательна, но, увы, крайне неубедительна. Необходимо выяснить, откуда этот наглец получает информацию.

Мы прошли полквартала по сильно разбитой булыжной мостовой, и тут я осознал, что стук колес поезда, доносящийся слева, сопровождается звуком чьих-то шагов, помимо наших. Но прежде чем оглянуться, я посмотрел на Холмса и убедился: он знает, что мы не одни.

Мы нырнули в боковую улочку, но это не помогло: таинственные шаги по-прежнему слышались в темноте за спиной.

— Сейчас мы идем на север по Мансел-стрит и вот-вот достигнем железнодорожного депо, — пробормотал Холмс. — Потом выйдем на Олдгейт Хай-стрит и очень скоро окажемся в Сити.

— Я бы предпочел Вестминстер.

— Возьмем кэб до Бейкер-стрит, здесь недалеко.

Когда мы вышли на Олдгейт Хай-стрит, вблизи того места, где эта улица переходит в Уайтчепел Хай-стрит, мне на мгновение показалось, что наши неприятности на этом закончились. Но тут человек, шедший вслед за нами, более явственно обозначил свое присутствие.

— Это мистер Шерлок Холмс? — прокричал он.

Лучше освещенная и более оживленная часть улицы сразу же превратилась для нас во враждебный ландшафт: все головы в пределах слышимости разом повернулись в сторону хорошо известной публике физиономии моего друга.

— Так оно и есть! — завопил наш преследователь. — Шерлок Холмс собственной персоной. Расхаживает себе по темным улицам как ни в чем не бывало.

Еще несколько угрюмых наблюдателей, судя по всему, не из самых респектабельных слоев общества, присоединились к нашему незваному спутнику.

— Эй, вы! Вам в этих краях есть за что ответить!

Из толпы раздался зловещий одобрительный ропот.

— Ну-ка повернись к нам лицом и отвечай, что ты делаешь в Уайтчепеле, кровавая ищейка?

Холмс поморщился, очевидно, недовольный тем, что его приравняли к детективам Скотланд-Ярда, но промолчал.

— Ты, наверное, вообразил, — крикнул узнавший Холмса человек, голос которого казался мне отвратительным, — что так и уйдешь? Зарезал столько красоток и думаешь, у нас не найдется для тебя ножа?

— Уотсон, если увидите полисмена раньше меня, подзовите его, — сказал Холмс, засунув правую руку в карман, а левой сжимая тяжелую трость.

— Сюда, на помощь! Мы сумеем защитить себя! — кричал наш недруг.

— Как ваша рука, Холмс?

— На пару ударов хватит. Тут не помешал бы ваш револьвер.

— Придется обойтись кулаками.

Я высматривал полицейского, но, к несчастью, представителей закона нигде не было видно.

— Мы недалеко от станции метро «Олдгейт», — заметил Холмс.

— Разве у нас есть шансы спастись бегством?

— Слабые, ведь у вас болит нога. И прошли мы уже немало.

— Холмс, я им не нужен.

— Если бы я счел это правильным, давно бы уже дал стрекача. Но, как видно, вам еще придется потерпеть меня какое-то время.

Когда мы достигли перекрестка, несколько человек из толпы обогнали нас и зашли спереди. Я медленно обернулся и только теперь по-настоящему испугался: около тридцати человек следовали теперь за нами в этой нелепой процессии, еще десять преграждали дорогу.

— Полагаю, говорить с ними не имеет смысла? — поинтересовался я самым беспечным тоном, на какой был способен.

— Сделаем с ними то же, что они сотворили с Кэтрин Эддоуз! — крикнул отвратительный маленький дьявол.

Сыщик наконец обернулся. Его серые стальные глаза выражали непоколебимую решимость.

— Сами понимаете, это сейчас не сработает.

— Но за отсутствием лучшего… — прошептал я.

— Джентльмены, — обратился к толпе Холмс, — у меня нет ни малейшего представления, что вы собираетесь делать, но раз это так для вас важно, готов помочь.

Это замечание не успокоило собравшихся, но слегка их озадачило. Один или двое злобно хихикнули, остальные сжали кулаки.