Кристофер Прист - Экстрим Страница 42

После долгого, изнурительного «Экс-экс»-сеанса Тереза была как выжатый лимон; дома при подобных обстоятельствах она попросту убила бы вечер: смотрела бы телевизор, делала всякие мелкие хозяйственные дела, писала письма, которые давно пора написать, перезванивалась со знакомыми. Здесь все это было либо невозможно, либо малопривлекательно, особенно идея звонить с гостиничного телефона на другой берег Атлантики. Да и время сейчас в Вашингтоне другое, все знакомые на работе.

Так что можно было никуда не спешить, читать себе да отхлебывать кофе. Запоздало сообразив, что Эми только из-за нее и задерживается, она со вздохом закрыла книжку и пошла наверх, неопределенно размышляя, что нужно сказать кредитно-карточной компании и как сказать это покороче.

Достав из сумочки магнитный ключ и почти уже подойдя к своему номеру, она вдруг заметила, что в дальнем, погруженном во тьму конце коридора кто-то стоит. По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Из тени появился человек, он дошел до двери ее номера и остановился. Тереза тут же узнала Кена Митчелла, молодого парня, говорившего с ней раньше, и ее страх сменился раздражением. Вспомнилось, что и в прошлый раз он тоже поджидал ее у двери.

— Здрасьте, мэм. — Губы Митчелла изогнулись в деланно приветливой улыбке.

— Добрый вечер.

Тереза старалась его не замечать, но он занял такую позицию, что она не могла подойти к двери, не вступив с ним в прямой физический контакт. Уже здесь, в двух шагах от него, она чувствовала запах какой-то дорогой косметики: тонизирующего лосьона, масла для тела, средства для укладки волос. Он был в светлом, спортивного покроя костюме. У него был узкий, безукоризненно завязанный галстук с мелким неброским рисунком. У него были короткие, заботливо причесанные волосы. У него были ровные белые зубы и тренированное тело. Глядя на него, ей хотелось уничтожить его, растереть в порошок.

— Я уже давно пытаюсь вас найти, миссис Саймонс. Нам с вами нужно поговорить.

— Извините, пожалуйста, но я очень устала.

— Мы знаем, кто вы такая, агент Саймонс.

— И что с того?

— А то, что мы вынуждены сделать вам некое предложение. Мы находим ваше присутствие в этой гостинице вредным — для нас, естественно. Мы связались в Вашингтоне с начальником вашего отдела и установили, что вы находитесь здесь не по служебным делам.

— Я в отпуске, — сказала Тереза. Ей на мгновение стало любопытно, о чем там говорили эти люди с ее начальством. — Вы не будете так любезны позволить мне пройти в свой номер?

— Да, но только вы не совсем вроде как и в отпуске, потому что проводите здесь нечто типа частного расследования по делу Джерри Гроува. В ФБР говорят, что они ничего об этом не знают и не уполномочивали вас каким бы то ни было образом. Вы, мэм, преступаете пределы своей юрисдикции, разве не так?

— Это не ваше долбаное дело, и Бюро тут тоже ни при чем. Вы что, не слышали, что я в отпуске?

— Если я верно понимаю ситуацию, то, пока у вас есть жетон. Бюро сохраняет интерес ко всем вашим действиям. И хотите вы того или нет, но мы считаем это нашим делом. Мы поселились в этой гостинице на основании договоренности, что кроме нас в ней…

— Вот с гостиницей и разбирайтесь, — оборвала его Тереза, начинавшая всерьез опасаться, чего там эта гоп-компания наговорила ее начальству и сотрудникам. Словно без них заморочек мало. — Я тут ровно ни при чем.

— Думаю, вы скоро убедитесь, что у нас есть способы убрать вас отсюда.

— Валяйте, — лучезарно улыбнулась Тереза. — Немногие американцы находят в себе смелость идти поперек ФБР.

— А кто вам сказал, что я гражданин США?

— Ах, извините, ошиблась. А теперь не могли бы вы меня пропустить?

— Нам нужна вся эта гостиница, — снова сказал Кен Митчелл. — Поэтому мы нашли для вас номер в другой гостинице, в истбурнском «Гранд-отеле». Наша компания готова оплатить все расходы по переезду, и мы настойчиво предлагаем вам к завтрашнему дню освободить вашу комнату. Кроме того, мы требуем, чтобы вы прекратили пользоваться услугами филиала нашей компании, расположенного на Уэлтон-роуд.

— Что это с вами? — спросила Тереза. — Вы когда-нибудь слушаете или только говорите?

— Я-то слушаю, а вот вы? Мы хотим, леди, чтобы вы отсюда съехали.

— Объясните мне, с какой такой радости, и, может статься, я об этом подумаю.

— В данном случае мы требуем, чтобы гостиница была предоставлена в полное наше распоряжение. У нас есть контракт с менеджментом…

— А вот они так не считают.

— Они ошибаются, и, если контракт будет нарушен, это дорого им обойдется, очень дорого. А пока что, вы либо покинете гостиницу добровольно, либо мы подадим судебный иск о выселении. Выбирайте, что вас больше устраивает.

Митчелл как стоял, так и стоял; чтобы открыть дверь, Терезе пришлось бы его коснуться, а одна уже мысль об этом вызывала у нее тошноту. В слабой надежде, что он посторонится, она подняла на пробу правую руку, державшую карточку-ключ. Он не посторонился. Тереза опустила руку; она стояла в двух шагах от Митчелла, боясь его и ненавидя почти в равной степени.

— Есть и другие «Экс-экс»-провайдеры, — сказала она. — В Брайтоне есть такое заведение, вы же не можете помешать, чтобы я туда ходила?

— Да ходите вы куда хотите, лишь бы не в наш филиал.

— Зачем вам надо, чтобы я съехала?

— Вы путаете наши планы. Мы действуем по лицензии на изготовление софтвера, выданной нам в рамках проекта Валенсийского договора — общеевропейского соглашения, регулирующего свободу доступа к электронной информации. В США мы бы действовали по федеральной лицензии в соответствии с законом Макстивена. Знаете этот закон?

— Да, конечно.

В ее памяти что-то щелкнуло — прошлогодние курсы переподготовки; предмет, в который она не слишком вникала; области, объявляемые карантинными в интересах разработки софта; право посылать уведомление о необходимости удалиться.

— Здесь законы США не действуют, — продолжил Митчелл, — поэтому мы действуем в соответствии с их европейским аналогом. Валенсийские протоколы несколько мягче, но если применить их в полную силу, результат получается примерно тот же.

— Могу я взглянуть на вашу лицензию?

Лицензия появилась у него в руке, как кролик из цилиндра фокусника. Он развернул ее и держал неподвижно, под таким углом, чтобы Терезе было легче читать.

— О'кей, — кивнула она. — Но почему вы столько об этом молчали?

— А вы почему молчали, что вы федеральный агент?

— А как же персонал гостиницы? — спросила Тереза. — Их вы что, тоже хотите выгнать?

— Нет, они нам нужны.

— А почему только они, а не я?

— Потому что они были здесь, когда Гроув устроил бойню, а вас не было. У них есть воспоминания о случившемся, а у вас нет. Нас интересует то, что они помнят, и не интересуют ваши теории.

— У меня нет никаких теорий.

— Расскажите это кому-нибудь другому. Вы с головой ушли в свои теории. А мы этого не хотим. Ваше присутствие разрушительно.

— Не порите чушь, — раздраженно отмахнулась Тереза. — Вы же не можете по собственному бзику разгонять постояльцев каждой приглянувшейся вам гостиницы, никто вам этого не позволит.

— Вы так считаете, агент Саймонс? Может, поспорим?

— Хорошо, но по закону Макстивена вам бы полагалось послать предварительное уведомление. За семь суток. А как там про это в Валенсии?

— Быстро вы усекли. То же самое. За восемь суток, если уж быть совершенно точным.

Тем временем Митчелл спрятал свою лицензию, гораздо медленнее, чем перед тем доставал. Тереза смотрела, как он аккуратно сложил ее, поместил в тонкий кожаный бумажник и спрятал бумажник в задний карман. Он напоминал одного агента, знакомого ей по Ричмонду. Кэлвин Девор, так его звали, Кэл. Энди с ним тогда дружил. Забавный был парень, большое лицо и большие, как грабли, руки, но при этом — поразительно элегантные движения. Что-то с ним теперь, с этим Кэлом? Хороший мужик.

— Ну хорошо, — сказала она. — Будем считать, что я получила уведомление и имею восемь дней на раздумья. А теперь отдзынь, слышишь?

Говоря, она смотрела мимо Митчелла в дальний, окутанный тьмой конец коридора и думала, что нужно бы позвонить Кэлу, но это потом, уже из дома.

— Не берите меня за горло, миссис Саймонс, — взмолился Митчелл. — Восемь суток это…

— Может статься, я уеду и раньше. А пока что не лезьте ко мне ни с какими разговорами, о'кей?

— Хорошо, — раздраженно буркнул Митчелл, и Тереза окончательно поняла, что выиграла очко.

— А в чем дело? — поинтересовалась она. — Отчего весь этот шум?

— Мы не так уж часто прибегаем к праву на удаление, но ведь кроссовер проявляется далеко не везде. А у вас есть свой интерес к гроувскому сценарию, и этот интерес конфликтует с нашим. Вас интересует ситуационный кроссовер, а нас — провенантная целостность и линейная когерентность. А главное, у нас есть лицензия, а у вас нет.