Лорел Гамильтон - Черный список Страница 47

Он покачал головой, снял шляпу и провел рукой по волосам. Натянул ее обратно и подвигал ей, чтобы она села под удобным углом. Он был Тедом больше, чем за последние несколько лет, может быть, Эдуард тоже сейчас полюбил шляпы?

— Мне вообще не нравиться, что ты будешь в больнице, когда там Олаф.

— Ты же не просишь меня, чтобы я пропустила встречу с Карлтон, да?

Он покачал головой. — Ну, я же тебя знаю.

— Так как я не могу позволить страху перед Олафом, мешать мне, делать свою работу.

— Держать руку Карлтон не твоя работа, Анита.

— Нет, но я не хочу, чтобы Мика находился в этом городе с Ар… — дерьмо — с ними рядом.

— Согласен, — сказал Эдуард.

— Значат, мне остается просто сделать это.

— Я знаю, ты будешь осторожна.

— Как девственница в брачную ночь, — сказала я.

Он улыбнулся, но его голубые глаза остались нетронутыми. Он протянул руку назад, вынул темные очки из-под рубашки и нацепил их на глаза. И я не смогла увидеть, как они холодны и печальны. — Я не хочу убивать Олафа, пока он не поможет нам поймать этих ублюдков.

Это хорошо, что он сказал, что не хочет убивать его — пока. Не то, что он не хотел убивать Олафа, просто не сейчас, пока большой человек полезен в этом деле.

— Ты соблюдаешь свою традицию чуткого человека для Карлтон. Я постараюсь послать Ньюмэна с тобой, а ты попытайся оставить их обоих в больнице.

— Он не был бесполезным в лесу, Эдуард.

— Нет, но он новичок только что прошедший обучение, это означает, что он не будет нарушать правила, как мы.

— Никто не нарушает правила, как мы, — сказала я.

— Это не правда, много старых маршалов так делают.

Я подумала об этом и кивнула, — Согласна.

— Если посчитать Бернардо и Олафа с нами, то нет безжалостней в перегибе правил, чем мы, — сказал он.

Я усмехнулась, — Я учту их.

Он снова улыбнулся. Я задумалась, а улыбались ли его глаза за темными очками. — Я пойду и попытаюсь выследить больших злых вампиров, в то время как ты будешь растрачивать время в больнице. — Он начал отходить от меня.

— Эдуард, — позвала я.

Он заговорил, не оборачиваясь, — Извини, мне очень жаль, но пока я не знаю, какие намерения у Олафа по отношению к тебе, Анита, мне не нравится, когда ты далеко от меня.

Я коснулась его руки, заставляя посмотреть на меня. — Ты, в самом деле, сильно напуган идеей Олафа — похитить меня, нежели… Теми Кого Нельзя Называть?

Он медленно втянул воздух, а затем кивнул.

— Они будут стараться, чтобы самая Злобная Сука в мире, завладела моим телом Эдуард. Я буду хуже, чем мертва.

— Но они не станут тебя в первую очередь пытать, и я надеюсь, что ты достаточно физически сильна, что бы все еще остаться в здравом уме, а значит — мы сможем вернуть тебя. Если Олаф заберет тебя Анита, то нечего будет спасать. Ты и понятия не имеешь, что он делает со своими жертвами.

— А ты имеешь? — спросила я.

Он кивнул и выглядел бледным, даже сквозь летний загар.

— Ты лично наблюдал?

Он еще раз кивнул, — После окончания работы, мы все праздновали. Пошли в бордель, и я не знал привычек Олафа, чем он хотел заняться после работы.

— Что произошло? — спросила я.

— Другой пьяный клиент зашел в ту комнату, и стал кричать. Крик резко оборвался. Все мы, кто был не пьян, вышли из номеров вооружены; ты просто знаешь, из-за чего вот так обрывается крик.

— И, — напирала я.

— Человек, что кричал, лежал мертвым в дверях. Девушка была привязана к кровати.

— Мертвая? — спросила я.

— Нет, — ответил он тихо.

Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Мы подумали, что она умерла, но нет. Я хотел, чтобы она умерла, когда мы их нашли. Я бы убил его, но он стоял, там направляя ствол на меня, на нас всех. Он торговался с нами.

— Торговался как?

— Мы могли все здохнуть, или же остаться жить. Мы остались жить.

— Почему ты снова после всего это с ним работаешь? — спросила я.

— Есть не так много людей, которые так же хороши, как я, Анита. Он один из них. Кроме того, частью сделки было то, что он никогда не позволит себе такого развлекаться еще раз, если он хочет работать со мной.

— Таким образом, ты заключил сделку, сплясав с дьяволом, чтобы удержать его от убийств еще большего количества женщин?

— Да.

— Бернардо был там?

— Нет, он никогда не видел работы Олафа лично. Он никогда бы не стал с ним снова работать, если увидел бы.

— Потому что он мягче духом, чем ты, — сказала я.

— Мягче, чем любой из нас, — согласился Эдуард.

Я приняла комплимент, — Чего ты хочешь от меня?

— Если ты заподозришь, что Олаф принял решение сделать тебя своей следующей жертвой — убей его. Не жди, прямой попытки, не жди, чтобы убедиться, не жди, чтобы добыть улики, не жди, всего, просто — убей его. Обещай мне, Анита. — Он протянул руку и схватил меня за мою, крепко держа. — Обещай мне.

Я могла видеть свое отражение в его темных очках. Я сказала только, то, что я смогла сказать, — Я обещаю.

Глава 30

Переводчики: Sunriel, Stinky, Светуська, Бляшка, ArViSta

Вычитка: Светуська

Лэйла Карлтон смотрелась довольно крохотной в больничной кровати. С очень круглым лицом и с распущенными, обрамляющими его густыми волнистыми волосами, она была похожа на пятилетку, на серьезную, грустную пятилетку. Скорее всего она выглядела такой молодой и маленькой из-за трех огромных мужчин, возвышающихся над ней по обе стороны от кровати. Все трое были под два метра ростом, крупного, плотного телосложения. Двое младших были более мускулисты и подтянуты, с накаченными грудными мышцами перетекающими в узкую талию. У старшего — из двух братьев — был плоский живот, который обещал все те же пресловутые шесть кубиков под футболкой. Младший же был мягче, во всех смыслах этого слова, хоть он и посещал тренажерный зал, но не так усердно как его брат. Зрелый мужчина выглядел слегка постаревшей версией двух парней. «Должно быть, это был отец Карлтон и ее братья-футболисты».

Стоило только увидеть гору из трех мужчин в комнате, я порадовалась, что оставила Никки и Лисандро в холле. Нас с Сократом было достаточно, чтобы в палате образовалась толпа.

— Анита. — произнесла Лэйла, и ее большие карие глаза внезапно заблестели, как будто она собиралась заплакать. «Господи, все что я сделала — это просто вошла в палату».

— Привет, Лэйла, — поздоровалась я и подошла к кровати.

— Это мой папа и братья.

— Я помню, ты говорила о них, но ты чуток приуменьшила, насколько они все чертовски огромные. — Это вызвало у всех улыбку, на которую я и рассчитывала, но если честно, то я ощущала себя немного маленькой рядом с этими тремя мужчинами. «Один за раз — еще куда не шло». Но все три — они походили на ряд зданий, которые двигались и протягивали руки, так как Лэйла знакомила нас.

Ее отца звали Уэйд Карлтон, старшего брата — Роберт, а младшего — Эммет. Лэйла сразу же назвала его Эм, как будто все его имя состояло только из буквы «М», а Роберта она всегда называла полным именем.

— А это Рассел Джонс, — сказала я, указав на Сократа, оставшегося ждать у двери. Рассел было его настоящим именем, а не прозвищем, которое он получил, когда присоединился к группе вергиен в Сент Луисе. Их Обе, ну или лидер, давал им имена, обычно греческих философов или персонажей из мифов. Многие группы оборотней давали своим представителям имена по какой-то причине.

Все пожали друг другу руки, а Лэйла вопросительно посмотрела на меня. — Рассел раньше был полицейским, — пояснила я.

Она перевела взгляд с него на меня. — Был?

— Пока меня не порезали гангстеры, оказавшиеся оборотнями.

Она широко распахнула глаза и снова в них замерцали непролитые слезы. — Ты…, - она просто замолкла.

— Оборотень, — закончил он за нее.

Я почувствовала, как вокруг меня напряглись трое мужчин, как будто то, что он сказал это вслух, сделало вещи более реальными и заставило их чувствовать себя неуверенными. Они были большими парнями, привыкшими быть крупнее всех, сильнее всех, и хоть Сократ и был на несколько сантиметров ниже, и уже в плечах, он внезапно оказался тем, с кем приходится считаться. Если ты оборотень, значит что тебя нужно судить не только по внешнему виду. Размер не главное, и вероятно мужчины у Карлтонов об этом не часто задумывались. И что-то в их движении заставило меня взглянуть на их лица. Они выглядели злыми, а самому младшему не удавалось скрывать под всей этой злостью пробивающийся настоящий страх.

— Господи, народ, вы ведете себя так, как будто Рассел прям сейчас перекинется и начнет рвать и метать.

Братья посмотрели на меня, выглядя слегка смущенными, но отец продолжал хмуриться, сохраняя холодность, — Ничего личного к мистеру Джонсу, но он заражен чем то, что превращает его в животное.