Дженнифер Арментроу - Список возмездия Страница 43

Я догадалась, что «многое другое» связано с его братом. Прежде я не знала таких подробностей его жизни, и теперь мне оставалось лишь слушать. Парень снова перевел взгляд на свою руку и надолго замолчал.

– Как-то ночью я столкнулся с Шоу. Начал огрызаться, и вместо того чтобы настучать мне по башке, он втянул меня в крав-мага, и с тех пор я здесь.

– Боже, представляю, каково сейчас Шоу – вся история с Гэвином и Ви, которую так раздули, что теперь его брата подозревают во всех грехах. – Я погладила его по подбородку. – Выходит, ты давно знаком с Шоу?

Джесен повернул голову, целуя мою ладонь.

– Да, он приходил ко мне несколько раз после… несчастья с Пенном. Думаю, потому, что с Гэвином они не очень-то близки, и он помогал мне, подсознательно желая помочь Гэвину. И он действительно помог.

Я улыбнулась.

– Рада это слышать. Я не знала, что ты страдал.

– Ты наверняка думаешь, что я ничего не чувствовал, потому что не воспринимал это так, как ты, но смерть Пенна здорово выбила меня из колеи. – Его взгляд вернулся ко мне. – Я знаю, ты не любишь говорить о Пенне, но ты должна понять, что мы не виноваты. – Парень поймал мой подбородок, когда я попыталась отвернуться, и заставил меня смотреть ему в глаза. – Я не говорю, что мы не несем никакой ответственности. Это не так. Но мы были детьми. Мы приняли глупое решение, а Пенн… Боже, как я ни скучаю по нему, но не могу не признать, что у него были проблемы с психикой. Ты сама это знаешь, Элла. И дело даже не в том, что происходило в школе.

Я сделала глубокий вдох, упираясь в него грудью. У Пенна действительно были проблемы – приступы гипертрофированного счастья сменялись затяжным унынием. Такие перепады настроения и поведения случались независимо от травли в школе и вечных ссор его родителей. Порой это происходило ни с того ни с сего, когда он был с нами и мы мирно общались. Доктор Оливер как-то сказал мне, что, возможно, Пенн страдал от депрессии – психического расстройства, усугубляемого внешними факторами, – и, если бы он получил профессиональную помощь, его жизнь, скорее всего, сложилась бы по-другому. Я не придавала особого значения его словам, полагая, что у ребенка не может быть такого заболевания, но, видимо, жестоко ошибалась. Депрессия может развиться в любом возрасте, но Пенн, казалось, всегда справлялся с тем, что грызло его изнутри. Он всегда улыбался. Всегда.

– Я знаю, – прошептала я.

– Мы стали пресловутой вишенкой на торте. Понимаешь? И больше нас не в чем упрекнуть. Я не говорю, что, если бы он обратился за помощью или мы бы заметили тревожные признаки, ничего бы не случилось, но не мы затягивали веревку у него на шее, – тихо проговорил Дженсен. – Мы не издевались над ним. Мы сделали большую глупость. И мне невыносимо больно думать о том, что мы стали последней каплей, но точно не мы толкнули его на этот шаг.

Я задумалась над словами Дженсена, задумалась глубоко. Да, мы оказались вишенкой на том гребаном торте, не больше и не меньше. Мы приняли дурацкое решение, но Дженсен был прав – так же, как доктор Оливер, и мои мама и папа. Не мы затянули удавку на шее Пенна.

И почему-то в этот миг я подумала о другом психопате – чудовище или как его еще назвать, – наводящем ужас на наш город. Кто бы это ни был, он нес полную ответственность за свои поступки. Не я, чудом вырвавшаяся из его лап. Не Ви. И не Моника или Венди. Слезы подступили к горлу.

– Элла?

Я сморгнула влагу с ресниц.

– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь избавиться от чувства вины, но ты прав. Мы не злодеи. Мы сделали дерьмовый выбор, но мы не убивали.

– Нет, не убивали, – тихо повторил он.

И не то чтобы ангел вдруг спустился с небес, освещая все вокруг своей улыбкой, или что там они делают. На меня не сошла благодать. Просто чуть легче стал тот груз вины, что я несла на себе после смерти Пенна. Что-то ушло, это верно. И думаю, это было начало.

Уже кое-что.

– Ты была немного рассеянной в начале занятий, – сказал Дженсен, скользнув пальцем по моей переносице.

Прежде чем он вручил мне боксерскую грушу, мы отрабатывали технику уклонов от удара, но надо признать, что мои мысли были заняты другим.

– Я думала о Венди.

– Я тоже о ней думал, – помолчав, признался Дженсен. – Мы не были близки, в смысле, не так чтобы тесно, м-м…

– Общались? – подсказала я.

– Да. Именно. – Черт возьми, его щеки порозовели. – Мы почти не общались, и я знаю, что она могла быть сущей стервой, когда ей этого хотелось, но, по большому счету, она неплохая девчонка. Я надеюсь, что ее найдут живой и здоровой.

– Я тоже на это надеюсь. – Меня уж точно не назовешь ее близкой подругой, но я все равно молилась о том, чтобы она как можно скорее вернулась в школу. – А еще я думала о Гэвине – о его машине и о том, что с ней сделали.

– Бред какой-то.

– Да уж, – согласилась я, снова сожалея о том, что ничем не могу помочь.

– Может, после того как отвезу тебя к Линдс, заскочу к Гэвину, – предложил Дженсен. – Поговорю с ним.

Я удивленно уставилась на него. При всей неловкости ситуации меня восхитила готовность Дженсена пойти туда, где его не ждали, чтобы поддержать бывшего друга.

В груди разлилось приятное тепло, и вновь всколыхнулось чувство, называемое красивым словом из шести букв.

– Спасибо тебе. – Я вытянула шею, целуя уголок его губ.

Дженсен на мгновение задержал мой взгляд и приподнял меня, так что наши губы оказались на одном уровне. Он нежно поцеловал меня, и дрожь прокатилась по моему телу. Было что-то бесконечно трогательное в том, как он уговорил мои губы раскрыться. Я обвила его шею руками, и у меня перехватило дыхание.

Поцелуи стали глубже, превращаясь в обжигающе горячие ласки, от которых меня сотрясала дрожь. Когда Дженсен оторвался от моих губ и проложил дорожку из поцелуев по моей шее, во мне уже бушевала буря. Его рука спустилась на мое бедро, и я зарылась в его волосах, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы.

Глубокий звук вырвался из его груди.

– Боже, ты даже не представляешь, что делаешь со мной.

– Думаю, ты и сам не знаешь, – прошептала я опухшими горячими губами.

– Мы можем показать это друг другу. – В его голос вернулись дразнящие нотки. – Прямо сейчас.

– Полагаю, эти классы предназначены для занятий другого рода. – Я умоляла свое сердце замедлить ход, прежде чем меня хватит удар.

– Мы можем стать первооткрывателями.

Я тихо засмеялась, чувствуя легкое головокружение.

– Думаю, не стоит.

– Проклятье. – Парень поцеловал меня в кончик носа и быстро поднялся. Потом взял меня за руки и одним рывком оторвал от мата. – Пошли.

Мы собрались, погасили свет, и я подождала, пока он закроет дверь. Дженсен схватил меня за руку и притянул к своей груди. Взглянув поверх его плеча, я заметила распахнутые двери двух классов чуть дальше по коридору. Мой взгляд вернулся к нему. Выражение его лица оставалось серьезным.

– Что? – спросила я.

Он обвил меня руками.

– Мне не нравятся твои планы на сегодняшний вечер.

– Ночевка у Линдс?

– Да. – Дженсен прижался лбом к моему лбу. – Вы там будете совершенно одни. Когда кругом такое творится, я не могу не беспокоиться о тебе.

– Ничего со мной не случится. – Я коснулась пальцами его щеки. – У них установлена сигнализация. Она будет включена. К тому же все – включая меня – были поодиночке, когда… ну, когда это случалось.

– Я знаю, но, может, мне все-таки пойти с тобой. – Он поймал мою руку, прижал к губам кончики моих пальцев. От этих легких невинных поцелуев мое сердце пропустило удар. – Могла бы получиться незабываемая пижамная вечеринка.

Я рассмеялась, высвобождая руку.

– Боже мой, ты просто извращенец. Нет.

– Я не то имел в виду. – Дженсен задвигал бровями, и любой другой выглядел бы нелепо, но у него получилось невероятно сексуально. – Хотя…

– Даже не думай заканчивать эту фразу.

Тихо засмеявшись, он закинул руку мне на плечи, прижимая к своему боку, и мы направились к выходу.

– Но, если серьезно, мне было бы гораздо спокойнее, будь я рядом.

– Я знаю, но из-за всех этих событий мы с Линдс так мало времени проводим вместе. Я даже думаю, что и Хейди придет. Нам просто необходимо пообщаться. – Я толкнула дверь, поглядывая на безоблачное небо. – Девичник – это так круто.

Дженсена не убедили мои слова, но он смягчился, когда я пообещала постоянно быть на связи, запереть все двери и окна, включить сигнализацию, и, в случае опасности, спрятаться самим. Мы заехали ко мне домой за вещами и отметились у мамы. Высаживая меня у дома Линдс, он наклонился и подарил мне настолько не быстрый поцелуй, что я усомнилась в правильности своего решения не приглашать его.

Он отстранился, задержавшись пальцами на моей щеке.

– Пришли мне эсэмэску, ладно?

– Обязательно. – Я потянулась к ручке двери, но обернулась и поцеловала его в щеку. – Дай мне знать, как все пройдет с Гэвином.