Крейг Расселл - Мастер карнавала Страница 5

Бусленко прошел мимо ночного клуба «Селестия», стараясь смотреть в другую сторону. Не исключено, что Саша ошибся или те, с кем ему предстояло встретиться, проявляли повышенную осторожность.

Он почти добрался до Центрального торгового комплекса, когда последовал новый звонок и ему велели повернуть назад и ждать в баре ночного клуба «Селестия». Бусленко вздохнул с облегчением, поскольку уже начал опасаться, что с ним решили встретиться в каком-то отдаленном районе Киева. «Селестия» его вполне устраивала. Ведь это в самом сердце города. Там всегда много народу. Убить и избавиться от тела в таком месте было бы совсем не просто.

«Селестия» по праву считалась одним из воплощений ярчайших чаяний народных в новой Украине: в самом центре Киева, где Крещатик выходит на площадь Независимости, все здесь сверкало роскошью. Несмотря на солидный стаж работы в службе безопасности, Бусленко был ярым сторонником нового пути Украины: всегда отличался патриотизмом и считал, что перемены обеспечат его стране достойное будущее. Его сердце всецело принадлежало «оранжевой революции», но в местах, подобных «Селестии», он чувствовал себя не в своей тарелке. Здесь выставлялся напоказ весь блеск и глянец Запада, но в этом Бусленко чувствовал какую-то фальшь и неестественность, как при виде краснощекой хуторянки, неумело наложившей косметику и вырядившейся в сверкающее блестками вечернее платье.

На воротах стояли два охранника в черных костюмах. Один, плотный и с бычьей шеей, был многозначительно немногословен, зато второй — посубтильнее и подружелюбнее — с улыбкой распахнул перед Бусленко дверь. По привычке, выработанной с годами, Бусленко рефлекторно оценил опасность, возможно, исходящую от охранников. Он мгновенно определил, что дружелюбный охранник представлял собой большую угрозу — двигался быстро и уверенно, а свои мысли скрывал за маской надетой на лицо улыбки. Бусленко не сомневался, что этот охранник — в отличие от своего накачанного партнера — способен на мгновенные и смертоносные действия. Убийца. Не исключено, что со спецназовской подготовкой.

Совсем как он сам.

Бусленко пробрался к бару и заказал пиво «Оболонь». Неулыбчивый бармен сообщил, что в «Селестии» не подают украинских марок пива вообще и «Оболони» в частности. Тогда Бусленко попросил налить ему немецкого «Пильса», отпускавшегося по безумной цене. В клубе находилось немало посетителей, хотя до аншлага было еще далеко. Основную клиентуру составляли отпрыски богатых семей, щеголявших в нарядах от Гуччи и Армани. Длинная полукруглая стойка бара была сработана из дорогого орехового дерева и имела черную гранитную столешницу. Лучи, испускаемые свисавшими с потолка светильниками, создавали своеобразную игру света и тени на пурпурном бархате. Бусленко воспринимал этот интерьер как некую стилизацию ада в представлении какого-нибудь современного дизайнера.

Он должен был признать, что лучшего места для встречи с Дьяволом нельзя было бы найти.

Бусленко, почувствовав рядом с собой чье-то присутствие, обернулся, увидел высокую худощавую молодую женщину с короткой стрижкой светлых волос, высокими славянскими скулами, длинными бровями и невероятно выразительным взглядом блестящих голубых глаз. Такое на редкость красивое лицо могло принадлежать только истинной украинке.

— Здравствуйте, сэр, — обратилась к нему красавица с идеальной фарфоровой улыбкой. — Вас ждут. Следуйте, пожалуйста, за мной в кабинет, специально заказанный для этой встречи. — Она отставила его «Пильс» на поднос и направилась через зал, обернувшись по дороге, чтобы удостовериться, что Бусленко пошел за ней. Он же, прежде чем тронуться с места, обвел взглядом зал, проверяя, нет ли за ним слежки.

Гарна дивчина провела его по темному коридору, освещавшемуся крошечными яркими лучиками, многократно отражавшимися в черных стеклянных стенах. Оказавшись перед дверью, она постучалась и широко ее распахнула, приглашая Бусленко в большую и роскошно убранную комнату. За низким столом, на дорогом угловом диване, сидели четверо мужчин. На столике стояла бутылка водки и рюмки, рядом лежала синяя папка. Когда Бусленко вошел, все четверо встали. Подобно охраннику на входе, все они явно прошли спецназовскую подготовку. Всем было за сорок, что скорее всего означало наличие у них опыта участия в боевых действиях. Бусленко заметил, что стена за ними, отделявшего это помещение от соседнего, была изготовлена из тонированного стекла. Света там не было, а дверь, ведущая в него, была закрыта. Бусленко не сомневался, что в этой соседней комнате кто-то определенно находился.

У сидевшего в центре мужчины были явно преждевременно поседевшие волосы, подстриженные под короткий жесткий ежик. От него отходил шрам, спускавшийся под углом вниз и заканчивавшийся у правой брови. Бусленко моментально оценил обстановку и по едва уловимым жестам присутствующих уяснил, что человек со шрамом здесь старший. Не только интуиция подсказывала ему, что этот тип был отъявленным негодяем. Он узнал русского «ежика», как только вошел в кабинет, и почувствовал, как от нехорошего предчувствия сжалось сердце. Что здесь делает Дмитрий Коткин, занимающий слишком высокий пост в организации, чтобы тратить время на собеседования с новыми кадрами? И Бусленко не надо было оборачиваться, чтобы почувствовать за своей спиной появление пятого человека. С особой же тревогой он ощущал незримое присутствие невидимки, того, кто наблюдал за ним из соседней комнаты за темным стеклом.

Не оставляющая Бусленко своим вниманием сексапильная хохлушка поставила его бокал с пивом на столик и вышла из комнаты. Он не обернулся на щелчок замка закрывшейся двери. Присутствие пятого человека за спиной было в порядке вещей. Бусленко был отлично подготовлен и в обычной ситуации вполне мог самостоятельно разобраться с четырьмя или даже пятью противниками. Только данная ситуация не была обычной: эти люди имели такую же, как и он, подготовку, и наверняка им приходилось убивать, причем не раз. Самое большее, на что он мог рассчитывать, так это забрать с собой на тот свет одного или двух противников. И он знал, что смертельный удар ему нанесет человек, находившийся сзади.

— Так это ты Руденко? — спросил Коткин по-русски.

Бусленко кивнул.

— Садись. — Сделав приглашающий жест, Коткин и сам сел. К остальным это явно не относилось. Человек со шрамом открыл папку. — У тебя очень впечатляющий послужной список. Как раз то, что нам нужно. По крайней мере судя по документам. Но я хотел бы знать, чего ради ты искал встречи с нами?

— Я не искал. Вы сами на меня вышли, — ответил Бусленко по-русски. Он хотел было сделать глоток пива, чтобы продемонстрировать свою независимость, но передумал, опасаясь, что дрожание рук выдаст его волнение, обусловленное, правда, не приступом, а избытком адреналина.

Коткин вскинул брови, и шрам изогнулся, приняв какую-то зловещую конфигурацию.

— Ты сразу начал задавать слишком много вопросов. Более того, ты знал, какие вопросы нужно задать и когда именно. Это означает одно из двух: либо ты инициативно выступил с предложением своих услуг, либо…

Бусленко, рассмеявшись, покачал головой:

— Я не полицейский, если вы об этом. Послушайте, все очень просто. Деньги. Я хочу заработать. Причем хорошо заработать. И я желал бы работать за границей. Вам же нужны такие люди?

— Не будем спешить. — Русский со шрамом кивнул своим подручным. К Бусленко подошли двое и дали понять жестами, чтобы он поднялся и поднял руки. Один из них быстро обыскал Бусленко вручную, а второй просканировал портативным электронным прибором на наличие подслушивающих устройств. Убедившись, что беззаботно улыбающийся Бусленко чист, они вернулись на свою исходную позицию. — Ты знаешь, что составляет предмет наших поисков. Тебе надо убедить нас в том, что ты именно тот, кто нам нужен.

— Думаю, что там есть все, что требуется. — Бусленко кивнул на папку. — Двенадцатилетний опыт. Сначала в десантных войсках, потом в спецназе Министерства внутренних дел. Я много чего умею, так что справлюсь с любой работой.

— Я знаю подразделение спецназа, в котором ты служил. Знаком ли ты с Юрием Протчевым? Вы должны были служить вместе.

Бусленко сделал вид, что задумался. Он тщательно изучал все материалы, касающиеся данного подразделения, и особенно списки личного состава, а потому знал, что никакого Юрия Протчева там не значилось, — это была проверка, причем нестандартная. Коткин и не рассчитывал на то, что проверяемый подтвердит знакомство с несуществующим человеком. Русский предполагал, что реакция последует неестественно быстро, что будет указывать на то, что были подготовлены все ответы заранее.

— Да нет… что-то я такого не помню, — неуверенно протянул Бусленко. — Я знал почти всех, но Юрия Протчева среди них не было. Там был другой Юрий — Кадников. Может, это он?