Т. Паркер - Безмолвный Джо Страница 5

– Убираемся отсюда, – снова раздался голос Длинного.

– Но ведь там Люк и Минг лежат мертвые...

Послышались две короткие автоматные очереди и два глухих удара от падения тел. И потом еще два выстрела, словно оранжевые кометы метнулись из рук Длинного.

Мгновение спустя машина, скрипя резиной об асфальт, резко развернулась и рванула прочь, на прощание лизнув фарами стену. Поодаль я увидел тела двух мужчин, лежащих на земле недалеко от Уилла. Один еще шевелился, другой лежал неподвижно. Когда машина, выехав из аллеи, зарычала уже по другую сторону шлакобетонной стены, я вскочил и побежал.

Уилл стоял на коленях, скрючившись, упершись лбом в землю и обхватив себя руками. Его голова, одежда и асфальт вокруг были залиты кровью. Я коснулся рукой его спины.

– Джо, – прошептал он.

– Спокойно, босс. Все в порядке.

Я бросился к машине и подогнал ее поближе. Потом взял Уилла под руки и посадил на переднее сиденье. Он сидел вполне нормально, только промокший от крови и тяжелый. И пахло от него металлом. Когда я тащил Уилла к машине, кровь с его головы попала на мое лицо.

Один из парней еще шевелился, когда я объезжал его на дороге. Я рванул по бульвару Линкольна, ориентируясь по огням полуночного города и непрерывно сигналя, словно пытаясь отогнать липкие клубы тумана, висящие за окнами.

– Все будет хорошо, Уилл. Ты еще поправишься.

Его голова откинулась на подголовник, глаза были широко открыты. И в обоих – тусклый свет. Плечи, рубашка и брюки – все залито кровью.

– Держись, пап. Прошу тебя, держись. Мы почти доехали.

– Мэри-Энн...

Я побил все рекорды скорости. Казалось, остальные машины по сравнению с нашей просто плетутся. Когда я задевал разделительную полосу, голова Уилла мелко тряслась. Вдруг он наклонился вперед, как раньше обычно делал, чтобы посмотреть на показания приборов и на меня.

– Все.

– Что "все", папа?

Закашлявшись и оставив кровавый сгусток на ветровом стекле, Уилл бессильно повис на ремне безопасности. И еще быстрее замелькали задние огни обгоняемых машин...

Я зигзагами промчался по эстакаде Чепмена, три раза проскочив на красный, и затормозил только у приемного покоя Эрвинского медицинского центра скорой помощи при Калифорнийском университете.

Уилл медленно сползал по дверце. Обежав машину, я отворил ее, и он выпал мне на руки. Когда я нес его в приемный покой, было ясно, что врач ему уже не поможет.

Я опустился на колени, чтобы поддержать тело и не дать ему упасть. Это было единственное, что я мог для него сделать, и мне хотелось сделать это как следует. Два санитара уже катили к нам носилки.

Ад плачет по нам.

Я непрерывно вышагивал по приемному покою, часто выбегая наружу позвонить всем, кого это касается, – в первую очередь матери, Мэри-Энн, братьям Уиллу-младшему и Гленну.

Это, без сомнения, были самые тяжелые звонки в моей жизни. Я ведь не мог сказать им, что Уилл умирает, так же как и то, что он выживет. Оставалось только мямлить, давясь словами, что в него выстрелили.

Я отогнал машину от входа в приемную и припарковал на стоянке. Салон насквозь пропах кровью и кожей с неприятной примесью человеческого страха.

Двадцать минут спустя врач "Скорой помощи" сообщил мне, что мы потеряли Уилла.

Потеряли.

Это слово пулей прошило мое сердце. Оно означало, что Уилла больше нет и не будет никогда. Я не сумел спасти человека, которого любил больше всех на земле. Я не выполнил свой первейший долг. И по мере того как это слово, будто леденящий туман, испарялось из моего сердца в глухую ночную тьму, я понимал, что обязательно отыщу тех, кто сделал это с Уиллом, и разберусь с ними.

Ничего не оставалось, как перезвонить матери и братьям. И послать эту пулю им. Но было, конечно, поздно. Они уже отправились в больницу.

Несмотря на протесты врача и помощников шерифа, я сел в машину Уилла и поехал назад, к дому на Линд-стрит.

Красные фонари, желтые полицейские ленты, толпа жителей и три одеяла, покрывающие мертвые тела. Полиция Анахайма в действии. Патрульный с фонариком в руках жестом показал мне, что проезд запрещен.

Развернувшись, я поехал назад по темным улицам и широким пустынным бульварам в поисках девчонки. Я полз со скоростью десять миль в час, периодически подражая крику диких гусей. Сначала вполголоса, потом громче и громче. Туда и сюда, на малой скорости, все фары включены, а стекла опущены. Ну выходи же, выходи, где ты? Туман был такой густой, что я иногда не видел даже ближайшего дома. Каждые несколько минут я останавливался, издавал двойной гусиный крик и прислушивался. Безрезультатно.

Когда я наконец дозвонился маме по мобильному телефону, она, судя по голосу, была близка к панике. Мама уже побывала в больнице, но ей не разрешили взглянуть на Уилла. Я изо всех сил пытался все объяснить и успокоить ее, уговорив связаться с преподобным отцом Альтером. Затем я вернулся к Центру скорой помощи, где встретил ребят из анахаймской полиции. Два плотно сбитых офицера отдали мне честь, а я предъявил им свой полицейский значок.

– Какого черта ты здесь делаешь, помощник?

– Ищу девчонку.

– У тебя там что в машине, кровь?

– Ну да.

– Выйдите, пожалуйста, только медленно. Руки в стороны, мистер Трона.

Глава 2

Следующие три часа я провел в управлении полиции Анахайма в обществе двух следователей отдела убийств. Одного, высокого роста и с бледной кожей, звали Гай Аланья, а другую, коренастую и смуглую, – Люсия Фуентес.

Как только я рассказал им про Саванну, Фуентес вышла из комнаты для допросов и отсутствовала около получаса. Аланья, чей нос напоминал острый белый клюв, в третий раз выспрашивал у меня подробности о внешности того долговязого убийцы.

– Было слишком темно, – терпеливо объяснял я ему. – И очень густой туман. Все были в длинных плащах.

Я чувствовал себя измотанным и начал осознавать, как много всего изменилось. Или предстоит изменить. Остаток моей жизни пройдет без него. Навсегда. Мир повернулся ко мне другой стороной, и я ненавидел его.

– Вернемся к этим самым плащам, Джо. Как все-таки они выглядели?

И я в третий раз обрисовал эти длинные плащи. Я бросил взгляд на свою шляпу, которая лежала у меня на колене.

– Цвет?

– Была ночь, следователь Аланья. Туман. Какие уж там цвета.

– О'кей.

Он надолго умолк, внимательно изучая мое лицо.

Большинство людей не могли совладать с искушением потаращить глаза на мою рожу.

Отхлебывая скверный кофе из пластиковой чашки, я словно вглядывался в двустороннее зеркало, в котором отражались люди, двигающиеся в июньском тумане, и Уилл, идущий навстречу. Июньский туман и клинок затаившегося под его пологом убийцы. Я напрягся, чтобы уловить мелькнувшее лицо Длинного – хотя бы одну черточку, маленькую зацепку на будущее. Увы, ничего. Один туман. Смутное движение. Звук приближающихся моторов и голоса. Отрывистый бандитский выстрел. И еще один.

Каждые несколько минут у меня в ушах внезапно возникал шум, постепенно стихавший, словно мерный звук волн на удаленном пляже. Потом снова громче и громче, будто я стою в нескольких дюймах от реактивного двигателя. Но это не реактивная турбина, это человеческий голос, произносящий всего три слова – снова и снова, громче и громче: "Ты убил его, ты убил его, ты убил его, ты убил его, ты убил его, ты убил его, ты убил его..."

Пожалуйста, хватит. Вспоминай. "Рот на замке, глаза открыты".

"Я разберусь с этой шпаной", – сказал тогда Уилл.

Откуда он знал, что это шпана?

"Уилл! О, Уилл Трона! Давай потолкуем..."

Низкий и звучный голос всплывал в моем сознании с пугающей ясностью. Я слышал ритмичные отрывки слов, произносимых почти приветливым тоном.

Знал ли его убийца или только делал вид?

"...вы от Алекса?"

– А вы уверены, что они ничего не забрали у него? – снова переспросил Аланья.

– Они взяли его жизнь, сэр.

– Это мне известно.

Боковым зрением я заметил, как он рассматривает меня. Когда я повернулся к нему лицом, он сразу отвел взгляд. Люди стыдятся, когда я ловлю их на разглядывании, но только если их удается поймать за этим занятием.

– Вы понимаете меня, Джо.

– Я ничего такого не видел, следователь.

– Вернемся снова к машине. Оттуда что-нибудь взяли?

– Они не прикасались к машине.

– О'кей. Итак, попробуем уточнить события – убийца назвал Уилла по имени. А Уилл поинтересовался, не послал ли того Алекс. Потом Уилл сказал, что дело есть дело или что-то в этом роде, и тогда парень выстрелил ему в живот?

– Бандит ответил: "Сейчас у вас только одно дело".

И следователь снова спросил меня о тех двоих, которых я застрелил и которые, когда прибыла полиция, уже были мертвы. Я повторил ему слово в слово, как все произошло. Он не счел нужным сообщать мне их имена или другие сведения.

– Итак, вам не удалось разглядеть мужчину, стрелявшего в вашего отца, но вы достаточно хорошо видели в тумане, чтобы наповал уложить двух вооруженных парней, к тому же двигавшихся.