Эрик Ластбадер - Белый ниндзя Страница 42

По Так был весьма любезен и болтал без умолку. Со-Пенгу не приходилось видеть самсенга с этой стороны, и он был совершенно им очарован. Да и вся команда, которой По Так представил своего протеже, тоже была настроена дружелюбно. Все расспрашивали Со-Пенга обо всем на свете и, в свою очередь, отвечали на все его вопросы.

Один из тех, кому По Так представил Со-Пенга, был европеец приятной наружности по имени X. Н. Ридли. Эти двое, казалось, прекрасно знали друг друга, и Со-Пенгу показалось странным, что неотесанный бандит находится в дружеских, отношениях с этим очевидно образованным человеком с Запада. Он почувствовал себя еще более неловко, когда во время привала ему сказали, что. Ридли является директором Сингапурского ботанического сада.

— Я — большой любитель цветочков, — со смехом сказал По Так.

«Что может быть общего между этими двумя людьми?» — удивлялся Со-Пенг. Задав себе этот вопрос, он тут же поправил себя: чем может такой человек, как Ридли, быть полезен По Таку?

Он все обдумывал этот вопрос, когда последовала команда снова двигаться в путь. Собаководы-малайцы шли впереди, псы рвались на своих поводках, очевидно учуяв кого-то в глубине джунглей.

Со-Пенг слыхал, что власти назначили вознаграждение за каждую тигриную голову, доставленную в Сингапур, но подозревал, что эти люди пошли бы на такую полную риска охоту из просто ради спортивного интереса. Эта компания никоим образом не напоминала закрытый мужской клуб, как на Западе. Китайцам вообще присуща необычайная азартность, и они готовы ставить большие суммы, загадывая не только предполагаемое количество добытых тигриных голов, но и время, когда первый тигр будет замечен, когда будет убит и когда будет упрятан в мешок их последний за день трофей.

Со-Пенг очень волновался. Пока самсенг с Ридли спокойно обсуждали сингапурские сплетни, Со-Пенг наблюдал за собаками, или, во всяком случае, за одной из них, что была ближе к ним — за салукской борзой. Этот пес был значительно меньше того, каким, по мнению Со-Пенга, должна быть собака, используемая для охоты на таких крупных животных, как тигр. Окрас этого пса был черно-белый, его быстрые глазки так и стреляли по сторонам, большие уши так и взлетали.

Тигр, находившийся, вероятно, на наветренной стороне, вдруг беззвучно выплыл из густых зарослей слева от борзой. Со-Пенг вскинул винтовку и как раз в тот момент, когда тигр прыгнул на собаку, нажал курок. Винтовка разрядилась с оглушительным грохотом. Дуло подпрыгнуло вверх, а самого стрелка отшатнуло назад сильной отдачей.

По Так быстро развернулся и двумя точными выстрелами срезал тигра. Создалось впечатление, что пес, такой маленький по сравнению с огромным зверем, сбросил его со спины.

Собака с воем бросилась вперед. За ними и все остальные устремились к тому месту, где на боку, задыхаясь и вращая глазами, лежал тигр. Со-Пенг подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как зверь поднял благородную голову и вызывающе рыкнул на своих победителей. По Так Перезарядил винтовку и выпустил пулю ему прямо в глаз.

Пятнистая салукская борзая, сама вся в крови и задыхающаяся, вцепилась в бок тигру и отчаянно сопротивлялась попыткам собаковода оттащить ее за поводок от добычи. Раненый пес не отставал от своих собратьев и заливался бешеным лаем.

По Так подошел к Со-Пенгу, который стоял, не в силах отвести свой взор от тигра, смерть которого казалась ему зловещим предзнаменованием.

Заметив такую реакцию юноши. По Так кивнул головой, будто подтверждая свои мысли. Он указал рукой на малайца-собаковода и сказал:

— Дезару тебе обязан спасением жизни его собаки. Этих борзых трудно воспитывать, и они стоят больших денег. — Он подобрал валящуюся на земле винтовку Со-Пенга и подал ее ему, — Ты показал себя молодцом, — похвалил он. Двое малайцев остались с добычей, а вся компания двинулась дальше.

Как это часто бывает во время охоты, после того, как добыт первый трофей, долгое время ничего не происходило. День был жаркий, душный. Прошёл небольшой дождь. Со-Пенг наблюдал, как солнце испаряет влагу с широких листьев тропических растений.

Ридли шел рядом с ним, легко и непринужденно болтая о том о сем. Постепенно вопрос относительно того, что было нужно По Таку от ботаника, начал проясняться. Ответ оказался довольно прост. По Так давал довольно большие суммы на нужды ботанического сада, а Ридли за это проводил кое-какие эксперименты по выращиванию мака.

Теперь становился понятным замысел По Така. Он хотел приспособить опиумный мак к местному климату и сажать его в окрестностях Сингапура, отказавшись от услуг посредников и, следовательно, экономя кучу денег.

— Но все это наивные мечтания, — заверил Ридли Со-Пенга, когда они шли сквозь заросли тропического леса. — Евроазиатский мак, или, по-научному, Папавер сомниферум — очень капризное растение. Ему нужна прохлада, которая на этих широтах может быть лишь на высоте от тысячи до тысячи пятисот метров. Выращивать его на уровне моря невозможно. Сколько ни скрещивай, опиума из растущего здесь мака не получишь.

— Вы об этом говорили. По Таку? — спросил Со-Пенг.

— Нет, — тотчас же ответил Ридли. И затем, спохватившись, что сказанул лишнего, прибавил: — Надеюсь, что вы не скажете ему. Великий Боже, да его пожертвований мне хватит на самый интересный из проектов, которые здесь проводились с самого основания сада! Мне скоро пришлют из Англии саженцы дерева пара, нелегально вывезенные из бассейна реки Амазонки. Слыхали про такую? Конечно, нет. Это в Южной Америке, на другой стороне земного шара.

В отличие от евроазиатского мака, дерево пара, по-видимому, в здешнем климате и на здешней почве приживется. Если это удастся сделать, для Сингапура это будет иметь колоссальные последствия. Вы даже не можете себе представить, какие.

Я упомянул об этом дереве, разговаривая с По Таком, но он как-то не прореагировал. По-видимому, у него другие проблемы на уме. А между тем здесь, к северу от Сингапура, можно было бы заложить великолепную плантацию.

— А в честь чего ему интересоваться этим деревом? — спросил Со-Пенг.

Ридли с удивлением посмотрел на него:

— Как, и вы ничего не слыхали о каучуконосах?

— Нет, — честно признался Со-Пенг, — не слыхал.

И Ридли его просветил. Со-Пенгу это показалось куда более интересным, чем сообщение загонщиков, что впереди подняли целое тигриное семейство.

Охота на тигров увела их довольно далеко к северу от Сингапура и, естественно, отвлекла от разговора о делах.

Наконец По Так подошел к Со-Пенгу и сказал:

— Если бы эти тандзяны были в Сингапуре, я бы об этом знал.

Единственное место, где они могут скрываться, так это здесь, на севере, рядом с тигриными лежбищами.

Со-Пенг кивнул.

— Это вполне согласуется с их философией. — Он решил пока ничего не говорить По Таку о планах Ридли. В жизни, как уже успел убедиться Со-Пенг, надо уметь не только наводить мосты, но и наводить их в нужное время.

— И это также делает их более опасными. В Сингапуре я фактически могу расправиться с кем угодно. Я если сам не могу, то всегда найду, кто может. В Сингапуре все было бы гораздо проще.

Когда охота благополучно завершилась и охотники вместе с добычей отправились восвояси. По Так не повел Со-Пенга в глубину джунглей, как тот ожидал. Вместо этого он свернул в низкие мангровые заросли и, пробившись сквозь них, вывел Со-Пенга к широкой и мутной реке. Изящная лодка-сампан ждала их там. Трое вооруженных до зубов людей молча поклонились По Таку, когда он приблизился. По Так сначала сам залез в лодку и проверил, все ли там в порядке, потом махнул рукой Со-Пенгу, чтобы тот следовал за ним. Трое сопровождающих тоже прыгнули в сампан и отвязали веревки, которыми он был привязан к берегу. На корме у них была печурка, на которой уже стоял железный казан.

— Как называется эта река? — спросил Со-Пенг.

По Так ответил:

— Один оранг-асли как-то говорил мне, но я забыл название. — Он имел в виду представителя коренного населения полуострова. — Но это неважно. Как бы она там ни называлась, она принесет нас туда, куда надо.

Человек, суетившийся у печки, скоро приготовил для них блюдо, которое называлось в дословном переводе с малайского «пьяными цыплятами»:, мясо птицы, сваренное в желтой рисовой водке, со свежими стеблями киндзы. Казан опустел в момент, и им подали второе блюдо: молодых угрей, зажаренных в конопляном масле.

Во время трапезы По Так оживленно разговаривал. Слушая его болтовню, Со-Пенг вдруг подумал о себе, что он, очевидно, прошел какое-то испытание. Вернувшись мыслью к охоте, он вспомнил, что люди, которых ему представили, были очень любезны, но время от времени бросали на него какие-то несколько испытывающие взгляды. Теперь Со-Пенг был совершенно уверен, что эти люди действительно испытывали его.