Джеффри Дивер - Спящая кукла Страница 44

— Не бойтесь. Я не собираюсь ломать вам жизнь. Нигде ничего о вас не будет сказано. Я просто прошу у вас помощи. Мы не можем его найти и вычислить его намерения. А вы, со своей стороны, можете знать…

— Я ничего не знаю. В самом деле. Дэниэл Пелл не похож ни на мужа, ни на брата, ни на друга. Он монстр. Он нас использовал. Вот и все. Я прожила с ним два года и не имею ни малейшего представления, что было у него на уме. Вы должны мне поверить. Я клянусь вам.

Классическое проявление отрицания травмирующих фактов, свидетельствующее не о лжи, а о неспособности вновь испытать пережитый стресс.

— Вам совершенно нечего опасаться, если вы этого…

— Нет, извините. Мне очень жаль, но я не могу. Вы должны меня понять, я создала для себя совершенно новую жизнь. Мне потребовалось столько усилий, и созданное мной до сих пор так хрупко.

Кэтрин достаточно было взглянуть на испуганное лицо Саманты, полные ужаса глаза, дрожащую челюсть, чтобы понять, что она никогда не согласится.

— Я понимаю.

— Извините. Но я просто не могу.

Саманта повернулась и пошла по направлению к дому. У дверей она остановилась и широко улыбнулась на прощание.

Может быть, она передумала? У Кэтрин на мгновение затеплилась надежда.

Женщина помахала ей с крыльца.

— До свидания! — крикнула она. — Буду рада встретить вас снова.

Саманта Маккой и ее ложь скрылись за дверью дома.

Глава 24

— Слышали? — спросила Сьюзен Пембертон Сезара Гутьерреса, сидевшего напротив нее в баре отеля, и высыпала сахар в чашку кофе с молоком. Она махнула рукой в сторону телеэкрана, на котором диктор читала новости на фоне телефонного номера и надписи.

«Горячая линия» по поимке сбежавшего опасного преступника.

— Да, здесь не до шуток, — заметил бизнесмен. — Просто ужас. Я слышал, он убил двух человек. — Красавец мексиканец добавил корицы в капуччино, сделал глоток, просыпав немного специй на слаксы. — Посмотрите, какой я неряха, — расхохотался он, — меня вообще нельзя никуда брать с собой.

Он потер пятно, отчего оно стало еще заметнее.

— Ну вот.

Это была деловая встреча. Сьюзен, работавшая в компании ландшафтного дизайна, пригласили организовать юбилейную вечеринку для его родителей. Будучи в данный момент не замужем, она рефлекторно оценила мексиканца как возможного жениха, сразу отметив, что он всего на несколько лет старше ее и у него на пальце нет обручального кольца.

Они быстро обсудили подробности намеченной вечеринки: бесплатный бар, куры и рыба, вино, пятнадцать минут на обмен клятвами в вечной верности, как когда-то в молодости, и затем танцы под руководством диджея.

Теперь они просто сидели и болтали за чашкой кофе, после чего Сьюзен должна была отправиться к себе в офис, чтобы составить смету.

— Они уже давно должны были его поймать. — Гутьеррес вдруг отвернулся и нахмурился.

— Что-нибудь случилось? — спросила Сьюзен.

— Может быть, вы будете смеяться, но когда я ехал сюда, я видел, как затормозила машина. И из нее вышел человек, который был немного похож на Пелла. — Он кивнул на телеэкран.

— Кто? Убийца?

Гутьеррес снова кивнул.

— Машину вела женщина.

Диктор только что сообщила, что сообщницей преступника является молодая женщина.

— И куда он направлялся?

— Да я не обратил внимания. Думаю, к гаражу у банка.

Сьюзен взглянула в направлении гаража.

Бизнесмен улыбнулся.

— Надо быть полным идиотом, чтобы приехать сюда. А что это за плакат? Я его и раньше видел.

— Реклама концерта, который должен состояться в пятницу. Часть юбилейных торжеств, посвященных Джону Стейнбеку. Вы его читали?

— Конечно, — ответил бизнесмен. — «К востоку от рая», «Долгая долина». [13] Вы бывали в Кинг-Сити? Мне там очень нравится. Там у деда Стейнбека было ранчо.

Сьюзен почтительно приложила руку к груди.

— «Гроздья гнева» — самая великая книга.

— Значит, в пятницу концерт, говорите?

— Джазовый. Ведь все знают джазовый фестиваль в Монтерее. Мой любимый.

— Мне он тоже очень нравится, — признался Гутьеррес. — Когда есть возможность, я его всегда посещаю.

— В самом деле? — Сьюзен с трудом удержалась от порыва взять его за руку.

— Возможно, мы встретимся на очередном.

— Меня беспокоит, что… — ответила Сьюзен. — Как жаль, что такую музыку любят совсем немногие. Настоящую музыку. Не думаю, что она особенно интересует молодежь.

— Я полностью на вашей стороне. — Гутьеррес чокнулся с ней чашками кофе. — Моя бывшая… она позволяет сыну слушать рэп. А слова там какие, вы знаете? Отвратительные. А ему ведь всего двенадцать лет.

— Да какая это музыка! — с презрением провозгласила Сьюзен, а сама подумала: «Значит, у него есть бывшая. Хорошо…»

Она дала себе зарок никогда не завязывать интрижки ни с одним мужчиной, который ни разу не был женат до сорока.

После недолгого колебания он спросил:

— Так, значит, вы там будете? На концерте?

— Да, буду.

— Ну, я как бы не совсем в курсе ваших личных дел, но если вы не против, я мог бы присоединиться.

— О, Сезар, это будет чудесно!

В наше время подобные восклицания можно рассматривать как вполне официальное приглашение.

Гутьеррес потянулся, сообщил, что ему нужно поразмяться, после чего, добавив, что получил огромное удовольствие от знакомства, без всяких колебаний протянул Сьюзен тройку телефонных номеров: рабочий, домашний и мобильный. Он взял портфель, и они вдвоем направились к двери. Сьюзен заметила, что Гутьеррес остановился и глазами под темными стеклами очков обвел вестибюль, нахмурился и задумчиво погладил усы.

— Что-нибудь не так?

— Мне кажется, вон тот парень, — прошептал он. — Тот, которого я видел раньше. Вон там, видите его? Он был здесь, в отеле. Смотрит в нашу сторону.

Вестибюль был уставлен тропическими растениями. У Сьюзен осталось только смутное впечатление, что кто-то повернулся и вышел.

— Дэниэл Пелл? Не может быть. Это безумие! Знаете, когда видишь такие вещи по телевизору, можешь себе самому внушить такое…

Они прошли к двери и остановились. Гутьеррес посмотрел.

— Он ушел.

— Возможно, нам следует сообщить кому-то из администрации?

— Я позвоню в полицию. Вполне возможно, что я обознался. Но звонок не повредит. — Он вытащил телефон, набрал 911 и говорил несколько минут. — Сказали, что пришлют кого-нибудь проверить. Особым энтузиазмом, правда, не горели. Они, наверное, за час принимают сотню таких звонков. Я могу проводить вас до машины, если хотите.

— Да, конечно.

Сьюзен совсем не пугала перспектива встречи с беглым убийцей — просто хотелось побольше времени провести с Гутьерресом.

Они прошли по главной улице городского центра Альварадо. Теперь это район ресторанов, сувенирных лавок, кофеен. Он совсем не похож на ту улицу эпохи Дикого Запада, каким был сотню лет назад, полный шатающихся по здешним борделям пьяных солдат и рабочих из «Консервного ряда», время от времени устраивающих перестрелки прямо посреди улицы.

Сьюзен и Гутьеррес шли по тротуару, тихо переговариваясь и оглядываясь по сторонам. И тут только она заметила, что улицы как-то необычно пусты. Неужели из-за сбежавшего преступника? Ей стало не по себе.

Ее офис располагался рядом со стройкой в квартале от Альварадо. Здесь были целые горы строительных материалов. «Если Пелл пошел в эту сторону, — подумала она, — он сможет легко спрятаться за ними и выжидать». Сьюзен замедлила шаг.

— Ваша машина? — спросил Гутьеррес.

Она кивнула.

— Что-нибудь не так?

Сьюзен поморщилась и смущенно рассмеялась, а затем сказала, что боится, что Пелл мог спрятаться где-нибудь среди строительных материалов.

Гутьеррес улыбнулся.

— Даже если бы он действительно был здесь, он никогда не напал бы на нас двоих. Идемте.

— Сезар, постойте, — остановила его Сьюзен, сунув руку в сумочку. Она протянула ему маленький красный цилиндр. — Вот, держите.

— Что это такое?

— Баллончик со слезоточивым газом. На всякий случай.

— Думаю, нам он не понадобится. А кстати, как он работает? — Он рассмеялся. — Не хочу сам стать его жертвой.

— Достаточно направить его в нужную сторону и нажать здесь.

Они проследовали дальше по направлению к автомобилю Сьюзен, и к тому времени, когда подошли к нему, она чувствовала себя полной идиоткой. Никаких безумных убийц за горами кирпичей не было, и Сьюзен не могла не задаться вопросом, не разочаровало ли ее спутника, на которого она теперь имела совершенно определенные виды, столь глуповатое поведение. Скорее всего нет. Создавалось впечатление, что Гутьерресу нравилась роль галантного джентльмена.