Майкл Корди - Источник Страница 5

ГЛАВА 4

Пока поезд вез Росса Келли с Центрального вокзала в Дарьен, мысли его были заняты собственным будущим. Он рос на Юге, в семье протестантов, где не то что стать геологом, даже помыслить об этой профессии было очень непросто. Его мать искренне верила, что Земля создана всего несколько тысяч лет назад и что геологический облик планеты сложился в основном под воздействием Великого потопа. И хотя вместо «творение» теперь говорили «разумный замысел»,[2] по большому счету ничего с тех пор не изменилось, причем не только на протестантском Юге. Совсем недавно новый папа выступил с отрицанием теории Дарвина, утверждая, что за возникновением жизни стоит исключительно Божественный замысел.

Росс тем не менее всегда отстаивал свои убеждения. С самого детства, прошедшего на отцовской ферме у подножия гор Озарк, геология казалась ему наукой удивительной и волшебной, ведь она рисовала историю планеты, невзирая на бездонную пропасть, имя которой — время. Росс и сегодня помнил, как был потрясен, узнав, что гора Эверест когда-то являлась частью океанского дна. Как можно не изумляться безграничному времени и колоссальному давлению, благодаря которым Гималаи вознеслись из морских глубин на вершину мира?

Росс получил стипендию и изучал геологию в Принстоне, защитил диссертацию в Массачусетском технологическом, несколько лет отработал в геофизическом подразделении всемогущего «Аласкона», и все это время его восхищение только росло. Впрочем, он быстро понял, что в нефтяной промышленности важнее всего выгода, а вовсе не поиски сокровищ. Когда Росса переманила энергичная и стремительно растущая консалтинговая фирма «Эксплор», где ценили свежие идеи, его энтузиазм вновь разгорелся.

Теперь карьера в «Эксплоре» подошла к концу. Работодателей сменили люди вроде Андервуда и Ковача — бухгалтеры, а не исследователи. Росс не питал особых иллюзий: в других нефтяных компаниях к новизне относились столь же неблагосклонно.

Недолгий путь от станции до дома Росс проделал на такси, размышляя о своем будущем и при этом стараясь не думать, правильно ли он поступил и что скажет жена. Шофер остановил машину у тротуара, и Росс увидел рядом с экономичной «тойотой-приус», на которой ездила Лорен, свой старый «мерседес» с откидным верхом. Эту так называемую «классику» Росс приобрел сразу после перехода в «Эксплор». Тогда его «мерседес» был символом успеха, теперь же автомобиль, как и карьера владельца, утратил весь лоск, и оказалось, что на самом деле это просто старая машина, вся в птичьем дерьме. Рядом был припаркован еще один автомобиль: маленький и угловатый.

Росс застонал: только гостей сейчас не хватало. Он мотался по свету и, когда возвращался домой, хотел побыть и с женой наедине. Бутылка «Пино нуар», пицца, секс и пульт от телевизора — такое времяпровождение полностью его устраивало, причем Росс до сих пор ломал голову, как Лорен с ее незаурядным умом может смотреть идиотские телешоу вместо старых комедий, хороших фильмов или программ Дэвида Аттенборо[3] по «Дискавери». Росс расплатился с таксистом и направился к облицованному белой пластиковой вагонкой дому, кредит за который предстояло выплачивать до самой смерти. Дорожка была усыпана мелкими камушками, и те хрустели у него под ногами.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Лорен. Ее золотистые волосы были пострижены под каре и переливались в утреннем солнце, в светло-серых глазах поблескивали искорки, а кожа как будто сияла. От одного взгляда на жену настроение Росса улучшилось. Тут дверь отворилась шире, и из дома вышла еще одна сногсшибательная женщина. Если жена Росса была красавицей в общепринятом смысле этого слова, то ее помощница Элизабет Куинн, наоборот, напоминала не то панка, не то девочку-отличницу. Зеб (так ее обычно называли) красила свои длинные курчавые волосы в коричневато-красный цвет, на ней были очки с толстыми стеклами, потертые джинсы, бесформенная куртка из грубой ткани и футболка с надписью «Не убивайте Землю. Она — живая!».

Лорен бросилась ему навстречу:

— Росс, ты вернулся! Я так по тебе скучала.

— Знала бы ты, как я скучал. — Он крепко обнял жену, вдыхая аромат ее волос, а потом поднял голову и посмотрел ей через плечо. — Привет, Зеб.

Элизабет Куинн улыбнулась и поприветствовала его взмахом руки. Их отношения были вполне дружескими, насколько это вообще возможно между геологом и активным защитником дикой природы, убежденным, что вся нефтяная индустрия — насилие над родной планетой.

— Не беспокойся, сейчас оставлю вас наедине. Я просто помогала Лорен готовиться к сегодняшнему докладу.

— Какому докладу?

Лорен обиженно закатила глаза.

— Я же тебе говорила: доклад по Войничу. Перевод манускрипта. Мой звездный час.

— А, точно.

Доклад вылетел у Росса из головы, потому что он планировал вернуться из Узбекистана только в конце недели — как раз к началу их первого за два года совместного отпуска. Им предстояли две недели лазания по пещерам в джунглях Борнео и еще неделя на пляже в Малайзии — Россу с трудом удалось выпросить такой длинный отпуск, но теперь эта проблема отступила на второй план.

— С возвращением, Росс, — сказала Зеб, забираясь в свою маленькую гибридную машинку. — Увидимся вечером. Удачи тебе, Лорен. Ты, главное, слишком много не рассказывай — мало ли чего этому Найту хочется.

— Спасибо, так и сделаю.

Супруги подождали, пока Зеб отъедет, а потом Лорен взяла Росса за руку и повела в дом.

Он достал из кармана пиджака маленький камушек с тусклой, будто бы металлической поверхностью. Прихожая была залита солнечным светом, и осколок сверкал в его лучах будто золотой слиток. Из каждой поездки Росс привозил Лорен какой-нибудь необычный камень.

— Это шрейберзит, очень редкий минерал. Встречается в метеоритах.

— Какая красота! Спасибо. — Лорен улыбнулась, ее глаза радостно сияли. — Здорово, что ты так быстро вернулся. У меня потрясающая новость.

— Отлично… — Росс помедлил. — У меня тоже есть новости по поводу смены руководства — помнишь, я тебе по телефону говорил?

— Давай рассказывай.

— Я уволился.

Росс толком не знал, какой реакции ему ждать от жены, но уж точно не такой… Лорен расхохоталась.

— Чего ты смеешься?

Он всегда поражался и завидовал тому, как легко Лорен относится к деньгам. Она была из вполне обеспеченной нью-йоркской семьи и в отличие от Росса не воспринимала деньги как гарантию спокойствия и безопасности. Впрочем, даже Лорен должна была понимать все последствия — ведь им нужно выплачивать кредит за дом. С другой стороны, она постоянно убеждала его отказаться от столь дорогой покупки, так что, наверное, будет только рада переезду в жилище поскромнее.

Лорен тряхнула головой, пытаясь успокоиться.

— Прости, Росс, я не над тобой смеюсь… просто такой подходящий момент.

— Какой еще момент? Что у тебя за радостная новость? Только не говори, что тебя снова повышают именно тогда, когда моя карьера катится ко всем чертям.

— Потрясающие новости касаются нас обоих! Я сегодня говорила с доктором. У нас будет ребенок.

Какое-то время он просто не знал, что сказать. Они пытались завести ребенка давным-давно, трижды пробовали ЭКО[4] — безрезультатно, и уже почти отчаялись. Росс поднял жену на руки.

— Не может быть! И какой срок?

— Почти три месяца.

— Три месяца… — Он погладил ее по животу, воображая, как растет там, внутри, его ребенок. — Что ж ты раньше не сказала?

— Сама только что узнала. Это, наверное, когда ты из Саудовской Аравии вернулся. Тебя долго не было — помнишь, как мы тогда наверстывали? — Он улыбнулся. — И не волнуйся из-за работы, Росс. Ты вечно переживаешь, что не можешь обеспечить нас абсолютно всем. Но у нас ведь все хорошо, лучше не бывает. Если после сегодняшнего меня не сделают профессором, то когда переведу манускрипт до конца — уж точно никуда не денутся. А профессорам Йельского университета платят, может, и поменьше, чем нефтяные гиганты за бессмертную душу, но нам-то хватит.

Росс поцеловал жену.

— Да я не волнуюсь. Вот только поездке теперь крышка. Придется все время валяться на пляже и обойтись без пещер — в твоем положении это слишком утомительно.

— По мне, так только лучше.

— Не сомневаюсь.

Росс рассмеялся. Лорен всегда обожала валяться с книжкой на песочке, а ему через пару дней надоедало и хотелось куда-нибудь отправиться. Впрочем, именно сейчас несколько недель пляжного отдыха с женой были вполне к месту. Он взглянул на часы:

— Во сколько у тебя доклад? Вообще-то я хотел немного поспать перед тем, как ты сообщишь миру о своем втором выдающемся достижении, но теперь мне что-то не до сна.