Дэвид Моррелл - Черный вечер (сборник) Страница 5

— Ты прав, черт подери! Я заставлю его страдать! В тюрягу засажу, лет эдак на двадцать! Ишь, убить меня решил, крысеныш шотландский!

— Боб, плохие новости!

От неожиданности Маккензи чуть виски не подавился, а обернувшись, увидел светловолосого блондина с пачкой попкорна.

— Только не говори, что ты все испортил! — прошипел шотландец и огляделся по сторонам, будто ожидая увидеть копов с наручниками.

— Боб, я, можно сказать, даже не приступал! — Взяв со стойки зубочистку, парень стал ковыряться в зубах.

— Что случилось?

— Чуть зуб не сломал! Ничего себе попкорн: половина зерен не раскрылась! Нужно подать в суд...

— Меня интересует Долан!

— Не кричи, Боб! Прекрасно знаю, что тебя интересует... Бедный я бедный, едва зуб не сломал, а всем плевать! Слушай, ты в конкуренцию веришь?

— Что?!

— Поддерживаешь свободу предпринимательства, которое делает Америку великой?

Почувствовав, как дрожат колени, Маккензи схватился за барную стойку.

— Поддерживаю... — прошелестел он.

— Тогда все в порядке, ты меня поймешь. Встретившись с твоим партнером...

— Боже, ты все ему рассказал!

— Боб, разве мог я его убить, не дав шанса сделать заявку? Это было бы не по-американски!

— Заявку? Какую еще заявку?! — заорал шотландец.

— Успокойся, Боб! Пат хотел просто откупиться, но это проблему не устраняет: ты можешь нанять другого киллера. Тогда мы решили — он заплатит за то, чтобы я убрал тебя! Предложил в два раза больше: десять штук сразу, десять, когда напечатают твой некролог.

— Не может быть!

— Еще как может! Видел бы ты его лицо — парень разозлился не на шутку!

— Но ведь это я тебя нанял!

— Устное соглашение ни к чему не обязывает. У нас свободная конкуренция, а мои услуги подскочили в цене...

— Да ты мошенник!

Красивое молодое лицо исказилось от боли.

— Очень жаль, что ты так думаешь...

— Стой, подожди! Только не уходи... Я не так выразился...

— Ты сильно обидел меня, Боб!

— Прошу прощения, я немного не в себе. Как вспомню об этом ублюдке...

— Все в порядке, ты прощен.

* * *

— Пат, не поверишь, что сделал Боб!

Долан чуть с сиденья не упал. Воскресные скачки, лошади стремительно несутся к финишу. Обернувшись, он увидел молодого блондина с хот-догом в руках.

— Хочешь сказать, ему все известно?

— Конечно, Пат, я ведь за справедливость! Представляешь, он удвоил ставки: двадцать сейчас, двадцать потом.

«Они выходят на финишную прямую!» — радостно объявил комментатор.

— Всему виной инфляция, Пат, она нас убивает! — Парень вытер с губ горчицу.

— Считаешь меня глупцом?

Блондин нахмурился.

— Или идиотом?

— Не понимаю, о чем ты?

— Если заплачу больше, ты пойдешь к нему, он удвоит сумму, ты вернешься ко мне, и так далее и тому подобное... Хватит! Я больше не плачу!

— Как знаешь, Пат. Ну, ладно, счастливо!

— Подожди!

— Что-то не так?

— Конечно, не так! Ты ведь меня убьешь!

— Ну, тебе решать!

«Первой финишную черту пересекает!..» — закричал комментатор.

Подняв облако пыли, мимо пронеслись лошади.

— Заплачу, черт подери, заплачу! — пробормотал Долан. — Только на этот раз не подведи! Видишь, я весь извелся, ни есть, ни спать не могу...

— Пат, скачки закончились. Ты на кого ставил?

— На номер шесть.

— Облом, Пат, она пришла последней! Надо было третий номер выбирать...

* * *

— Боб, представляешь, что задумал Пат?

* * *

— Пат, представляешь, что задумал Боб?

* * *

Нервно оглядевшись по сторонам, Долан опустился на скамейку рядом с Маккензи.

— Итак, ты решил меня убрать, — процедил он.

— Можно подумать, ты меня пощадил! — надменно хмыкнул Маккензи.

— Самооборона, — развел руками ирландец.

— Пообещал сдать меня налоговой полиции и думал, что я буду сидеть сложа руки?

— Да это шутка была!

— Ничего себе, шутка! Не из дешевых...

— Считаешь, ты один за это раскошеливаешься?

— Похоже, у нас проблемы.

Партнеры согласно закивали, кидая голубям хлебные крошки.

— Я тут подумал... — начал Долан. — Выход только один...

— ...убить этого молодца.

— По-другому никак.

— Он обдерет нас как липку!

— Даже киллера страшно нанимать: кто знает, что он выкинет!

— Давай сделаем все сами! Тогда ты не сможешь меня подставить...

— А ты меня!

— В чем дело, ты мне не доверяешь?

Партнеры буравили друг друга гневными взглядами.

* * *

— Привет, Боб! Как дела, Пат?

Блондин сидел за письменным столом, жевал гамбургер и улыбался.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

— Молодой человек сказал, вы его ждете... — пролепетала секретарша.

— Ладно, разберемся...

— Закройте дверь!

Партнеры разъяренно смотрели на незваного гостя.

— Ребята, я тут ваши документы смотрел... Ну и бардак! Гравий в бетоне, пластиковые трубы... Не знаю, не знаю... Ну да ладно, мы постепенно во всем разберемся!

На папку с документами упал кусочек мяса.

— Мы?

— Конечно, мы же теперь партнеры.

— Неужели?

— Ага, ведь я выгодно инвестировал деньги, которые вы мне заплатили!

— Интересно, во что?

— В страхование жизни! У меня ведь все-таки диплом по управлению инвестициями! Поговорил с одним типом, а потом решил: буду работать по специальности.

— Что еще за тип?

— Киллер! На случай, если вы, ребята, захотите меня убрать...

У Маккензи потемнело перед глазами. Долана била нервная дрожь.

— Итак, мы партнеры! Вот, я уже и карточки заказал.

Блондин протянул кусочек белого картона с жирным пятном в углу. В центре крупными буквами было выведено: "Строительная фирма «Маккензи — Долан — Смит».

Черный вечер

«Black Evening» 1981

Юмористические рассказы не мой конек, так что «Партнеры» — скорее исключение из правил, хотя это не единственный юмористический рассказ в этом сборнике. Зато в следующем, под названием «Черный вечер», ни капли юмора. Гнетущий и мрачный, он скорее напоминает «Капель». Впервые этот рассказ был опубликован в 1981 году в антологии «Ужасы» под редакцией Чарльза Л. Гранта и ознаменовал начало долгого плодотворного сотрудничества с Чарли, который стал моим единомышленником и другом.

* * *

Мы приехали к тому дому. Надеюсь, сейчас вам станет так же страшно, как было тогда нам... И скажу сразу, испугаетесь вы не зря. Дом находился в одном из самых бедных районов города. Говорят, в двадцатых он считался красивейшим в округе; сейчас ставни отвалились, крыльцо покосилось, от малейшего дуновения ветра осыпается краска, серая, когда-то, наверное, бывшая белоснежной. Три этажа, двухскатная крыша, трубы, мансардные окна, балконы. Ныне такие дома не строят... Доживший до глубокой старости особняк.

Жалкое зрелище. Хотя первые хозяева наверняка очень им гордились! Я представил, как расстроились бы они, увидев свое жилище в нынешнем состоянии. Но это неважно, потому что эти люди давно мертвы. Ничего не важно, кроме страшной, доносившейся из дома вони.

Итак, мы приехали к тому дому. Нас было трое: мой помощник, доктор и я. Выбравшись из полицейской машины, мы разглядывали мрачную громаду. На крыльце соседнего здания лучи догорающего солнца вырисовывали силуэты людей. На подъездной дорожке трава торчала чуть ли не по пояс. Солнце село, и неухоженный дворик мгновенно проглотила темнота. Достав карманные фонарики, мы стали подниматься по ветхим ступенькам. Неосторожное движение — и ноги переломаешь! Лучи фонариков ярко осветили поседевший от грязи и пыли витраж. Наконец я нащупал кнопку звонка. От невыразительной трели ни эха, ни отзвука.

Никакого шевеления. Похоже, никто не спешил открывать нам дверь. Затаив дыхание, мы стали ждать.

— И что теперь? — взволнованно спросил мой помощник.

— Подожди, здешние жители не привыкли торопиться, — отозвался я. — А может, их нет дома.

— Тут живет только одна старуха, — проговорил доктор.

— Что?

— Восьмидесятилетняя старуха, ее зовут Агнес.

— Может, она спит?

— Прекратите, вы ведь так всерьез не думаете!..

Помощник снова нажал на кнопку звонка.

В этом городе я совсем недавно: едва не задохнувшись в тисках мегаполиса, решил перевезти семью в провинцию. Нам всем нужен покой, конфликты с местными жителями совершенно ни к чему.

Некоторые думают, будто я понапрасну беспокою немощную старуху; с другой стороны, запах, конечно, отвратительный. Гамбургер с жареным картофелем стал подниматься у меня к горлу... За несколько дней в участок звонило столько людей — игнорировать их жалобы больше нельзя.

— Ладно, ребята, заходим!

Я повернул круглую ручку. Закрыто. Небольшое усилие — и дверь поддалась, будто была не деревянной, а картонной. Ни треска, ни других резких звуков. От малейшего усилия к ногам падала труха.