Роберт Ладлэм - Дом Люцифера Страница 5

Она вернулась к компьютеру, быстро вошла в Интернет и нажала клавишу поиска. И нашла «Блэнчард» почти тотчас же в Лонг Лейк, штат Нью-Йорк. А Виктор Тремонт являлся президентом и главным менеджером этой компании. Она взялась за телефон и набрала номер.

Было воскресенье, но в таких гигантских корпорациях принимают важные звонки круглосуточно, без выходных. И в «Блэнчард» ей ответили. Ответил мужской голос, и когда Софи спросила, нельзя ли связаться с Тремонтом, голос вежливо попросил ее подождать. Пытаясь сдержать нетерпение, она нервно барабанила пальцами по столу.

И вот, наконец, после целой серии щелчков и томительного молчания на линии в трубке прорезался другой мужской голос. На сей раз нейтральный и даже какой-то безжизненный:

— Позвольте узнать ваше имя и дело, по которому вы звоните доктору Тремонту?

— Софи Рассел. Скажите, что мы познакомились в Перу.

— Подождите, пожалуйста. — Снова молчание, а затем: — Говорите, мистер Тремонт у аппарата.

— Мисс... Рассел? — По всей видимости, он уточнял имя, записанное помощником в блокноте. — Чем могу помочь? — Голос приятный, низкий, но в нем отчетливо улавливаются начальственные нотки. Сразу чувствуется, что этот человек привык командовать людьми.

И она ответила скромно, но с достоинством:

— Вообще-то теперь уже доктор Рассел. Мое имя вам ничего не говорит?

— Боюсь, что нет. Но вы упомянули Перу, и я прекрасно помню то время. Было это лет двенадцать-тринадцать назад, если не ошибаюсь? — Видимо, он специально выбрал такой нейтральный тон и притворяется, что не помнит, — на тот случай, если она вдруг начнет просить у него работу.

— Тринадцать, и вас я очень хорошо помню, — нарочито небрежным тоном заметила она. — Помните реку Караибо, летний лагерь? Я работала там с группой антропологов, выпускников Сиракузского университета, а вы собирали биологические материалы, могущие представлять интерес для медицины. Я звоню, чтобы спросить вас о вирусе, который вы обнаружили в одном из местных племен. Туземцы называли их «людьми с обезьяньей кровью».

Сидевший в своем огромном кабинете Виктор Тремонт вдруг испытал прилив страха. И тут же подавил его. Развернулся в кресле и посмотрел в окно на озеро, поверхность которого блестела, как ртуть, в лучах утреннего солнца. На другой его стороне простирался густой сосновый лес, соснами поросли и склоны высоких гор, тающие в туманной дымке.

Несколько раздосадованный тем, что его упрекнули в плохой памяти, Виктор Тремонт снова развернулся в кресле. В голосе его зазвучали дружеские нотки:

— Вот теперь вспомнил. Такая симпатичная белокурая леди, целиком поглощенная наукой. Я еще тогда понял, что вы добьетесь успехов в антропологии. Я не ошибся?

— Ошиблись. Я защитила докторскую по клеточной и молекулярной биологии. Именно поэтому мне и нужна ваша помощь. Я работаю в Форт-Детрике, в Военно-медицинском научно-исследовательском центре по изучению инфекционных заболеваний. И мы тут столкнулись с вирусом, который страшно похож на тот, что обнаружили в Перу. Некий неизвестный ранее вид вируса, вызывающий головную боль, сильный жар и острую форму синдрома респираторной недостаточности. Он способен убить совершенно здорового человека за несколько часов, причем сопровождается все это сильнейшим кровотечением из легких. Это вам о чем-нибудь говорит, доктор Тремонт?

— Можете называть меня просто Виктор. А ваше имя, если мне не изменяет память, кажется... Сьюзан... Салли... что-то в этом...

— Софи.

— Ах, ну да, конечно! Софи Рассел. Форт-Детрик, — медленно произнес он, словно записывая эти слова. — Рад слышать, что вы не ушли из науки. Мне и самому иногда до смерти хочется посидеть в лаборатории, а не заниматься всей этой сумасшедшей организационной деятельностью. Но реку не повернуть вспять, верно? — И он засмеялся.

— Так вы помните этот вирус? — спросила она.

— Нет. Не припоминаю. Вскоре после Перу занялся коммерцией и управлением, возможно, поэтому и вылетело из памяти. Как я уже говорил, это было так давно. Но, исходя из того, что я помню из молекулярной биологии, ваш сценарий маловероятен. Должно быть, вы путаете его с целой серией вирусов, с которой нам довелось тогда столкнуться. Увы, этого добра всегда более чем достаточно. Нет, не помню.

Растерянная и разочарованная, Софи продолжала прижимать трубку к уху.

— Но я совершенно точно помню, что у «людей с обезьяньей кровью» удалось выделить именно этот вид. И время здесь совершенно ни при чем. Правда, тогда, в Перу, я не предполагала, что стану заниматься биологией, и уж тем более — на клеточном и молекулярном уровне. И еще более странно, что даже нахожу в этом удовольствие.

— "Люди с обезьяньей кровью"? Необычное название. И знаете, я действительно припоминаю, там было племя с таким оригинальным названием.

Софи оживилась. В голосе ее прозвучали нетерпеливые нотки:

— Доктор Тремонт, послушайте меня, пожалуйста. Это необычайно важно. Жизненно важно. Мы только что зарегистрировали три случая заболевания вирусом, столь схожим с тем, что был обнаружен в Перу. И там, у туземцев, было какое-то средство, позволяющее побороть болезнь в восьмидесяти случаях из ста. Кажется, надо было выпить кровь какой-то определенной обезьяны. Помню, как вы тогда удивились, услышав это.

— До сих пор удивляюсь, — сказал Тремонт. (Нет, память у этой дамочки просто фантастическая, даже на нервы действует.) — Чтоб у первобытного племени каких-то там индейцев имелся способ победить смертельную болезнь? Лично мне об этом ничего не известно, — не моргнув глазом, солгал он. — А вот описание симптомов знакомо, это определенно. И что же говорят по этому поводу ваши коллеги? Уверен, кто-нибудь из них тоже наверняка работал в Перу.

Она вздохнула.

— Сперва я хотела проверить у вас. Мы уже неоднократно поднимали ложную тревогу, и действительно, много воды утекло с тех пор, как я была в Перу. Но раз вы не припоминаете... — Голос ее замер. Она была весьма разочарована. — Нет, я просто уверена, вирус там был. Что ж, возможно, мне стоит связаться с Перу. Должны же там регистрировать вспышки необычных заболеваний среди индейцев.

Виктор Тремонт нервно повысил голос:

— Уверен, что в этом нет никакой необходимости. У меня сохранились записи о том путешествии. По разным растениям, представляющим интерес для фармакологии. Возможно, я и об этом вирусе что-то тогда написал.

Софи обрадовалась.

— О, если б вы их нашли и просмотрели, это было бы замечательно! Только поскорей.

— Идет, — Тремонт усмехнулся. (Попалась-таки на крючок.) — Все эти дневники и заметки хранятся у меня дома. То ли в подвале, а может, на чердаке. Давайте созвонимся завтра.

— Очень благодарна вам, Виктор. Возможно, весь мир вскоре будет вам благодарен. Значит, до завтра? Вы не представляете, насколько это важно! — И она продиктовала ему свой номер телефона.

— Думаю, что представляю, — заверил ее Виктор. — Перезвоню. Самое позднее — завтра утром.

Повесив трубку, он снова резко развернулся в кресле и уставился на посветлевшее в лучах солнца озеро и высокие горы, которые вдруг стали казаться ближе и просто подавляли своим величием. Он встал и подошел поближе к окну.

Виктор Тремонт был высок, среднего телосложения и с несколько необычным типом лица, с которым природе удалось сыграть одну из своих шуток, впрочем, ничуть не злую. В юности у него был непропорционально большой нос, оттопыренные уши и впалые щеки, но постепенно, с возрастом, он превратился в довольно интересного мужчину. Теперь ему было под пятьдесят, щеки округлились и уже не казались впалыми. Орлиный профиль, безупречно гладкая кожа, аристократические черты. Нос был идеальных размеров — прямой и крупный, достойный того, чтобы украшать лицо истинного английского джентльмена. С загорелой кожей прекрасно сочетались густые серебристо-седые волосы. Подобное лицо всегда привлекает внимание, куда бы ни направился его обладатель. Но сам Виктор прекрасно знал, что дело вовсе не в физической привлекательности, а в уверенности в себе. Присущая ему аура власти — вот что в первую очередь привлекает людей, особенно слабых, делает его совершенно неотразимым.

Несмотря на данное Софи Рассел обещание, Виктор Тремонт и не думал торопиться домой, искать там какие-то старые записи. Невидящим взором смотрел он на горы и озеро, пытаясь хоть как-то успокоиться. Он был вне себя от злобы и раздражения.

Софи Рассел. Господи, это надо же, Софи Рассел!..

Кто бы мог подумать! Сперва он не узнал ее, даже когда она назвала свое имя. Да и к чему ему помнить имена каких-то ничего не значащих студентов, с которыми случайно встретился так давно. Впрочем, вряд ли и они его помнили. А вот Рассел запомнила. Что за мозги у этой дамочки? Нет, по всей видимости, это для нее действительно очень важно. Он неодобрительно покачал головой. Если разобраться, особых проблем с ней возникнуть не должно. Так, мелкая помеха, неприятность, не более. И все же дело с ней иметь придется, так просто она от него не отвяжется. Он отпер потайной ящик массивного письменного стола, достал сотовый телефон и набрал номер.