Джеффри Дивер - Танцор у гроба Страница 49

Бойцы спецназа бесшумно окружили покинутую станцию. Амелия Сакс пришла к заключению, что, скорее всего, именно здесь живет новый знакомый Танцора. Служба наблюдения, опросив местных бродяг, установила, что на станции поселился наркоман, торгующий таблетками. Этот человек был щуплого телосложения, что соответствовало обуви восьмого размера.

Станция практически в буквальном смысле представляла собой дыру в стене. Много лет назад на смену ей пришла новая красивая станция, расположенная в нескольких кварталах отсюда, у здания городской ратуши.

Отряд 32-Е занял исходные позиции. Служба наружного наблюдения развернула чувствительные микрофоны и тепловизионные камеры. Полиция очистила улицу от машин и бродяг, сидящих на тротуарах и в подъездах зданий.

Командующий операцией отослал Сакс подальше от главного входа, вывел ее из-под огня. Молодой женщине поручили задачу третьестепенной важности: следить за вторым выходом со станции, забранным решеткой, запертой на замок, которую не открывали уже несколько лет. У Сакс мелькнула мысль, что Райм попросил Боу Хауманна проследить за ее безопасностью. Злость на себя, вызванная событиями вчерашнего вечера, несколько поутихшая за насущными делами по поискам Танцора, вспыхнула с новой силой.

— Гм, — заметила Сакс, кивая на ржавый замок, — отсюда он вряд ли появится.

— Необходимо охранять все выходы, — ответил спецназовец в маске, не обращая внимания на прозвучавший в ее голосе сарказм.

Развернувшись, он заспешил к своим товарищам.

Грязно-серое небо разразилось холодным дождем. Крупные капли громко забарабанили по асфальту.

Неужели Танцор там? Если да, не миновать перестрелки. Амелия не могла себе представить, что он сдастся без отчаянного сопротивления.

И она приходила в бешенство от того, что ей не придется в этом участвовать.

«Ты привык смотреть на свои жертвы в оптический прицел винтовки, находясь от них на расстоянии в полмили, — мысленно обращалась Сакс к убийце. — Но как ты себя поведешь, ублюдок, в близком бою, под пулями? Эх, посмотреть бы тебе в глаза!»

У нее дома на каминной полке стояли десятки призов, завоеванных в соревнованиях по стрельбе: золоченные фигурки, целящиеся из пистолета. (Случайно или нет, все фигурки изображали мужчин, что безумно радовало Амелию Сакс.)

Спустившись по лестнице к самой решетке, молодая жен-Щина прижалась к стене.

Будучи в первую очередь криминалистом, она тщательно обследовала грязную дыру, втягивая носом зловоние мочи и гниющего мусора и солоноватый запах подземки. Осмотрев решетку, цепь и замок, она всмотрелась в темноту, но ничего не смогла разглядеть.

Где он?

И чем занята группа захвата? Почему возникла заминка?

Не успела Сакс мысленно задать этот вопрос, как в наушниках послышался ответ: сначала должно подойти подкрепление. Хауманн решил дополнительно вызвать еще двадцать бойцов спецназа и второй отряд 32-Е.

Нет, нет, нет! Так нельзя! Танцору достаточно будет только один раз выглянуть на улицу, не увидев ни машин, ни пешеходов, он сразу же все поймет.

И последует кровавая бойня... Неужели никто этого не понимает? Оставив оборудование для осмотра места преступления внизу, Сакс поднялась на улицу. Неподалеку находился хозяйственный магазин. Зайдя в него, Амелия купила две большие канистры бутана и одолжила у продавца шест для тента — стальной стержень длиной пять футов.

Спустившись к решетке. Сакс вставила шест в надпиленное звено и повернула его, натягивая цепь. Надев перчатки, она вылила жидкий бутан на металл, тотчас же покрывшийся слоем инея. (Амелия Сакс не зря несколько лет патрулировала Сорок вторую улицу. О кражах со взломом она узнала столько, что при необходимости смогла бы зарабатывать этим на жизнь.)

Когда вторая канистра опустела. Сакс схватила шест обеими руками и налегла на него всем своим весом. Охлажденный сжиженным газом металл стал очень хрупким. С тихим хрустом звено лопнуло. Подхватив цепь прежде, чем она упала на ступени, Амелия осторожно положила ее на кучу прошлогодней листвы.

Петли были мокрыми от дождя, и все же Сакс хорошенько поплевала на них, обеспечивая смазку. Толкнув решетку внутрь, она выхватила из кобуры «Глок», думая: «С трехсот ярдов я в тебя промахнулась, но с тридцати обязательно попаду».

Разумеется, Райм бы этого не одобрил, но он ни о чем не узнает. Сакс на мгновение вспомнила прошлую ночь, то, как они лежали рядом. Но эта картина быстро исчезла. Как при движении со скоростью сто пятьдесят миль в час, сейчас у нее не было времени, чтобы сожалеть о пошедшей под откос личной жизни.

Пробежав по темному коридору, Амелия перепрыгнула через древний деревянный турникет и выбежала на платформу.

Не пробежав и двадцати футов, она услышала голоса.

— Я должен идти... ты понимаешь... что я говорю? Убирайся.

Белый, мужчина.

Неужели это Танцор?

Учащенное сердцебиение.

«Успокойся, — приказала Сакс. — Дыши ровно. Стрельба — это прежде всего дыхание».

(Но на аэродроме она задыхалась от страха.)

— Ты чё говоришь?

Другой голос, принадлежащий чернокожему мужчине. Какой-то жуткий. Амелии стало страшно.

— Да я достану бабки, достану. Целую кучу. Шестьдесят у меня уже есть, я тебе говорил? И я еще достану. Достану сколько нужно. У меня клевая работа, мать твою. Козлы меня выгнали оттуда. Я слишком много знал.

Оружие — это лишь продолжение твоей руки. Целься собой, а не оружием.

(Но вчера, на аэродроме, она совсем не целилась. Распластавшись на брюхе, будто перепуганный заяц, она палила в белый свет — самое бесполезное и опасное занятие для человека с огнестрельным оружием.)

— Ты понял? Я передумал, ясно? Оставь меня в покое... иди своей дорогой. Дам я тебе... эти демми.

— Ты не сказал, куда мы идем. Где будем искать банки? Сначала скажи. Где? Говори!

— Ты никуда не пойдешь. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Сакс начала медленно подниматься по лестнице.

«Определить цель, оценить обстановку, трижды нажать на курок. Вернуться в укрытие. Определить цель, при необходимости снова трижды нажать на курок. И опять в укрытие. Только не дрейфить», — думала она.

(Но на аэродроме она сдрейфила. Жуткая пуля просвистела у самого лица...)

«Забудь об этом. Сосредоточься».

Подняться еще на несколько ступеней...

— А теперь ты говоришь, что задарма я их не получу, так? Теперь ты говоришь, я должен платить, мать твою!

Самое тяжелое — это ступени. Колени, ее слабое место. Артрит, мать его...

— Вот. Здесь десяток демми. Забирай и проваливай.

— Десять таблеток. И мне не нужно ничего тебе платить?

Приближающиеся шаги.

Теперь Сакс почти могла выглянуть на станцию. Она приготовилась стрелять. Девочка, если он делает движение в любую сторону больше чем на шесть дюймов — стреляй. Забудь о правилах. Три выстрела в голову. Бах, бах, бах. Забудь о груди. Забудь...

Внезапно лестница исчезла.

— Аах...

Из глубины груди Сакс вырвался приглушенный крик. Она полетела вниз. Ступенька, на которую она поставила ногу, оказалась ловушкой. Опора была удалена, и бетонная плита едва держалась на двух картонных коробках из-под обуви. Под весом Сакс коробки смялись, и она, потеряв равновесие, опрокинулась назад и покатилась вниз по лестнице. «Глок» вывалился из ее руки. Молодая женщина начала было кричать: «Десять-тринадцать, ответьте...», но тут заметила, что провод микрофона выдернут из рации.

Сакс больно ударилась спиной о бетон, налетев головой на опору перил. Оглушенная, она перекатилась на живот.

— О, чудненько, — послышался сверху голос белого.

— Кто там, мать его? — спросил черный.

Оторвав голову от пола. Сакс разглядела на лестнице два силуэта. Мужчины с любопытством смотрели на нее.

— Дерьмо! — выругался негр. — Мать твою! Что здесь происходит, мать твою?

Белый, подхватив бейсбольную биту, не спеша направился вниз.

«Со мной все кончено, — подумала Сакс. — Все кончено!»

Нож с выкидным лезвием остался у нее в кармане. Ей потребовались все до последней унции силы, чтобы вытащить из-под себя правую руку. Перекатившись на спину, молодая женщина потянулась в карман. Но было уже слишком поздно. Ухмыляясь, бродяга наступил ей на руку, пригвождая ее к полу.

«О господи, Райм, я все испортила. Жаль, что вчера не удалось как следует проститься... Прости... Извини...»

Сакс инстинктивно подняла руку, защищаясь от удара, пытаясь найти взглядом пистолет. Он отлетел слишком далеко.

Жилистая рука, жесткая, словно лапа хищной птицы, вытащила нож у нее из кармана. Отбросив его в сторону, коротышка выпрямился, беря биту поудобнее.

«Папа, — обратилась Сакс к своему покойному отцу, — здорово я здесь напортачила? Сколько правил нарушила?»

И тут же вспомнила: отец предостерегал ее, что на улице можно погибнуть, потеряв бдительность лишь на одну секунду.