Сергей Бакшеев - Череп Тимура Страница 42

Тихон Заколов исполнил просьбу, хотя в нынешних условиях при закрытой двери он чувствовал себя уютнее. В купе ворвались шум поезда и ночная свежесть. Тамара Кушнир поднялась, наклонилась над столиком и сунула руки в оконную щель. Встречный поток ударялся о растопыренные ладони, бил в лицо, сушил слезы и приятно шевелил смятую прическу. Девушка оживала.

По тускло освещенному коридору проследовали быстрые шаги. В проеме двери промелькнули две мужские фигуры в бежевых куртках. Узкие глаза под широкими азиатскими веками мельком заглянули внутрь купе.

44. Враг обнаружен

– Я снова видел эти волосы.

Юсуп Искандеров нагнал Василия Пучкова в тамбуре и нетерпеливо дернул за рукав бежевой куртки. Майор шагал широко, быстро распахивая по пути многочисленные двери. После установки взрывного устройства между первым и вторым вагоном его внимание было сосредоточено на пульте управления, оттягивающем карман. Стук колес и лязгающие металлические пластины в переходе заглушили слова капитана.

– Что ты видел? – небрежно переспросил Василий Пучков.

– Волосы той девчонки, Тамары Кушнир.

– Ты их скоро во сне будешь видеть, – усмехнулся майор, не останавливаясь. – Понравилась, что ли? На пятый день командировки мне даже старые узбечки нравятся.

– При чем здесь это! Точно говорю, очень похожая шевелюра.

– А нос ее ты заметил, глаза? Что тебе все время волосы мерещатся?

– Она стояла спиной. В пестром платье.

– В чем?

– В узбекском платье.

Майор неожиданно встал посередине тамбура и обернулся. Спешащий капитан угодил ему в грудь и растерялся.

– Что?

– Она была одета по-узбекски?

– Да. В платье и штанишках.

– Вот сука, переоделась! Теперь я понял, почему я ее потерял в Бухаре.

– Хитрая лиса.

– Гиена она, а не лиса. Не на тех напала. Где ты ее видел?

– Там. Во втором вагоне.

– Точно ее?

– Ее, кого же еще. Волосы один в один, да и фигура. Можно вернуться и проверить. Я купе запомнил.

Василий Пучков заколебался.

– Во втором, говоришь? – Он решительно рубанул воздух ребром ладони. – Нет, возвращаться не будем. В поезде чисто сработать трудно, много глаз, а ждать некогда. Второй вагон мы как раз заминировали. Это хорошо. Шансов у нее не будет. Мост высокий?

– Да.

– Мост высокий, река глубокая, течение быстрое – то, что надо. Из такой передряги даже Чапаев не выбрался. – Майор усмехнулся. – У остальных клиентов шансы тоже невелики. Одним махом избавимся от всех врагов. Скоро мост?

Юсуп Искандеров припал к окну, рассмотрел номер мелькнувшего километрового столба, прикинул скорость и промямлил:

– Минут семь-восемь, не больше.

– Двигаем в последний вагон. Оттуда спрыгнем.

Василий Иванович суетливо поправил пульт в кармане куртки, тревожно подумав: батарейки уже вставлены, как бы не сдвинуть рычажок раньше времени.

В следующем вагоне на служебном купе майор заметил табличку: «Радиоузел». Памятуя о масштабах запланированной акции, он решил подстраховаться.

Рука рывком распахнула дверь. Рядом со стойкой из радиоприборов клевал носом пьяненький светловолосый парень в очках, густо заляпанных сальными отпечатками. Майор тряхнул парня, сунул под мутный взгляд красное удостоверение с золотым гербом и тремя крупными буквами «КГБ» и спросил:

– Выход на городскую телефонную сеть есть?

Парень непонимающе пялился на двух наглых людей, ввалившихся в купе и прикрывших за собой дверь. Василий Пучков заметил на столе открытую бутылку лимонада и плеснул сладкой водой в лицо парню.

– Просыпайся, пьяная рожа!

Тот вздрогнул и осмысленно посмотрел на Пучкова.

– Что такое?

– Как связаться отсюда с Самаркандом?

– Через машиниста, у него радиоканал с железной дорогой.

– Соединяй.

– А вы кто? – Парень нервно слизнул сладкие потеки с верхней губы.

– Соединяй и не рассуждай! И быстрее! – Майор еще раз хлопнул корочками удостоверения.

Парень щелкнул тумблерами, нажал кнопку, в потрескивающем динамике дважды сменились голоса операторов. Когда ответили из Самарканда, мокрый радиомеханик спросил:

– Какой номер?

– Дальше я сам справлюсь.

Майор бесцеремонно выпихнул парня из купе и назвал номер телефона в кабинете подполковника госбезопасности Кошелева.

45. Лубянка проснулась

Ночной кабинет начальника Управления госбезопасности по Самарканду освещала лишь настольная лампа под матовым стеклянным абажуром. Андрей Валерьевич Кошелев нервно бродил вдоль большого стола. Его ноги пересекали освещенный круг, ныряли в темноту и возвращались обратно. На свету хорошо была видна невесомая пыль на черных туфлях.

Что за город, думал подполковник, только вчера почистил обувь, прошел по центру в праздничный день, и на тебе! Недаром сапожники на Востоке без работы не остаются. Дыхание пустыни чувствуется за сотни километров. Это в Европе профессия чистильщика обуви давно вымерла, а в Азии их зазывающие голоса слышны на всех оживленных перекрестках.

Валерий Кошелев расчетливо вышагивал по такой траектории, чтобы в любой ее точке телефоны на столе были в пределах секундной досягаемости. Он ждал звонка из Москвы, из Центрального управления КГБ. Действуя согласно приказу, он отослал сообщение о происшествии в склепе Тимуридов и предпринятых в связи с этим действиях еще утром. Однако до сих пор из неприступного здания на площади Дзержинского не последовало ни ответа ни привета.

А ведь приказ срочный и секретный. Понятно, что в Москве праздничный день, и куратора Аверьянова Г. Г. может не быть на рабочем месте. Но ведь подполковник еще дважды отсылал депеши о ходе расследования. В том числе последнюю, о намеченном способе ликвидации обнаруженных преступников. Дежурный офицер в любом случае обязан был разыскать Аверьянова или его преемника и передать полученную информацию.

Задребезжал городской телефон. Андрей Валерьевич мгновенно схватил трубку и сразу понял, что в который раз звонит жена. Она говорила об остывших отбивных, черствеющих пирожках и увядшем салате, а подполковник грустно мечтал о запотевшей бутылке водки и маринованных опятах, присланных сестрой из Рязани. Он буркнул что-то грубое жене и положил трубку. Чего душу травит, ведь понимает, что служба для него – святое.

Подполковник Кошелев присел, отхлебнул пустого зеленого чая. Алкоголь на службе он принципиально не употреблял и другим сотрудникам не позволял. Должны же чекисты чем-то отличаться от расхлябанных ментов? Начальник городской милиции Абдуллаев с утра несколько раз названивал, приглашая присоединиться к легкому фуршету. Но Кошелев холодно отказывался. Во второй половине дня звонки прекратились. Видимо, легкий фуршет перешел в пышный банкет в одном из опекаемых милиционерами узбекских кафе.

Андрей Валерьевич Кошелев еще раз перечитал текст грозного приказа, глаза задержались на строке: уничтожение преступников провести любым способом.

Любым! Ну что ж, он действует строго в соответствии с подписанным секретным приказом, успокоил себя подполковник. Оставалось ждать сообщения о выполнении задания.

Вновь тренькнул городской телефон. Опять жена, раздраженно подумал подполковник, собираясь сразу обругать тупую бабу. Но в трубке зазвучал далекий голос майора Пучкова, сквозь который прорывался шум движущегося состава.

– Андрей Валерьевич, спешу сообщить, что командировка проходит успешно, – осторожно начал разговор Василий Иванович. – В ближайшее время планируем завершить все согласованные с вами работы, распрощаться навсегда с подопечными и вернуться.

– Вы где, в поезде?

– Да, но скоро планируем сойти.

– Окончательно?

– И не сомневайтесь.

– Когда?

– Минут через пять. Я хотел поинтересоваться: изменений в списке работ нет?

Андрей Валерьевич скосил взгляд на приказ, жесткие формулировки вселили в него уверенность.

– Место подходящее?

– Мост. Лучше не бывает.

– Ваша безопасность?

– Мы спрыгнем из последнего вагона.

– Действуйте.

– Слушаюсь.

Андрей Валерьевич Кошелев устало положил трубку и подошел к стене, на которой висела подробная карта Средней Азии. Опытный чекист сразу определил самое удобное место для операции. Подполковник взглянул на часы. До прихода поезда к Амударье оставались считаные минуты. Он смотрел, как движется секундная стрелка, и с удовлетворением думал, что скоро закончится его тяжелое незапланированное дежурство. И тогда холодная водочка и маринованные грибочки окажутся в самый раз.

В этот момент впервые за день ожил телефон прямой связи с главным зданием КГБ на Лубянке. Подполковник дернулся от неожиданности и нервно прижал трубку. Он слушал строгий голос, отвечал на вопросы и понимающе кивал. Прозвучавший из уст куратора приказ привел его в замешательство. Есть ли время, чтобы что-то изменить? Но возражения Москвой не принимались.