Илья Деревянко - Гости из преисподней Страница 5

– Разрешите идти, Лев Петрович? – вслух спросил он.

– Погоди, – прошелестел полковник. – Есть разговор. История со взрывом здорово нас дискредитировала. Люди взбудоражены. По району пойдут грязные слухи. Надо положить этому конец! В общем, слушай сюда! Никакого самоубийства не было. Обычный несчастный случай. Виной всему неисправная газовая плита. Ты должен наведаться в психдиспансер, изъять и уничтожить документы, подтверждающие, что жена Литвиненко состояла там на учете. Затем побеседуешь со свидетелями. Пусть перестанут трепаться о ее угрозах покончить жизнь самоубийством. Усекаешь?!

– Так точно! – бодро отчеканил майор.

– Правда, имеется одна загвоздка, – еще сильнее побагровев, продолжал Бахусов. – В дурдоме поменялся заведующий. Старый – мой приятель Витя Бородавкин – недавно помер от белой горячки. Его преемник, некий Косарев, милицию недолюбливает. Договориться с ним будет сложно. Справишься?!

– Справлюсь, Лев Петрович, можете не беспокоиться! – почтительно заверил Кожинов.

– Молодец! – На сизых губах начальника отделения расползлась одобрительная улыбка. – Приступай немедленно!..

Прежде чем приниматься за обработку зловредного Косарева, Евгений Дмитриевич посоветовался с «отцом». Это уже успело войти у майора в привычку.

– Выискивай у противника самое больное место и наноси удар именно туда, – нравоучительно изрек дух. – Больное место заведующего психушкой – его семнадцатилетний сын Олег, ученик последнего класса средней школы, большой любитель шастать по дискотекам. Завтра вечером чадо Косарева намеревается посетить танцульки в ДК «Феникс». Там шустрые молодые люди втихомолку продают соплякам и соплячкам «Экстази». Задержи щенка за торговлю наркотиками. Правда, отпрыск Косарева к наркоте отношения не имеет. Не торгует, не употребляет, но тут уже дело техники. Дерзай, засранец!..

Дискотеки в ДК «Феникс» проводились четыре раза в неделю: по понедельникам, по средам, по пятницам и по воскресеньям. Начинались они часов в восемь вечера и продолжались вплоть до утра. К услугам резвящейся молодежи в смежном с танцевальным залом помещении был оборудован бар, изобилующий ликерами ядовитых цветов, изготовленных якобы знаменитыми зарубежными фирмами, а в действительности сварганенными из различных отбросов в подпольных цехах, вызывающим изжогу дешевым шампанским и прочими, не менее паршивыми произведениями акул современного алкогольного бизнеса.

Операцию по поимке «наркоторговца» Кожинов назначил на среду и во избежание накладок решил возглавить ее лично. Майор заблаговременно запасся «вещдоками», достать которые помог известный читателю Болдоха, а в помощники взял двух наиболее доверенных оперативников, исполнительных, не задающих лишних вопросов и не отягощенных избытком совести: лейтенантов Чувакина и Ершова. В начале одиннадцатого вечера «группа захвата» прибыла к ДК. Веселье было в полном разгаре. Музыка грохотала, долбила по барабанным перепонкам. На стенах метались разноцветные блики. Насыщенный табачным дымом и испарениями разгоряченных тел воздух загустел до безобразия. В пору противогаз надевать!

Большинство присутствующих уже успело словить кайф: кто от спиртного, кто от наркотиков. Периодически вспыхивали драки. Олег Косарев – высокий, стройный русоволосый парнишка – в сварах участия не принимал. Он пришел вместе с девушкой – одноклассницей Леной Щукиной, не сводил с нее восторженного взгляда и не отходил ни на шаг. Мальчишка ощущал себя на вершине блаженства. Наконец-то Лена, первая школьная красавица, отреагировала на его ухаживания, согласилась сходить с ним на дискотеку! Более того, разрумянившиеся щеки девушки, а также адресованные Олегу игривые взгляды позволяли надеяться на большее. Щукина не производила впечатления недотроги, что придавало ей в глазах не шибко опытного в сексуальном плане юноше особую привлекательность. «Предки Васьки Голикова отчалили на заграничный курорт. Квартира свободна. Через два-три часа можно купить в баре пару бутылок вина, пригласить Ленку на голиковскую хату, – мечтал Косарев. – А потом...» Внезапно грубые руки вцепились в Олега, вывернули назад локти и поволокли к выходу.

– Вот он, товарищ майор! – доложил торжествующий голос.

Ошарашенный мальчишка увидел прямо перед собой наглую, откормленную усатую ряху начальника следственной части.

– Нуте-с, нуте-с, – сквозь зубы процедил Кожинов, запустил волосатую пятерню парнишке в карман, извлек оттуда пригоршню белых, розовых, красных таблеток круглой формы с выдавленным рисунком (серп и молот, торговый знак «Мерседес», стилизованный зайчик) и продемонстрировал ухмыляющимся подручным: – Наркотики! Попался, голубчик! Давно я за ним охочусь!

– Это не мое! – растерянно сказал Олег и в ту же секунду получил сильный удар кулаком по почкам.

– Глохни, гнида! – вкрадчиво посоветовал один из оперативников. – Любишь кататься – люби и саночки возить!

– Евгений Дмитриевич, с ним какая-то девка, – сообщил другой опер. – С ней что делать?

– Соучастница небось, – важно пробасил Кожинов. – Ее тоже заберем!

Растерянного, почти ничего не соображающего со страха Косарева-младшего и всхлипывающую девушку пинками загнали в «воронок» и в мгновение ока примчали в отделение. Допрашивали их порознь. «Сообщницу» Кожинов препоручил старшему лейтенанту Сергею Чумакову, а сам занялся непосредственно «наркодельцом».

Втащив за шиворот мальчишку к себе в кабинет, майор запер дверь, вынул из сейфа противогаз и гадко ухмыльнулся.

– Слоника! – приказал он тем же двум оперативникам, с которыми проводил задержание.

Привыкшие к подобным процедурам оперы действовали быстро, слаженно, профессионально: Чувакин силком усадил Косарева на стул и крепко схватил за руки, а Ершов натянул ему на голову противогаз, пережав одновременно воздухоотводную трубку. Задыхающийся Олег забился, как вытащенная из воды рыба. Евгений Дмитриевич садистски захохотал. В глазах его заплясали дьявольские огоньки, пальцы непроизвольно скрючились наподобие когтей хищной птицы.

– Снимайте! – вдоволь насладившись отвратительным зрелищем, наконец распорядился Кожинов и, с нескрываемым злорадством разглядывая красное, налитое кровью лицо старшеклассника, предложил: – Ну-с, птенчик, сознавайся!

– В чем?! – жадно хватая ртом воздух, прохрипел Косарев.

– В торговле наркотиками, – охотно разъяснил майор. – Расскажи, где и по какой цене брал товар, кому и когда сдавал, сколько на этом наваривал. Добровольное признание, хе-хе, смягчает вину. – Кожинов попытался изобразить дружелюбную улыбку, однако вместо нее получился кровожадный оскал. Начальник следственной части выглядел в данный момент так жутко, что даже бездушным операм сделалось немного не по себе.

– Товарищ майор! Здесь какое-то недоразумение. Я, честное слово, ни при чем! – отчаянно возопил Косарев-младший. Происходящее казалось ему кошмарным сном. Такого не может быть в действительности. Вот сейчас он проснется, вытрет со лба холодный пот, облегченно вздохнет...

– Пытаешься увильнуть, сучонок! – разъярился начальник следственной части. Он и раньше-то не отличался сдержанностью, а теперь в результате регулярного общения с бесом напрочь утратил тормоза. – Обработайте его, ребята! По полной программе!

Оперативники повалили Олега на пол и принялись с энтузиазмом топтать. Парнишка закричал.

– Ишь, глотку раззявил! – прошипел майор, активно подключаясь к избиению. Три пары тяжелых милицейских ботинок с хрустом вминались в извивающееся тело. С побагровевших от усердия физиономий палачей градом катился пот. Постепенно крик становился слабее и наконец захлебнулся.

– Евгений Дмитриевич, а он, кажется, того, скопытился, – растерянно молвил Чувакин. – Чего делать-то будем?

На Кожинова будто вылили ушат холодной воды. Он отскочил в сторону, шумно испортил воздух и растерянно огляделся. Мысли понеслись вскачь. «Только этого не хватало! Мальчишка несовершеннолетний плюс два свидетеля-соучастника, мать их! Хлопот не оберешься или...» Тут Кожинов содрогнулся. Ему ясно представились суд, этап, зона... Специальные «ментовские» зоны сейчас переполнены до отказа. Можешь запросто загреметь на обычную, и тогда «тепленькое» местечко в петушатне[8] гарантировано, если вообще в сортире не утопят! Но вдруг лейтенант ошибается?! Мало ли чего дураку померещится?

– Жив щенок! Ни хрена ему не сделается! – пробормотал Кожинов, наклонился к телу и пощупал пульс. Пульса не было. Внутренности майора стянулись в тугой, холодный узел. В глазах потемнело. «Влопался!» – панически подумал он.

– Не ссы, засранец! – внезапно прозвучал в голове знакомый голос «отца». – Обойдется!

– А-а?! – от неожиданности раззявил рот Евгений Дмитриевич. – Чо-чо?!