Дафна дю Морье - Ребекка Страница 48

— В Лондоне было жарко? — спросила я.

— Да, ужасно. Терпеть не могу этот город.

Я спрашивала себя, расскажет ли он мне о том, что произошло в библиотеке, о разговоре с миссис Дэнверс. Интересно, от кого он узнал про Фейвела?

— Тебя что-то тревожит? — сказала я.

— У меня был длинный день, — сказал он. — Поездка туда и обратно за одни сутки кого угодно свалит с ног.

Он встал с места, отошел от меня, зажег сигарету. Я поняла, что он не собирается рассказывать мне о миссис Дэнверс.

— Я тоже устала, — медленно сказала я. — Странный это был день.

Глава XVI

Если я не ошибаюсь, впервые разговор о костюмированном бале зашел однажды в воскресенье, когда на нас было форменное нашествие гостей. К ленчу пришел Фрэнк Кроли, и мы все трое предвкушали мирный отдых под каштаном, когда послышался роковой шум колес на повороте подъездной аллеи. Было слишком поздно предупреждать Фриса, машина уже поравнялась с террасой, где мы стояли с подушками и газетами в руках.

Пришлось спуститься и приветствовать незваных гостей. Как это часто бывает в подобных случаях, они оказались не единственными. Примерно через полчаса появилась еще одна машина, затем пришли пешком из Керрита трое местных жителей. Прощайте, мир и покой! Мы принимали одну за другой группы скучнейших знакомых, водили их, как было принято, по парку, розарию, лужайкам и завершали все обязательным осмотром Счастливой Долины.

Конечно, все они остались к чаю, и, вместо того чтобы пить его под каштаном, лениво откусывая кусочки сандвича с огурцом, мы должны были пройти через церемонию парадного чаепития в гостиной, со всеми надлежащими его атрибутами, что я всегда терпеть не могла. Фрис, конечно, был в своей стихии и указывал Роберту, что надо подать, одним движением бровей, а я, разгоряченная и взбудораженная, еле управлялась с чудовищным серебряным чайником для заварки и вторым, еще больше первого, — с кипятком, с которыми всегда была не в ладах. Очень трудно уловить тот момент, когда надо долить в заварку кипяток, и еще труднее сосредоточить внимание на светской беседе, которая идет кругом.

В такие моменты Фрэнку Кроли не было цены. Он брал у меня чашки и передавал гостям, и, когда мои ответы оказывались еще неопределеннее, чем обычно, так как все мое внимание было занято заварным чайником, он спокойно и ненавязчиво вступал в разговор, снимая с меня ответственность. Максим все время находился в другом конце комнаты; то он показывал какую-нибудь книгу особенно надоедливому гостю, то демонстрировал картины — идеальный хозяин, неподражаемый, единственный в своем роде, чаепитие было второстепенным делом, не имеющим для него никакого значения. Его собственный чай давно остыл, оставленный на приставном столике за цветами. Удовлетворять более низменные нужды толпы должны были мы с Фрэнком, я — обливаясь потом за кипящим чайником, он — храбро жонглируя ячменными лепешками и кусками бисквита. Завела разговор о бале леди Кроуэн, нудная плаксивая женщина, жившая в Керрите. Наступила одна из пауз, которые бывают во время любого чаепития, и я увидела, что Фрэнк Кроли уже собирается произнести неизбежную дурацкую фразу об ангеле, пролетевшем у нас над головой, когда леди Кроуэн, положив кусок кекса на край блюдца, взглянула на Максима, случайно оказавшегося с ней рядом.

— О, мистер де Уинтер, — сказала она. — Я уже тысячу лет хочу спросить у вас одну вещь. Скажите, есть ли какая-нибудь надежда, что вы возродите в Мэндерли ваши костюмированные балы?

Она нагнула голову набок и сверкнула выступающими вперед зубами в улыбке. Я опустила голову и, спрятавшись за стеганый чехол для чайника, занялась выливанием своего остывшего чая из чашки.

Прошли одна-две секунды, прежде чем Максим ответил, но когда он наконец ответил, голос его звучал спокойно и деловито:

— Я об этом не думал, — сказал он. — И, вероятно, никто другой тоже.

— О, уверяю вас, мы все очень часто об этом думаем, — продолжала леди Кроуэн. — Для нас в здешних краях это было главным событием лета. Вы и не представляете, какое это было для нас удовольствие. Не могу ли я убедить вас снова подумать об этом?

— Ну, не знаю, — сухо возразил Максим. — Организовать все это — нелегкое дело. Спросите лучше Фрэнка Кроли, все хлопоты упадут на него.

— О, мистер Кроли, будьте моим союзником, — обратилась к Фрэнку леди Кроуэн, и кое-кто из гостей присоединился к ней. — Мы вам будем очень признательны. Нам так не хватает праздников в Мэндерли.

Я услышала рядом с собой спокойный голос Фрэнка:

— Я не против того, чтобы организовать бал-маскарад, если Максим не возражает против того, чтобы его дать. Решать это — ему и миссис де Уинтер, а не мне.

Конечно же, все немедленно набросились на меня. Леди Кроуэн повернула свое кресло так, что чехол для чайника перестал скрывать меня от ее глаз.

— О, миссис де Уинтер, вы должны уговорить вашего мужа. Вас-то он послушает. Ему следует дать бал в честь новобрачной.

— О, разумеется! — подхватил кто-то из мужчин. — Мы не смогли повеселиться на свадьбе. Имейте совесть, не лишайте нас всех удовольствий. Кто за маскарад в Мэндерли, поднимайте руки! Ну что, де Уинтер, видите? Единогласно!

Раздался дружный смех и хлопки.

Максим зажег сигарету, наши глаза встретились поверх заварного чайника.

— А ты что думаешь об этом? — спросил он.

— Не знаю, — нерешительно проговорила я. — Я не против.

— Конечно же, ей до смерти хочется, чтобы вы дали бал в ее честь, — ворвалась в разговор леди Кроуэн. — И какой бы молоденькой женщине не хотелось? Вы будете так прелестно выглядеть, миссис де Уинтер, в костюме пастушки — как те пастушки из дрезденского фарфора — с волосами, подобранными под огромную шляпу.

Я подумала о своих неуклюжих руках и ногах, о слишком покатых плечах. Хорошенькая из меня выйдет пастушка. Ну и глупа же эта женщина. Я не удивилась, что ее никто не поддержал, и в который уже раз поблагодарила мысленно Фрэнка за то, что он перевел разговор на другое.

— По правде сказать, Максим, у меня уже был об этом разговор на днях, не помню только с кем. «Я надеюсь, в Мэндерли устроят праздник в честь новобрачной, как вы думаете, мистер Кроли? — спросили меня. — Вот бы мистер де Уинтер снова устроил бал! Мы все так веселились в прошлый раз». Такер, наш арендатор с фермы, вот кто меня спрашивал, — добавил он, повернувшись к леди Кроуэн. — Конечно, все они обожают всяческие зрелища. «Не знаю, — сказал я ему. — Мистер де Уинтер ничего об этом не упоминал».

— Вот видите! — торжествующе воскликнула леди Кроуэн, обращаясь ко всем присутствующим. — Что я говорила? Ваши собственные люди просят устроить бал. Если наши просьбы вас не трогают, к ним-то вы прислушаетесь?

Максим все еще в раздумье поглядывал на меня. Возможно, он боится, что мне не выдержать такого сборища, что при моей робости, о которой он прекрасно знает, я не справлюсь со своей ролью хозяйки дома, окажусь не на высоте. Я не хотела, чтобы он так думал. Не хотела, чтобы у него возникло чувство, будто я его подведу.

— Наверно, это будет очень весело, — сказала я.

Максим отвернулся, пожал плечами.

— Последнее слово, разумеется, за тобой, — сказал он. — Хорошо, Фрэнк, вам придется тогда начать приготовления. И возьмите, пожалуй, в помощь миссис Дэнверс. Она помнит, как все это делается.

— Эта чудаковатая миссис Дэнверс все еще служит у вас? — спросила леди Кроуэн.

— Да, — коротко ответил Максим. — Не хотите еще кекса? А, вы уже кончили. Тогда давайте пойдем в сад.

Мы вышли на террасу, обсуждая предстоящий бал и на какой день было бы всего удобней его назначить, и тут, к моему великому облегчению, приехавшие на машинах гости решили, что им, пожалуй, пора двигаться в путь, и предложили подбросить домой тех, кто пришел пешком. Мы остались одни. Я прошла в гостиную и налила себе новую чашку чаю; я выпила ее с наслаждением, избавленная наконец от тяжкой необходимости угощать и занимать гостей. Вскоре ко мне присоединился Фрэнк, мы раскрошили оставшиеся овсяные лепешки и съели их, как два заговорщика.

Максим на веранде кидал Джесперу прутики. Интересно, подумала я, во всех домах бывает это чувство радости и полноты жизни после ухода гостей? Некоторое время мы не говорили о предстоящем бале, и только когда я покончила с чаем и вытерла липкие пальцы о носовой платок, я спросила Фрэнка:

— Скажите мне честно и откровенно, что вы на самом деле думаете о всей этой маскарадной затее?

Фрэнк помедлил с ответом, поглядывая уголком глаза в окно на Максима.

— Право, не знаю, — сказал он. — Максим вроде бы не особенно возражал, как вам показалось? По-моему, он отнесся к предложению положительно.

— А что еще ему оставалось? — сказала я. — Ну и надоедливая эта леди Кроуэн! Неужели вы на самом деле полагаете, что вся округа только и говорит, только и мечтает о костюмированном бале в Мэндерли?