Миюки Миябэ - Перекрестный огонь Страница 5

— Держись, пожалуйста, — прошептала Дзюнко и, потрепав его по щеке, добавила громко: — Пожалуйста, открой глаза!

К ее удивлению, веки раненого затрепетали. При близком рассмотрении он оказался совсем молодым, примерно ее возраста. Старше Асабы и его сгоревших дружков, но все же молодой человек. Слишком молодой, чтобы вот так умереть. Держись! Она схватила его за плечо и принялась трясти. Голова его мотнулась из стороны в сторону, и он открыл глаза. Точнее, приоткрыл. Взгляд не мог сосредоточиться. Дзюнко склонилась ближе к нему:

— Не сдавайся, не смей умирать! Я вызову «скорую помощь». Держись!

В ответ он еле шевельнул губами. Один глаз открылся полностью. Дзюнко почти касалась его лица, и он наконец увидел ее.

Открытый глаз был налит кровью, и зрачок метался в глазнице, как будто не верил тому, что видит. Девушка взяла его здоровой рукой за руку и заговорила громче:

— Я с тобой. Все хорошо, этих подонков больше нет. Не шевелись. Я вызову «скорую».

Дзюнко собралась идти, но он вдруг с неожиданной силой стиснул ее руку, не отпуская. Левая рука девушки беспомощно свисала, и, когда он потянул ее за правую, она потеряла равновесие и свалилась прямо на него. Их лица соприкасались, словно у любовников. Дзюнко посмотрела на него. Из уголка его распухших, запекшихся губ стекала струйка крови. Нос тоже кровоточил.

Губы шевельнулись, и он еле слышно произнес:

— П-помоги!

Девушка закивала:

— Я помогу, помогу тебе. Все хорошо, не волнуйся.

Он закрыл глаза и снова открыл, еле заметно покачав головой в знак протеста:

— Прошу… помоги… — Он выпустил ее руку, притянул ближе за рубашку и добавил непослушными губами: — Помоги ей.

Дзюнко открыла рот от изумления:

— Ей? Значит, есть кто-то еще?

Его веки вздрагивали. Из уголка глаза скатилась слеза.

— Кто она? Твоя подруга? Где она?

Лицом к лицу с ним, задавая свои вопросы, Дзюнко уже ощутила ледяной холодок ужасного предчувствия. Она предвидела ответ, даже если этот умирающий человек не успеет ничего сказать.

Женщина. Значит, этот молодой человек был с женщиной, когда на них напали. Негодяи вроде Асабы просто так женщину не отпустят.

— Где она?

Его лицо мучительно исказилось. Губы дергались в отчаянной попытке заговорить.

— Они забрали… ее… увели… с собой.

— Эти подонки?

Он кивнул.

— Куда они отправились? Ты там был?

По щеке скатилась еще одна слеза. Он цеплялся за ее рубашку, изо рта текла кровь.

— В машине.

— В машине? Чья машина? Их?

— М-моя.

— Эти гады забрали машину?

— Она…

— Она была в машине? А тебя они оттащили, чтобы прикончить? Так было дело?

— П-помоги.

— Поняла. Сделаю все, что смогу. Ты не помнишь хоть что-нибудь, куда они могли увезти ее? Хоть какой-нибудь намек?

Он едва дышал. Дзюнко чувствовала, как рука, стиснувшая ее рубашку, все слабеет и слабеет. Человек умирал.

— Пожалуйста, держись! Куда они увезли ее? Скажи мне!

Его голова безвольно повисла. Он моргал и, задыхаясь, ловил губами воздух.

— На… Нацуко, — еле слышно прошептал он и уронил руку. Полуоткрытый глаз остекленел. Он закашлялся, кровь хлынула изо рта, и тело его содрогнулось.

Языки пламени вокруг них угасали, и фабрика снова погружалась во тьму. В темноте Дзюнко ощутила, что жизнь покинула тело страдальца.

— Бедняга… — прошептала Дзюнко.

Она села рядом с ним и здоровой рукой положила его голову к себе на колени. Она осталась единственным живым существом на этой мертвой фабрике. Обугленные тела троих подонков сливались с темнотой. Вокруг них все еще вспыхивали красные язычки пламени, похожие на голодных мух, что роятся над мертвым телом. Эти огоньки были преданными учениками Дзюнко, праведными убийцами, не знающими ни промаха, ни пощады. Но этого несчастного парня она защитить не смогла.

И что еще более скверно, где-то страдала его подруга, захваченная негодяями.

На… Нацуко.

Наверное, это ее так зовут. Нацуко. Что с ней произошло сегодня вечером? Что ей пришлось пережить? Дзюнко зажмурилась на мгновение, и по спине снова пробежал озноб.

«Надо вставать. Раскисать нельзя. Я должна спасти Нацуко, пока не поздно».

В отблесках последних огоньков кровь погибшего парня и ее собственная из раны на плече смотрелись одинаково темными и вызывали тягостное чувство. Впрочем, ранение молодого человека было гораздо тяжелее ее собственного: все его тело было липким от крови.

Дзюнко наспех обыскала его в надежде узнать о нем хоть что-нибудь. В карманах ничего не оказалось. Наверняка шайка Асабы забрала у него бумажник и водительское удостоверение. Но она все же отыскала имя — на внутренней стороне ворота пиджака: Фудзикава.

— Фудзикава, — вслух произнесла Дзюнко.

Она бережно опустила его голову на землю и поднялась на ноги. Рядом с ближним к ней обугленным трупом валялся фонарь. Стекло в нем разбилось, но свет все еще горел. Девушка подняла его и посветила вокруг. Она обыскала все три тела и все, что валялось рядом, как можно тщательнее в надежде выяснить, куда они могли направляться.

Тела настолько пострадали от огня, что невозможно было отличить одно от другого по одежде, и все они выглядели одинаково.

Дзюнко поняла, что она использовала свою силу на всю катушку. У нее мелькнула мысль, что последний раз такой выброс энергии понадобился ей два года назад. Да, в тот раз их было четверо, и она прикончила всех.

Девушка пинками переворачивала трупы. Боль в левом плече притупилась, но от потери крови кружилась голова и слегка лихорадило. К тому же накатывали приступы тошноты.

Вины она не ощущала. С точки зрения Дзюнко, единственными человеческими останками в фабричном корпусе было тело Фудзикавы. Остальные три трупа были просто падалью.

Если бы она успела как следует обдумать свои действия, то использовала бы огненную силу более аккуратно, чтобы оставить какие-нибудь следы для опознания, но события развивались слишком стремительно.

Она осветила фонарем путь, по которому убегал Асаба, но, кроме грязного пола и фабричного оборудования, ничего не увидела. Что еще оставалось сделать? Дзюнко настороженно прислушалась. А вдруг кто-то услышал выстрелы и вызвал полицию?

Вроде бы ничто не нарушало ночную тишину, окутавшую заброшенную фабрику. Выстрелы наверняка кто-нибудь слышал, но обитатели этого района, привыкшие к спокойной обстановке по ночам, вряд ли сумели распознать звуки, которые они слышали только в боевиках по телевизору, и как-то соотнести их с реальностью. Даже если они проснулись от громкого шума, то, скорее всего, решили, что газует чья-то машина или резвится соседская молодежь, и снова погрузились в сон.

Именно в этом Дзюнко отличалась от всех. Она-то знала, что этот город — настоящее поле боя. «Похоже, полицию придется вызывать мне», — подумала она, опуская фонарь. И в этот миг наступила на что-то. Она нагнулась и увидела, что на полу валяется спичечная картонка с надписью «Плаза». Название бара. Номер телефона и адрес с картой: Комацугава, округ Эдогава, Токио. Ближайшая станция метро «Хигаси Одзима».

От картонки оторвали всего одну спичку. Значит, она совсем недавняя. Скорее всего, ее выронил Асаба.

Дзюнко сунула картонку в карман. Потом с усилием выпрямилась и, преодолевая головокружение, вернулась к тому месту, где лежал Фудзикава. Она нагнулась и погладила его по спутанным волосам. Внезапно ее осенила идея: она прижала ладонь к его окровавленному пиджаку, а затем приложила ее к своей ране на левом плече. Так она поклялась, что теперь, когда их кровь смешалась, она никогда не забудет, какой жестокой смертью он погиб.

— Я заставлю их расплатиться за то, что они с тобой сделали, — прошептала она и встала на ноги.

Покидая мертвую фабрику, Дзюнко окунулась в живительную ночную прохладу, как в воду. Девушке показалось, что она пробуждается от кошмарного сна. На велосипеде она ехать не могла, во-первых, потому, что болела раненая рука, во-вторых, потому, что ее шатало от потери крови. Кое-как, толкая велосипед здоровой правой рукой, она выбралась на дорогу и остановилась возле первой попавшейся телефонной будки. Сняв трубку, Дзюнко набрала телефон полиции. Еле слышным голосом она сообщила неприветливому дежурному:

— На заброшенной фабрике возле общественных зданий в секторе Таяма-три лежат трупы.

— Что? Кто-то погиб?

— Туда вломилась банда подростков. Звучали выстрелы.

— Алло? Откуда вы звоните?

Дзюнко не ответила на вопрос и продолжала монотонно бубнить:

— Один человек погиб, похищена женщина. Одного из преступников зовут Асаба. Погибшего зовут Фудзикава. Да, еще у него угнали машину.

Сообщив все это, девушка повесила трубку, не дожидаясь ответа. Ее начало трясти от холода.