Сотилиан Секориский - Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7) Страница 43

Войдя в квартиру, он подставил руки под холодную струю воды и мысленно представил, как теплая кровь протекает по артериям и венам его кистей. Боль снова усилилась. Но он продолжал внутреннее созерцание, успокаивая эту нестерпимую боль. Когда боль утихла, он почувствовал огромное желание заняться творчеством, он сел за пианино и начал музицировать.

Он поиграл на пианино «чижик-пыжик», но пальцы плохо слушались, играть-то он особенно не умел. Кроме того, такая игра не доставляла ему никакого удовольствия.

Тогда он открыл крышку пианино и стал дергать за струны и петь мантры. Получилась необычная музыка. Она производила какое-то особенное ощущение. Грохочущие струны сильно воздействовали на психику. Рулон записал ее на магнитофон.

«Буду медитировать под нее!» — решил он.

Эхо, отражающееся от струн, создавало эффект звука в пещере, погружало в необычное состояние. Рулон закрыл глаза и почувствовал, что словно проваливается в бездну, слушая магическую музыку.

Перед сном он прослушал эту магнитофонную запись и нашел получившуюся музыку очень мистичной. Он вошел в медитацию, создал намерение войти в сновидение и быть там осознанным, помнить во сне о том, что он просто спит.

Утром собравшиеся у школы ученики поехали на практику. Ехали в старом школьном автобусе, прикалываясь и рассказывая анекдоты. Тут же на задних сиденьях хулиганы проводили разборку между собой. Автобус подвез школьников к заводу, где их выгнали из него и распределили по группам. Все отправились в цех, в котором стоял ужасный грохот, а в воздухе постоянно летала пыль. Мастер, угрюмый мужчина с туповатым выражением лица, отметил Рулона в журнале и послал за ящиками.

Рулон уже хорошо знал структуру производства, изученную на предыдущих практиках, и сразу «побежал за ящиками» в зеленый уголок. Тут было свежо, не то, что в цехе, который чем-то напоминал библейский ад. Он сидел в зеленом уголке и наслаждался свежим воздухом.

«Вот он завод, едрит его в карамысло. Тут я должен батрачить за три копейки. Хуиньки заиньки, не дождетесь, — бесился он, — рабочий, работа происходят от слова раб. Да меня тут загоняют в рабство, суки. Я должен тут точить боеголовки для войны, портить свое здоровье и все это только ради того, чтобы не умереть с голоду. Хуй вам! Не дождетесь, падлы! Мать, агитатор хуев, дает мне ебучую перспективу подохнуть тут как конь, а правительство жиреет, коммунисты эксплуатируют нас тут как скотов, гады. Нет, я пойду иным путем».

Размышляя, он сделал пранаяму и прочие полезные действия, а через часок притаранил со склада пару ящиков, стараясь не попадаться на глаза мастеру, и ушел назад в свой уголок.

За полчаса до обеда Рулону пришла в голову гениальная мысль, что не мешало бы получить талоны на питание. Времени было мало, и он начал активно действовать. Притащив еще два ящика и брякнув их неподалеку от мастера, он попросил новое задание. Мастер удивился, с недоумением (как видно, ума у него было немного) осмотрел участок и, дав Рулону метлу, попросил убрать недели три не подметавшуюся пыль, лежащую толстым слоем на бетонном полу.

Рулон осмотрелся вокруг и яростно принялся за любимый труд. Мастер удивленно смотрел на то, как прилежно, по-пионерски работает школьник. Когда удовлетворенный зрелищем мастер уплыл в глубину цеха, Рулон отряхнулся от пыли, отложил метлу в сторону и сел отдохнуть, но, увидев вдалеке мелькнувшую фигуру хозяина участка, вскочил и снова принялся за дело.

Узрев, что выдают талоны, Рулон подбежал и напомнил о себе, чтобы его в суматохе случайно не забыли. Со вздохом сожаления ему были выданы талоны, и он отправился заправляться в заводскую столовую.

Здесь уже было много народу. Рабочие, одетые все в одинаковую серую форму, выстроились в очередь, другие занимали места. Отстояв очередь, Рулон взял обед и, с трудом найдя свободное место, уселся за столик. Покачиваясь на старом стуле с круглыми ножками, он быстро проглотил порцию безвкусных щей и сваренные в комок макароны с куском засохшей жареной рыбы. В компоте он обнаружил дохлых червей и подумал: «Ничего страшного, птицы кушают червей, человек — птицу, а черви — человека. Почему бы мне не съесть червяка. Моя очередь ведь еще не пришла. Это не тот червь, который ест меня, а пока тот, которого ем я».

Разленившись после сытного обеда, он почувствовал, что сидеть здесь ему не хочется, и подумал о том, что ему делать дальше. Работать, как ни странно, почему-то не тянуло, хотя перед ним висело множество призывов. Крупные плакаты с яркими надписями приковывали внимание, но у Рулона были другие планы. Выклянчив табельный пропуск, он отправился домой.

Но попасть в квартиру ему не удалось, т. к. по дороге он был внезапно перехвачен Марианной. Она стояла на его пути, словно уже заранее знала, что именно в это время и именно в этом месте встретит своего дружка. Марианна надменно посмотрела на него и сказала жестким, не терпящим возражений голосом:

— Ну что, пролетарий, отработал? Теперь пойдем учиться жить.

— В школе научился, — небрежно ответил он.

— Век живи, век учись. Но сейчас не до философии. Скоро ко мне придут искатели развлечений. Надеюсь, ты не забыл нашу последнюю встречу? — спросила Марианна игривым тоном.

Конечно же, Рулон все помнил. Ему стало очень интересно узнать, как Марианне удалось справиться с ситуацией.

— особенно явственно помню, как убегал. А ты как выкрутилась?

— А я и не выкручивалась. Поболтала с мальчиками, прогулялась и пошла домой. Теперь они больше не будут трогать ни тебя, ни того, кто произнесет мое имя. Двигаясь дальше, они зашли в павильон ботсада и сразу попали в другой мир, мир вечного лета. Они шли по зеленой аллее. Оранжерея была засажена яркими цветами, наполняющими своим ароматом теплый воздух. Рулон подбежал к клумбе, сорвал один крупный красный цветок и подарил его Марианне.

— Как это тебе удалось?

— Я ведь уже семь лет практикуюсь в управлении людьми, изучаю психологию, магию, философию, — вздохнула она, взяв цветок и глубоко вдохнув его аромат. Затем она коротко отломила стебелек и вставила цветок в свои роскошные черные волосы, — люди — это машины и, если знать их рычаги, то ничего не стоит управлять ими.

— Да, знания у тебя богатые, — произнес мечтательно Рулон.

— А у тебя богатый опыт. Каждому свое, — сделала вывод Марианна.

Выйдя оттуда, они оказались у дома ее подруги, куда и зашли. Она вновь вытащила мешок с фирменными шмотками и швырнула Рулону. Рулон переоделся. Марианна сунула ему в сумку три шарфа и отправила погулять на часок.

— Смотри не потеряй, за всю жизнь не расплатишься, — предупредила она его.

Шатаясь по улице, Рулон готовился к предстоящему испытанию, в котором форма его поведения будет весьма далека от идеала йоги. Он пытался настроиться, вжиться в этот образ и представить, каким должно быть его поведение. Рул осознавал, что ему снова нужно будет практиковать скоморошество, и он хотел всю дорогу помнить свою задачу, чтоб блестяще сыграть свою роль и не отождествляться с ней, не забыть, что он актер, даже если бабы залезут ему в штаны или чуханы врежут ему по ебальнику.

«Чтоб не быть тупой машиной, я должен сам научиться управлять собой».

Час уже прошел, когда Рулон стоял у двери Марианны. Глубоко вдохнув и сделав резкий выдох, он решительно нажал на звонок. Дверь Рулону открыла хозяйка. Еще на лестнице слышалась музыка, она накатила мощной волной современных ритмов. Марианна была неотразима в черном сверкающем платье с большим воротником и глубоким декольте. На руках ее были тонкие перчатки и три золотых перстня с крупными камнями. Когда Рулон вошел в квартиру, хозяйка выключила музыку и популярно представила его гостям.

— Дамы и господа! — развязно начала именинница. — Сегодня нас соизволил посетить Рулон, — он раскланялся. Гости стали глупо улыбаться, с любопытством и восхищением рассматривая нового гостя, и особенно его дорогой прикид. — он недавно прибыл из Японии, где долго изучал искусство каратэ. Скоро он отправится в Америку, а сейчас проведет с нами этот чудесный вечерок.

Какая-то девушка, соблазнительно расположившись в кресле, томно сказала: «Браво!» — и многозначительно посмотрела на него. Раздались бурные аплодисменты. Рулон демонстративно извлек три кулька с шотландским мохером и небрежно зашвырнул на столик, который был уже завален подобным импортным барахлом, после чего, протерев губы рукавом, чмокнул виновницу торжества. Все пришли в восторг от этой глупой выходки. Лица кавалеров исказились от зависти и растянулись в резиновых улыбочках, выражающих внешнюю доброжелательность. Марианна провела его и усадила на диван рядом с одной смазливой девчонкой, сказав, что это сегодня его дама.