Майкл Ридпат - Биржевой дьявол Страница 5

— Твое место снаружи, — успокоил Джейми, увидев, что я безуспешно пытаюсь уловить суть суеты в зале.

— Снаружи?

— Да. Видишь эти столы, вон там? — Он указал на пару десятков столов посреди зала, поставленных в форме квадрата. Возле одного них Рикарду беседовал с кем-то по телефону. Большинство мест было занято. — Это называется «внутри». Там сидят дилеры и трейдеры. Неплохо придумано. Мы можем свободно переговариваться друг с другом. А вот те столы, — он махнул в сторону трех рядов, из которых каждый был обращен к одной из сторон квадрата, — это и есть «снаружи». Там работают те, кому необязательно быть в гуще событий: отдел рынков капитала, исследовательский отдел, администраторы. И ты.

На моем лице, видимо, отразилось беспокойство, потому что Джейми тут же добавил:

— Не волнуйся. Пока — эту неделю — ты можешь посидеть со мной. Думаю, ты быстро сориентируешься что к чему.

Раздался двойной хлопок в ладоши.

— О'кей, companeros, собираемся. Семь-пятнадцать.

Рикарду откинулся на спинку кресла, лицом к «квадрату». В центр его быстро стекались люди. Я переводил взгляд с одного лица на другое. Все выжидающе смотрели на босса. За внешним спокойствием скрывалась собранность и готовность к боям новой рабочей недели. Большинство сотрудников составляли подтянутые и элегантные латиноамериканцы. Многие курили. Я узнал почти всех, с кем уже встречался на интервью, включая Педру, который сидел — вероятно, не без некоторого умысла — по правую руку от Рикарду. На нем был кардиган. Похоже, этот вид одежды здесь предпочитали всем остальным. Все, за исключением меня, были без пиджаков. Я потихоньку, стараясь не привлекать к себе внимания, начал стягивать свой.

— Всем доброе утро, — начал Рикарду. Он стоял очень прямо, в безукоризненно выглаженной рубашке в синюю полоску. Я разглядел инициалы RMR, вышитые на кармашке. — Надеюсь, все хорошо отдохнули за выходные. Давайте начнем с того, что поприветствуем нового сотрудника нашей команды. Ник Эллиот.

Все повернулись в мою сторону. К счастью, за секунду до этого мне удалось, наконец, освободиться от своего пиджака. Я натянуто улыбнулся.

— Привет.

Меня окружали улыбающиеся лица, отовсюду раздавались голоса: «Рады видеть тебя на борту». Дружелюбие било через край.

— Ник говорит по-русски, разбирается в экономике, и я уверен, что он станет достойным членом нашей группы, — продолжал Рикарду. — Прежде он никогда не работал в сфере финансов, а потому не набрался никаких дурных привычек. Я хочу, чтобы мы все показали ему, как делаются дела в Dekker. Итак, Педру, что творится на планете?

Педру Хаттори с места разразился непонятным для меня потоком слов, в котором мелькали облигации Брейди, евро, кредитные выжимания, аргентинские дисконтные облигации, авансирование льгот и тому подобные премудрости. Я пытался следить за ходом его мысли, но быстро сдался. Потом американец по имени Харви сообщил о текущей политике Федерального резерва США в отношении процентной ставки. Это была более знакомая территория, но я снова поплыл, когда он начал рассуждать о WI и пятилетних облигациях. Шарлотта Бакстер, глава отдела исследований, высокая американка лет тридцати с длинными каштановыми волосами, была следующей. Она произвела на меня приятное впечатление еще во время интервью. Сейчас она говорила о вероятности переговоров между правительством Венесуэлы и Международным валютным фондом, а также о том, какие последствия эти переговоры будут иметь. Хоть я и не слишком разбирался в данном предмете, но сообразил, что информация была достаточно серьезной. Джейми аккуратно помечал что-то в блокноте.

Рикарду встал и теперь подходил по очереди к каждому из присутствующих. Люди делились всем: слухами, проверенной информацией, впечатлениями, догадками. Каждый говорил кратко и четко. И с безусловным знанием дела. Никто не пытался заработать очки, привлечь к себе внимание — наверное, потому, что это здесь не слишком приветствовалось. Но все внимательно следили за его реакцией, а каждое брошенное слово одобрения ловилось на лету.

— Изабель? Как продвигается дело с favela?

Стройная брюнетка лет тридцати, прислонившись к столу, неторопливо потягивала кофе из пластикового стаканчика.

— Трудно сказать, Рик. Мой человек в жилищном отделе обеими руками за. Думаю, его босс тоже. Но кто знает, чего хочет босс его босса?

У нее был низкий хрипловатый голос и неторопливая речь. Прекрасное владение английским — и едва заметный акцент. Бразильский, как я догадался чуть позднее.

— Ты сможешь это уладить?

— Я carioca. Рио мой дом. Конечно, улажу. — Уголки ее губ приподнялись. — Не знаю, правда, в этом ли столетии.

Рикарду улыбнулся.

— Уверен, ты справишься, Изабель. Но если я понадоблюсь, то с удовольствием слетаю туда вместе с тобой. Я мог бы поговорить с Освальду Боччи. Пусть опубликует пару-тройку статей. Упомянет, что это прекрасный шанс для Рио сделать наконец что-то с фавелами. Освальду наш должник — за ту работу, которую мы провернули для него в прошлом году.

— Местная пресса настроена вполне доброжелательно, — Изабель откинула со лба темную прядку волос. — Но пока я не хотела бы подключать Освальду. Разве что станет совсем уж туго. Я лечу туда в среду вечером. Надеюсь, все уладится. Ну а если нет, ты ему позвонишь.

— Что ж, желаю удачи, — сказал Рикарду. — Думаю, в будущем мы сможем применить ту же модель и к другим городам.

— Конечно. Мы могли бы использовать ее где угодно. В Бразилии — наверняка. Как только мы заключим контракт с Рио, я собираюсь на переговоры в Сан-Паулу и Сальвадор. Но сама структура должна сработать в любом месте Латинской Америки, где люди живут в трущобах. А это значит — повсюду. Для каждого контракта нам необходима поддержка Всемирного фонда развития, но, по-моему, они считают, что это разумное расходование средств.

— А для Ромфорда ваша схема сгодится? — Это был Мигел, высокий аргентинец аристократического вида.

— Эй, приятель, оставь Ромфорд в покое! — возмутился короткостриженый здоровяк англичанин с пестрым галстуком. Я вспомнил его имя: Дейв.

— Пожалуй, ты прав. Ему уже ничем не поможешь.

— Спасибо за идею, Мигел, — кивнул Рикарду. — Кстати, ты был бы наилучшей кандидатурой для работы в нашем представительском офисе в Эссексе. Но если серьезно, коллеги, то Рио — наш флагманский контракт. Как только мы его подпишем, всем остальным нужно будет сразу же бросаться на поиски аналогичных сделок. Карлус?

Я не вслушивался в страстное повествование Карлуса о возможном контракте с Соединенными Штатами Мексики, потому что не сводил глаз с Изабель. Нос чуть длинноват, рот чуточку широк. Одежда обычная, неброская: короткая голубая юбка, кремовая блузка, черные туфли. И волосы, рассыпавшиеся по сторонам и постоянно падавшие на лицо. Но в ней ощущалось что-то очень женственное, очень привлекательное. Может быть, все дело было в голосе — а, может, в том, как она держалась. Или в ее глазах — огромных, темно-карих, ясных и наполовину скрытых длинными ресницами. Внезапно глаза эти стрельнули в мою сторону, поймав мой оценивающий взгляд. Уголки ее рта снова дернулись вверх, а я поспешно обратил взор на Карлуса.

— Тебе все было понятно? — спросил Джейми, когда летучка закончилась.

— Кое-что — да, но вопросы все-таки есть. Придется многому учиться.

— В том числе смотреть на Изабель и следить, чтобы челюсть при этом не отвалилась.

— Что, так заметно?

— Не переживай. Мы все через это прошли. Привыкнешь.

— Но в ней действительно что-то есть. Не могу понять, что…

— Сексуальна она чертовски, вот что. Только советую держаться подальше. Она может укусить, и крепко.

— Серьезно? А мне она показалась вполне дружелюбной.

— Вот и смотри издалека. И не трогай. А еще лучше — не смотри. Уж поверь мне на слово.

Я пожал плечами и сел за стол Джейми. Я еще никогда не видел трейдерских столов, а здесь, в Dekker, все они были оснащены по последнему слову техники. Пять мониторов, передававших новости, цены и анализ в виде десятков разноцветных кривых. У Джейми, похоже, была какая-то нездоровая тяга к розовому. Деловой пейзаж дополнял телефон на тридцать линий, вентилятор, испанско-английский словарь, двухтомный «Альманах банкира» и маленький серебряный мячик для регби — сувенир в память о турнире «семерок» в Аргентине. Картину обрамлял коллаж из желтых стикеров, о груде бумаг говорить, понятно, излишне.

— Ну хорошо, начнем с азов. — Джейми показал мне, как выводить на экран новости регби поверх информационной службы Bloomberg. — На этой половине квадрата, — он обвел пространство рукой, — комиссионеры. Наша работа — говорить с клиентами, давать им нужную информацию, выяснять, чего они хотят, и, конечно, покупать и продавать облигации. А эти люди — он повернулся ко второй половине квадрата, — трейдеры. Маркетмейкеры, через которых проходят сотни самых разных облигаций. Когда клиент хочет купить или продать что-нибудь, мы запрашиваем цену у трейдера. Он дает нам предлагаемую цену — бид и цену продавца — офер. Мы передаем информацию клиенту, который либо продает по цене бида, либо покупает по цене офера. Теоретически спред, то есть разница между бидом и офером, приносит прибыль нам.