Джеймс Паттерсон - Игра в прятки Страница 5

Доктор Энглз подал Уиллу руку:

— Ну, идем?

Внезапно Уилл резко подался вперед и укусил эту руку так сильно, что показалась кровь.

— Черт! — воскликнул доктор Энглз, отбрасывая мальчика свободной рукой. — Ах ты, дрянь! Маленькое чудовище!

Уилл открыл рот. Передние зубы были красными от крови.

— Не хочу в Англию, — завыл он. — Хочу остаться здесь!

«Пожалуйста, папочка!

Пожалуйста, мамочка!

Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне.

Я не хотел убивать папочку. Не хотел.

Папа, пожалуйста, перестань так на меня смотреть. Пожалуйста, папочка».

Глава 6

Свои первые часы в Англии Уилл запомнил навсегда. Братья чувствовали себя так, словно перенеслись на Луну.

Тетя Элеонора встретила их в зале прибытия. Это была полная, суетливая, с напудренным добела лицом женщина, боявшаяся его, как быстро сообразил Уилл, еще больше, чем он боялся ее. Племянник невзлюбил тетю с первого взгляда.

«Она никогда меня не обидит, — решил Уилл. — Никто и никогда больше не обидит меня, особенно она».

Элеонора объяснила, что тетя Вэнни осталась дома, чтобы приготовить для мальчиков какой-то особенный обед.

«Какое-нибудь дерьмо, — подумал Уилл. — Англия — самое дерьмовое место в мире».

По пути из аэропорта Хитроу тетя Элеонора трещала без умолку, так что братья даже толком и не осмотрелись. Стоило одному из них повернуть голову к окну, как она грозила пальцем и напоминала о необходимости внимательно слушать ее. Уилл даже начал всерьез подумывать о том, чтобы откусить сей указующий перст.

— Многие из тех, кто работает в Лондоне, живут далеко от центра. Поближе к остановке метро. Мы, например, живем в Фулеме с тех самых пор, как ваша мать отправилась искать счастья в Америку. И она его нашла, не так ли, выйдя замуж за вашего отца? Ей достанутся все его деньги, а вы не получите ничего, кроме того, что она соизволит вам выделить. Мы тоже не получим ничего, хотя, видит Бог, нам от нее ничего и не надо. Только не от нее.

«Нет. От моей мамы ждать нечего».

Уилл узнал, что тетя Элеонора преподает историю в начальной школе, и это объясняло ее занудство, но от нее разило потом, и вообще, кто она такая, чтобы говорить о его матери? Палмеру новая родственница тоже не понравилась, и он, маленький притворщик, сделал вид, что спит.

Наконец такси остановилось перед трехэтажным домом из красного кирпича с крохотными окнами и шестью ступеньками, ведущими к двери.

— Вот мы и приехали, — бодро объявила тетя Элеонора, но Уиллу вспомнились высокие деревья, яркое солнце и просторы Сан-Диего, и грудь как будто сдавило.

Дома на улице, похожие на тот, у которого они остановились, теснились, едва не наползая друг на друга, а единственное попавшее на глаза дерево было кривое, мокрое от дождя и без листьев. Палмер взял один чемодан, тетя Элеонора другой, и Уиллу пришлось, пыхтя и надрываясь, тащить по ступенькам оба своих.

Они поднялись, дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина в узких черных брюках и черном свитере с высоким воротом.

Уилл глухо вскрикнул. Сердце застучало, а щеки вдруг стали горячими.

Женщина была молодая, с каштановыми волосами, спускавшимися почти до середины спины. Глаза у нее были голубые, а кожа бледная. «Мама», — подумал он.

Конечно, женщина не была его матерью.

Но тетя Вэнни, младшая сестра его матери, так сильно напоминала женщину, которая когда-то, как казалось Уиллу, очень давно, держала его на руках, говорила нежные слова, а потом исчезла. Странное чувство непонятной тревоги и необъяснимого восторга переполнило мальчика. Он не знал, чего ему хотелось больше: броситься ей на шею или с криком умчаться прочь.

— Прежде чем войти, снимите обувь, — сказала Вэнни. — Мы ведь не хотим, чтобы в доме было грязно, верно?

Дом. Англия. Его новая родина. Новая жизнь. Кошмар, который только-только начинался.

Глава 7

Легенда начала складываться рано. Ее рассказывали разные люди, но варианты отличались незначительно. «Уилл необычайно умный и очень смышленый мальчик, но при этом неисправимый лжец. Милый, очаровательный, дерзкий и отъявленный лжец! — так писал директор начальной школы Фулем-роуд весной 1970 года. — Прилагай Уилл больше усердия, его оценки были бы намного выше, но его, похоже, интересует только спорт, в котором он преуспевает, и драки с одноклассниками, в чем он является признанным чемпионом. Лично я до сих пор не уверен в том, привиты ли ему элементарные навыки общественного поведения и сознает ли он различие между реальностью и фантазией».

Различие Уилл понимал, однако всегда делал тот выбор, который казался ему предпочтительнее.

По выходным Уилл часто гулял по своему кварталу в одиночку. Однажды, когда ему было одиннадцать лет, он услышал крики, доносящиеся с расположенного в миле от дома тетушек стадиона, и, заинтригованный, отправился на разведку. Чтобы попасть на стадион, ему пришлось расстаться с отложенными за неделю карманными деньгами.

То, что он увидел там, представляло собой совершенно ошеломляющее действо, в котором участвовали двадцать два человека, разделенные на две команды, отличающиеся цветом формы, но объединенные целью. То, во что они играли, называлось в Англии футболом, а в Америке было известно как соккер. Прежде Уилл видел эту игру только по телевизору.

В школе он и сам играл в футбол, причем играл неплохо, но бегать в толпе ровесников, беспорядочно пиная мяч, показалось ему занятием скучным и небезопасным.

Там же, на стадионе, футбол открылся Уиллу с неожиданной стороны, в действиях игроков присутствовали симметрия и геометрия, координация действий атакующих и красота, сравнимая с красотой неотвратимо стремящихся к берегу океанских волн. Один игрок, ловко контролируя мяч ногой, продвигался вперед, другой бежал рядом с ним, третий, рванувшись по краю, на ходу получил мяч через второго и свернул к центру, преследуемый одним из защищающихся, который в последний момент бросился в ноги нападающему и выбил мяч одному из своих.

В следующий момент все переменилось, и волна как будто покатилась назад. Защищающиеся превратились в атакующих, атакующие в защищающихся, и происходящее на поле напомнило калейдоскоп, подаренный Уиллу отцом на пятый день рождения.

И еще шум! Каждый раз, когда мяч переходил от одной команды к другой, каждый раз, когда форвард бил по воротам или голкипер отбивал мяч в немыслимом прыжке, зрители ревели так, словно дышали одними со спортсменами легкими, а когда счет был открыт, рев взлетел до такой высоты и достиг такой мощи, что Уилл всерьез испугался за барабанные перепонки.

В ту ночь к нему во сне пришла мать, и он, замерев от ужаса, видел, как она целует мертвые глаза отца, и слышал ее презрительный смех. Губы у нее были красные, и с них капала кровь.

«Знаешь, что ты наделал, Уилл?

Это все из-за тебя».

Однажды утром, несколько дней спустя, он нашел на улице Фулема брошенную собаку. Желто-коричневой масти бродяжка стала первым приятелем Уилла в дерьмовой старой Англии.

— Пошли, пошли со мной, песик, — сказал Уилл и погладил собачку по спине. — Пошли, Лесси.

Уилл направился в муниципальный парк, и одинокое животное потянулось за ним. Уилл не знал, что его разозлило, но что-то разозлило, причем очень сильно. Вообще такое случалось с ним часто после отъезда из Калифорнии. Точнее, после того, как отец утонул в бассейне. На Уилла самоубийство отца подействовало по-настоящему сильно. Он чувствовал себя виновным в его смерти. Более того, он убедил себя в том, что и сам закончит точно так же.

Уилл опустился на траву у небольшого пруда. Песик был рядом. Его новый приятель.

Он долго смотрел на собаку, потом покачал головой:

— Ты сделал большую ошибку, что остался со мной. Без шуток. Там, где я, там и беда.

Пес тявкнул и протянул ему лапу.

В жизни Уилла было много такого, что вызывало в нем злость: отец, Палмер, тетушки. Грудь ему словно стянул тугой ремень. В голове зазвенело. Перед глазами поплыл красный туман.

Он опустил руку в холодную воду, пошарил по мелкому дну, вытащил камень размером с кулак и ударил пса по голове. Потом ударил еще раз, и тот, скуля, завалился на бок. Печальный карий глаз смотрел на Уилла. Он продолжал бить, пока животное не затихло.

Уилл не знал, зачем или почему это сделал, пес ему нравился. Зато схлынула злость. Он почувствовал себя нормально. Точнее, он вообще почти ничего не чувствовал.

И еще Уилл сделал небольшое открытие: в нем определенно была хорошая сторона, но была и плохая.

Может быть, существуют два Уилла?

Глава 8

С самого начала Уилл знал, что его ждет великое будущее, хотя и не придавал этому большого значения. А вот другие придавали.