Дин Кунц - Чейз (Погоня) Страница 5

Он допил стакан. И заснул.

Глава 2

На следующее утро Чейз проснулся рано, разбуженный кошмаром: целая компания мертвецов пыталась говорить с ним. День был испорчен.

Ошибка его заключалась в том, что он пытался вести себя так, будто накануне ничего не произошло. Он встал, принял душ, побрился, оделся и спустился по лестнице — посмотреть, нет ли для него почты на столике в холле. Почты не было, зато миссис Филдинг услышала его шаги и тотчас выскочила из своей вечно темной гостиной, чтобы показать ему утренний выпуск “Пресс диспатч”. На первой полосе красовалась его фотография, на которой он стоял вполоборота к Луизе Элленби, выходящей из полицейской машины. Она явно плакала, крепко вцепившись в его руку, и вид имела куда более расстроенный, нежели на самом деле.

— Я так горжусь вами, — сказала миссис Филдинг, точно она его мать.

Собственно, по возрасту она вполне годилась ему в матери — ей перевалило за пятьдесят. Однако свои волосы, сильно тронутые сединой, она завивала в крутые локоны по моде времен ее молодости, никогда не забывала нарумянить мясистое лицо и накрасить губы, но, как ни странно, из-за этих косметических ухищрений выглядела лет на десять старше своих лет. В ней было двадцать или тридцать фунтов лишнего веса, и почти все — на бедрах.

— Уверяю вас, история вовсе не так увлекательна, как они пишут, — сказал ей Чейз.

— Откуда вы знаете? Вы же не читали.

— Да они всегда преувеличивают. Я точно знаю, потому что и в прошлый раз случилось именно так.

— О, вы слишком скромны, — проворковала миссис Филдинг. Сегодня на ней был синий с желтым халат и, как всегда, расстегнуты две верхние пуговицы. Виднелись не только бледные выпуклости ее грудей, но и краешек пожелтевшего лифчика.

Хотя Чейз был намного крупнее и моложе миссис Филдинг и к тому же втрое сильнее ее, она нагоняла на него страх, и, похоже, из-за того, что он не понимал, чего ей от него надо.

— Я уверена, теперь вам будут вдвое чаще предлагать работу, чем после первой статьи! — с энтузиазмом заявила она.

Миссис Филдинг гораздо сильнее хотела, чтобы Чейз нашел постоянное место работы, чем сам Чейз. Поначалу он думал, будто домовладелица боится, как бы безработный жилец не стал задерживать квартирную плату, но в конце концов понял, что она верит в его наследство и что озабоченность ее коренится глубже.

— Как я вам много раз говорила,. — тем временем продолжала она, — вы молоды, сильны и впереди у вас целая жизнь. Такому человеку, как вы, необходима работа, упорная работа, чтобы чего-то в жизни достичь. Не хочу сказать, что вы еще ничего не достигли. Но вот так слоняться без дела, без работы — это, поверьте, вам не на пользу. С тех пор, как приехали, вы похудели фунтов на пятнадцать.

Чейз не ответил.

Миссис Филдинг придвинулся к нему поближе и забрала у него из рук утреннюю газету. Она посмотрела на фотографию, украшающую первую полосу, и вздохнула.

— Мне пора, — сказал Чейз. Она подняла глаза от газеты:

— Я видела вашу машину.

Он промычал нечто нечленораздельное.

— О ней написано в газете. Правда, это мило с их стороны?

— Да.

— Они никогда ничего не делают для мальчиков, которые служат в армии и не устраивают протестов. Только и читаешь, что о буйных, но для хороших мальчиков вроде вас никто и пальцем не шевельнет. Наконец-то до них дошло, и я надеюсь, машина вам доставит удовольствие.

— Да, — буркнул он, открывая входную дверь, и вышел на улицу прежде, чем она успела продолжить.

Кошмар, потом миссис Филдинг, а теперь еще и завтрак — одно другого хуже.

Обычно стойка у Вулворта — спокойное место, даже если все табуреты заняты. Бизнесмены, читающие финансовые газеты, секретарши, забежавшие выпить кофе и поболтать, чтобы окончательно проснуться, рабочие, глотающие наспех жирную яичницу с картошкой, которую им поленились приготовить жены, — никто из посетителей не хотел ни разговаривать, ни обращать на себя внимание. Вплотную придвинутые друг к другу табуреты, невообразимая теснота давали возможность нормально поесть только при том условии, если люди притворялись, будто не замечают друг друга. Однако во вторник утром Чейз, наполовину съев свой завтрак, обнаружил, что окружающие смотрят на него с почти нескрываемым интересом.

Когда он уселся, пикантная маленькая белокурая официантка сказала:

— Здравствуйте, мистер Чейз. Что будете есть?

Уже тогда ему следовало догадаться: все идет не так, как обычно, потому что никогда прежде он не был с ней на дружеской ноге и не говорил, как его фамилия. Вездесущая газета, растиражировав его изображение, добилась, что его узнавали всюду, где бы он ни появлялся.

Он оставил недоеденным завтрак, расплатился и вышел. Поджилки у него тряслись, он чувствовал себя так, будто вот-вот упадет.

Поразмыслив, Чейз направился к газетному киоску, чтобы купить себе книжку в бумажной обложке, но увидел такое количество собственных физиономий на полках с газетами, что тотчас торопливо ушел прочь.

В винном магазине продавец в первый раз за много месяцев высказался по поводу масштабов закупки: мол, по его мнению, такому человеку, как Чейз, не следует столько пить. Разве что виски предназначается для вечеринки, предположил он и спросил, не пригласил ли Чейз гостей. Чейз соврал, что пригласил. ( Стремясь обратно, в пустынное уединение своей маленькой чердачной комнаты, он прошел два квартала по направлению к дому и вдруг вспомнил, что у него теперь есть машина. Чейз вернулся к ней, смущенный тем, что кто-то мог увидеть его замешательство, и когда уселся за руль, то почувствовал себя слишком взвинченным, чтобы вести машину. Он посидел минут пятнадцать, бесцельно просматривая технический паспорт, документы на владение и временные водительские права, потом завел мотор и поехал домой.

Чейз не пошел в парк, чтобы поглядеть на девушек в обеденный перерыв, потому что боялся быть узнанным. Если бы одна из них подошла к нему и попыталась затеять разговор, он не знал бы, что делать.

Возвратившись домой, он налил себе стакан виски, бросил туда два кубика льда и помешал содержимое пальцем. Затем включил телевизор. Показывали старый фильм с участием Уоллеса Бири и Мэри Дресслер. Чейз видел его по крайней мере раз пять, но все равно стал смотреть. Чувственный сюжет, знакомые до мельчайших подробностей сцены успокаивали нервы. Он с удовольствием наблюдал, как Уоллес Бири неуклюже-романтично ухаживает за Мэри Дресслер, и эта неуклюжесть, которую он столько раз уже видел, повторенная в тех же подробностях, бальзамом проливалась на его душу.

В пять минут двенадцатого зазвонил телефон.

Он неохотно взял трубку, решительно отказался от очередного интервью и дал отбой.

В одиннадцать двадцать пять телефон зазвонил снова.

Страховой агент, с которым Ассоциация торговцев подписала годовой полис на “мустанга” от имени Чейза, хотел узнать, достаточна ли сумма страховки и не хочет ли Чейз повысить ее до номинала. Он расстроился, когда Чейз сказал, что сумма вполне достаточна.

В одиннадцать пятьдесят раздался очередной телефонный звонок. Когда Чейз взял трубку, послышался голос убийцы:

— Алло, ну как провел утро?

— Чего тебе надо? — спросил Чейз.

— Видел газеты? — Он говорил хриплым, громким шепотом.

— Одну из них.

— Замечательная обертка для твоего героизма, поток слащавой прозы, а?

— Не люблю рекламы, — сказал Чейз, надеясь снискать благосклонность этого типа, хотя прекрасно понимал, что им следует поменяться ролями.

— Ну нет, это ты только пижонишь, а самому нравится.

— Чего тебе надо? — повторил Чейз.

— Сказать, чтобы в шесть вечера ты был у телефона. Я провел все утро, исследуя твою биографию, собираюсь заняться тем же самым и днем. В шесть я сообщу тебе о том, что нашел.

Чейз спросил:

— Для чего тебе это?

— Я же не могу вынести тебе приговор, пока не узнаю, какие преступления ты совершил. — Непрерывное сипение протестующих голосовых связок прозвучало почти весело. Чейз уже и раньше замечал эту интонацию. Убийца продолжал:

— Видишь ли, я не наугад выбрал греховодников, которых наказал на Канакауэе.

— Нет?

— Нет, прежде я исследовал ситуацию. — Человек хихикнул, в результате чего его поврежденная глотка спровоцировала приступ кашля, будто у заядлого курильщика.

Снова овладев своим голосом, он сказал:

— Я ездил туда каждый вечер в течение двух недель и переписывал номера машин, а потом сопоставил их.

— Зачем? — спросил Чейз.

— Да чтобы найти самых закоренелых греховодников, которые встречаются чаще других, — ответил незнакомец. — В нашем штате за два доллара в дорожной инспекции вам сообщат фамилию владельца, стоит только назвать номер машины. Вот так я и установил личность мальчишки, и мне уже ничего не стоило узнать имя его партнерши. Она, кстати, третья девица, с которой он встречается, и не одну ее он развлекал на Канакауэе, хотя она-то, поди, думала, что у него нет других подружек. У нее тоже были связи на стороне. Я дважды следил за ней, когда она выезжала с другими парнями, и один раз отдалась своему дружку.