Хей Купер - Кровавые грехи Страница 43

Бишоп кивнул в ответ.

— Для тех же, кто работает в ФБР, все по-другому. И не только потому, что это штатная должность. Быть агентом ООП, означает, что мы — служащие федерального правительства и обязаны следовать всем законам, правилам и регламентам.

— Что иногда создает проблемы, — пробормотал Квентин. — Некоторым из нас.

Сойер подумал, не говорит ли он о себе, но решил не спрашивать. В его длинном списке вопросов, именно этот казался наименее важным.

Бишоп не стал комментировать реплику Квентина, а продолжил:

— Стало очевидно, что нам нужны сотрудники, которые могли бы заполнить брешь между полицейскими и гражданскими. Детективы, знакомые как с уголовным правом, так и с военной тактикой, с сильными инстинктами и способностями к расследованиям и с некоторым экстрасенсорным преимуществом. Люди, способные долгое время работать под прикрытием, с незначительной поддержкой с нашей стороны, либо вообще без нее. А иногда и без официальной санкции.

С губ Холлис сорвался странный звук, а затем она сказала:

— Тебе действительно нравится ходить по краю. Верно?

— Иногда приходится. Нравится мне это или нет, — пожал плечами Бишоп. — Риз, как и остальные наши гражданские сотрудники — лицензированный частный детектив, и его военное прошлое — настоящее.

— И мне нравится работать в одиночку, — сказал Демарко.

— А твоя обычная жизнь? — спросила Холлис.

— На самом деле у меня ее и нет.

Холлис выглядела заинтригованной, но прежде, чем смогла задать очередной вопрос, Тесса потеряла терпение.

— Руби, — сказала она тоном, который невозможно было проигнорировать. — Эта маленькая девочка в беде.

— Прямо сейчас ей не грозит опасность, — обратился к ней Демарко.

— Но ты знаешь, что она в опасности?

Он посмотрел на нее — эти бледно-голубые глаза ничуть не потеплели.

— Они все в опасности. Помнишь, Пророчество Сэмюеля?

— Армагеддон. — Голос Квентина был насмешливым. — Все лучшие пророчества предсказывают Армагеддон.

— Да, — сказал Демарко. — Но разница в том, что Сэмюель в отличие от других пророков, вероятно, попытается осуществить свое Пророчество. Даже если ему придется разжечь пожар своими собственными руками. Или своим разумом.

— Ты ведь не имеешь в виду буквально? — спросил Сойер. — Неужели он может своим разумом вызвать разрушения такого масштаба, что это можно будет назвать Апокалипсисом?

— Боюсь, так и есть.

— Но ты сказал… подожди. Молния?

— Почему нет? Он использовал этот прием, чтобы убивать отдельных людей. Кто может гарантировать, что он не способен собрать и направить достаточно энергии, чтобы уничтожать их в больших количествах?

— Добро пожаловать в наш мир, — пробормотал Квентин.

— Черт, — произнес Сойер. — Без обид, но мне сложно думать об Апокалипсисе. Я никогда не верил в эту часть религиозного учения.

— Я тебя прекрасно понимаю, — сказал ему Квентин. — У меня у самого были проблемы с этим. Но я видел это. Я полагаю.

— Это было твоим видением? — уставилась на него Тесса. — Как Сэмюель уничтожает весь мир?

— Большую часть этого мира. Всех своих последователей. И Руби. Тебя, Кавено и Холлис. Может, это — начало его Апокалипсиса — во всяком случае, мне так показалось. И никто не пытался остановить его.

— И Руби, — неожиданного заговорил Бишоп.

Квентин удивленно поднял бровь.

— Да. И что?

— Ты не включил Руби в число его последователей. Почему?

Отвечая на вопрос, Квентин сказал:

— Не знаю. Судя по всему, она была одним из его последователей. По крайней мере… она сидела у его ног как помощник. Но он убил и ее.

Бишоп нахмурился.

— Ты абсолютно уверен, что видел именно это?

— Нет. Видения — новы для меня, мы оба знаем это. Они длятся всего несколько секунд, и я стараюсь увидеть так много, как только смогу. И запомнить увиденное, потому что пока в них все буквально, а не символично.

— Так что ты видел? — спросила Холлис.

Так как Квентин не рассказывал Бишопу всех деталей видения, сейчас он старался вспомнить и рассказать все. Если он чему и научился за годы своей работы в ООП, так это тому, что детали могут быть очень важны для понимания событий и способностей, и часто именно так и происходило.

— Все случилось возле «природной» кафедры. В воздухе искрилась энергия, ужасные грозовые тучи заволокли небо. И везде лежали тлеющие тела. Сэмюель стоял на гранитном выступе, его руки дымились, Руби стояла на коленях у его ног. И за ним…

— За ним?

Квентин посмотрел на Холлис, Тессу и Сойера, а затем скривился.

— Вы трое были распяты.

— Буквально?

Сойер подумал, сколько раз он уже задавал этот вопрос, полный недоверия.

— Да. Кресты, веревки и железные штыри. Вот такие дела. Не хватало только римских центурионов. Четыре креста, три заняты. Ты и Холлис были без сознания. Но Тесса нет. Она выкрикивала имя Руби. Сэмюель посмотрел на девочку, улыбнулся и положил руку ей на голову — она загорелась. Тесса закричала. Сэмюель повернул голову и посмотрел на нее, затем вытянул вперед свободную руку, и с его пальцев ударило то, что казалось волной чистой энергии. Вот так все было. Вот, что я видел.

Рут взяла свитер Мары и плащ Руби как только девочки вошли в церковь. Она повесила и то, и другое в гардеробную, а затем присоединилась к ним в передней.

— Ваша обувь, девочки.

Они покорно сняли обувь, ставя ее сразу за дверью гардеробной. Маре так же пришлось снять носки.

Хихиканье прекратилось. Все девочки были серьезными, пока Рут проверяла — все ли так, как должно. Их халаты были чистыми и выглаженными, волосы аккуратно уложены, ногти подстрижены и опрятны.

Затем Рут повела их через прихожую в один из боковых коридоров, который шел по всему периметру церкви, только под землей. Коридор был достаточно однообразным, с простыми стенами, обычным ковром и весьма уродливыми настенными канделябрами. В конце коридора находилась закрытая дверь. Рут достала связку ключей и отперла дверь, предоставляя обзору еще одну лестницу, которая вела вниз на еще один уровень.

Девочки начали спускаться вниз по лестнице. И все они услышали звук закрывающейся двери и запирающегося замка. Она присоединилась к ним на нижней площадке лестницы. Девочки молчаливо стояли, пока женщина с неторопливой церемонностью открывала маленькую комнату за лестницей. Она была обставлена качественной мебелью, но все было металлическим и сделанным из матированного стекла так, чтобы внутри были заметны только неясные очертания.

Почему? Потому что это должно казаться загадочным для нас? Или здесь, в Церемониальной комнате действительно что-то важное?

Руби не знала. Но она ненавидела этот уровень церкви, где в строгой секретности проходили ритуалы. Где она вынуждена была так сильно стараться, чтобы защитить себя.

Используя другой ключ, Рут открыла холодильный шкаф из нержавеющей стали. Внутри на стеклянной полке в хрустальных вазах стояли четыре белые розы. Рут вытаскивала по розе и прикрепляла их к волосам девочек, чуть выше левого уха. Каждая девочка при этом склоняла голову.

Руби была последней и послушно склонила голову, пока женщина прикрепляла розу. Идеальные розы. За исключением того, что у них совершенно нет запаха. Хотя сегодня это неважно, так как Руби все еще могла ощущать приторный запах роз от мыла, которым пользовалась.

Казалось, Рут ничего вокруг не замечает. Она вновь вернулась в Церемониальную комнату, открыла еще один шкаф и вытащила четыре белые свечи, которые отдала девочкам. Каждая из них держала свечу двумя руками, пока Рут церемониально поджигала их — пластмассовой одноразовой зажигалкой.

Руби почти засмеялась. Забавно. Все это так забавно.

И все же она очень сильно боялась. Ее руки были холодными, как и ступни, а голова раскалывалась, потому что она так усердно пыталась держать свой щит на месте. Девочка боялась, что допустила ошибку, отправив Лекси в безопасное место, боялась, что Отец узнает об этом и о том, что она прятала Лекси.

Боялась, что он узнает все секреты, которые она с таким трудом скрывала от него.

В этом не было ничего забавного.

— Девочки, готовы?

Руби мимолетно взглянула вверх и увидела пустую оболочку за спокойным, умиротворенным лицом Рут Хардин. В этой ужасной, выжженной оболочке было так много пустоты, что вряд ли там осталось много от Рут.

Если осталось хоть что-то.

Руби сосредоточила взгляд на пламени своей свечи, и вместе с другими девочками пробормотала:

— Да, Рут.

Женщина повела их гуськом по коридору. В отличие от верхнего уровня, здесь лежали толстые ковры — их ноги ступали по мягкому ворсу. Стены были покрыты тканью, а не краской или обоями. А канделябры сияли, украшенные стекающими хрустальными каплями.