Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона Страница 46

Более конкретную пищу для размышлений дала Мореллю страничка из ежедневника Харриет Вангер, тетради в красивом переплете, которую девушка получила в подарок на Рождество за год до исчезновения. В нем она записывала дела на каждый день, встречи, разные планы, даты контрольных работ в гимназии, домашние задания и прочее. В ежедневнике имелось много места для дневниковых записей, но Харриет вела дневник крайне нерегулярно. В январе она взялась было за дело основательно: отметила, с кем встречалась в рождественские каникулы и какие фильмы посмотрела. Потом она не писала ничего личного до окончания учебного года, а новые записи давали некоторые основания думать, что в этот период Харриет серьезно увлеклась каким-то мальчиком, чье имя не было названо.

Страницы с номерами телефонов тоже содержали некую загадку. Здесь аккуратно и в алфавитном порядке были переписаны члены семьи, одноклассники, некоторые учителя, несколько членов общины пятидесятников и другие, легко устанавливаемые лица из ее окружения. На последней страничке, чистой и уже, собственно, не относящейся к телефонной книжке, имелось пять имен и столько же номеров телефонов. Три женских имени и два инициала.

Магда — 32016

Сара — 32109

РЯ — 30112

РЛ — 32027

Мари — 32018

Пятизначные номера, начинавшиеся на «32», в 60-е годы принадлежали Хедестаду. Затесавшийся между ними номер на «30» указывал на селение Норрбю, за пределами Хедестада. Проблема заключалась в том, что, систематично опросив весь круг знакомых Харриет, инспектор Морелль так и не выяснил, кому эти номера телефонов принадлежат.

Первый, номер некой Магды, казался многообещающим. Он привел к магазину тканей и швейных принадлежностей на Паркгатан, 12, и принадлежал Маргот Лундмарк. Магдой звали ее мать, которая иногда подрабатывала в магазине. Однако этой Магде было шестьдесят девять лет, и она не имела представления о том, кто такая Харриет Вангер. Шитьем девушка не увлекалась, и не нашлось никаких доказательств того, что она когда-либо посещала этот магазин.

Второй номер, по которому должна была находиться Сара, привел в семью по фамилии Турессон, которая жила в западной части города, по другую сторону от железной дороги. Семья состояла из супругов Андерса и Моники, а также их сыновей Юнаса и Петера, в то время еще дошкольников. Никакой Сары в семье не было, и о Харриет Вангер они узнали только тогда, когда о ее исчезновении сообщили в средствах массовой информации. Единственная связь между Харриет и семьей Турессон, которую удалось нащупать, состояла в том, что Андерс, по профессии кровельщик, годом раньше в течение нескольких недель менял черепицу на здании школы, где Харриет тогда училась в девятом классе. Значит, все же существовала теоретическая возможность, что они встречались, правда, крайне небольшая.

Оставшиеся три номера также привели в тупики. Номер 32027, сопровождаемый инициалами «РЛ», действительно когда-то принадлежал Розмари Ларссон, но, к сожалению, она уже несколько лет как скончалась.

В течение зимы 1966–1967 года инспектор Морелль значительную часть своих усилий направил на попытки объяснить, почему Харриет записала эти имена и телефоны.

Первым ему пришло в голову вполне логичное соображение, что телефонные номера были записаны с использованием некоего личного кода. Морелль старался следовать ходу рассуждений шестнадцатилетней девушки. Поскольку число «32» явно указывало на Хедестад, он поэкспериментировал с перестановкой остальных цифр. Варианты «32601» и «32160» ни к какой Магде его не привели. Правда, по ходу изучения таинственных номеров Морелль обнаружил, что если менять достаточно много цифр, то какая-то связь с Харриет рано или поздно появляется. Например, когда он пытался увеличивать на единицу каждую из последних трех цифр в номере «32016», получался номер «32127», принадлежавший адвокатской конторе Дирка Фруде в Хедестаде. Проблема заключалась лишь в том, что выявленные связи такого рода абсолютно ничего не объясняли. Кроме того, ему так и не удалось найти код, подходивший ко всем пяти номерам одновременно.

Морелль пошел в своих рассуждениях дальше. А не могли ли цифры означать нечто другое? Ну например, автомобильные номера 60-х годов включали букву из названия лена и пять цифр — опять тупик.

Потом комиссар оставил цифры и сосредоточил внимание на именах. Он даже составил список всех жительниц Хедестада, носивших имена Мари, Магда и Сара, а также людей, имевших инициалы «РЛ» и «РЯ». В общей сложности получилось триста семь человек. Среди них двадцать девять человек были как-то связаны с Харриет; например, одного юношу, который вместе с ней учился в девятом классе, звали Роланд Якобсон, то есть инициалы «РЯ» ему подходили. Однако они были знакомы поверхностно и совсем не общались после того, как Харриет перешла в гимназию. И к тому же парень не имел никакого отношения к указанному номеру телефона.

Загадка телефонной книжки так и осталась неразгаданной.

Четвертая встреча с адвокатом Бьюрманом не относилась к плановым: Лисбет Саландер оказалась вынуждена с ним связаться.

На второй неделе февраля ее ноутбук погиб в результате несчастного случая, настолько нелепого, что ей от отчаяния хотелось кого-нибудь убить. Саландер приехала на встречу в «Милтон секьюрити» на велосипеде и в гараже закатила его за столб. Когда она поставила рюкзак на пол, чтобы добраться до велосипедного замка, какой-то темно-красный «сааб» сдал назад. Она стояла к нему спиной и не обнаружила опасности, пока не услышала хруст. Шофер автомобиля ничего не заметил и спокойно выехал из гаража.

В рюкзаке находился ее белый ноутбук «Эппл ай-бук-600» с жестким диском объемом в 25 гигабайт и с RAM-диском в 420 мегабайт, произведенный в январе 2002 года и снабженный четырнадцатидюймовым экраном. На момент покупки он представлял собой последнее слово техники фирмы «Эппл». Свои компьютеры Лисбет Саландер всегда оснащала последними, а иногда и самыми дорогими деталями — компьютерное обеспечение было у нее по большому счету самой крупной статьей расхода.

Открыв рюкзак, она увидела, что крышка компьютера сломана. Саландер воткнула сетевой шнур и попыталась запустить устройство, однако то не подавало ни малейших признаков жизни. Она отнесла останки в мастерскую Тимми на Бреннчюркагатан в надежде, что хоть какую-то часть жесткого диска удастся спасти. Немного повозившись, Тимми покачал головой.

— Извини. Безнадежно, — констатировал он. — Тебе остается только организовать пышные похороны.

Потеря компьютера удручала — в течение года они с ним отлично ладили, — но катастрофой еще не являлась. Дома у Лисбет имелись резервные копии всех документов, а также более старый стационарный «Мак Джи-3» и еще купленный пять лет назад ноутбук «Тошиба ПК», которыми вполне можно было пользоваться. Но ей, черт побери, требовался быстрый и современный комп.

Легко догадаться, что ее интересовал самый лучший вариант: только что появившийся «Эппл пауэрбук Джи-4/1.0» в алюминиевом корпусе, с процессором «Пауэр ПК-7451» и «Алтивек вилосити инджин» на 960 мегабайт и жестким диском в 60 гигабайт. К нему прилагались гарнитура «Блю тус» и встроенный CD- и DVD-плеер.

Этот ноутбук, первый в мире, имел семнадцатидюймовый экран с графикой NVIDIA и разрешение 1440 на 900 пикселей, которое потрясало сторонников «ПК» и превосходило все имеющееся на рынке.

В мире «компьютерного железа» он был все равно что новейшая модель «роллс-ройса» среди автомобилей. Но по-настоящему Лисбет Саландер поразило то, что клавиши подсвечивались изнутри и, следовательно, буквы были видны даже в полной темноте. Это же так просто, почему никто не додумался раньше?

Это была любовь с первого взгляда.

Ноутбук стоил тридцать восемь тысяч крон плюс НДС.

А вот это уже составляло проблему.

Она все-таки оставила заказ в фирме «Макджизас», где обычно покупала технику и поэтому имела приличную скидку. Через несколько дней Лисбет Саландер прикинула свои возможности. Страховка за ставший жертвой несчастного случая компьютер покрывала значительную часть стоимости нового, но ей все равно не хватало восемнадцати тысяч крон. В банке из-под кофе дома у Лисбет было припрятано десять тысяч крон, чтобы всегда иметь под рукой наличные, но этого не хватало. Она помянула адвоката Бьюрмана недобрым словом, но, как это было ни противно, позвонила своему опекуну и объяснила, что ей требуются деньги на непредвиденные расходы. Бьюрман ответил, что в течение дня у него нет на нее времени. Саландер сказала, что выписать чек на десять тысяч крон займет у него двадцать секунд. Он заявил, что не может выдавать деньги без достаточно веских оснований, но потом уступил и, немного поразмыслив, велел ей прийти после окончания рабочего дня, в половине восьмого вечера.