Айзек Адамсон - Разборки в Токио Страница 5

Но, по слухам, лав-отель «Ётаё» – совсем особый коленкор.

Я прочистил горло и запел в телефон:

Как Фудзи в белом тумане вздымается «Ётаё»Великолепную технологию с надеждой сочетаяВ трудах наш пот мешается со смазкой.Сердца гулко бьются от счастьяИ гордости за Ётаё.Ётаё! Ётаё! Ётаё!Японских автомобилей Император,Великий, Могущественный и Экономичный!

Вдруг послышалось электрическое гудение. Я поднял взгляд и увидел, как ряд кустов погружается в землю. За ними открылся вход в подземный гараж. Я повесил трубку, дал знак Синто Хирохито подъезжать и на ходу впрыгнул в автомобиль.

– Глазам своим не верю, какой бред собачий, – потрясенно прошептал Хиро Бхуто.

Лав-отель «Ётаё» было одним из тех мест, о котором знали все, но большинство считало просто культурным мифом – вроде тайной комнаты для отдыха важных персон в Волшебном замке Диснейленда или опечатанного стального сейфа, где хранится секретная формула «Кока-Колы». Скорее развлекательный комплекс, чем лав-отель в обычном смысле слова, он создавался для того, чтобы начальство компании «Ётаё» могло осуществлять свои фантазии, не боясь попасться на глаза жадному до сенсаций, но не вхожему в круг избранных журналисту из какого-нибудь еженедельника. Здесь была суверенная зона, где разрешены самые отвратительные пороки, а единственный грех – нарушение строгого кодекса секретности.

Мы припарковались на стоянке – наша машина оказалась единственным автомобилем не марки «Ётаё» на парковке, – и направились к лифту. Двери автоматически открылись, и мы вошли. Как только двери сомкнулись, над ними ожил большой монитор.

– Добро пожаловать, – обратилась к нам видеохозяйка на английском, – во Дворец Бесчисленных Фантастических Встреч.

В плотно облегающем серебристом трико она стояла перед водопадом насыщенного голубого цвета. Желтые волосы торчали во все стороны, и видеохозяйка походила на одуванчик, завернутый в фольгу.

– Мы создали такую обстановку во Дворце, – продолжала она по-английски с японскими субтитрами, – которая позволит вам выбрать все, что только ваша душа пожелает. – Я заметил, как Хиро Бхуто и Синто Хирохито друг другу ухмыляются. Мадам продолжала: – На этаже номер пять вы вернетесь в старые феодальные времена, где сможете опробовать самурайский меч на изысканных и крайне расположенных к вам леди.

Интересно, кто эту речь писал. Судя по субтитрам, на японском она была ничуть не лучше.

– На четвертом этаже вы посетите Дикий Запад, где сможете развлечься с девочками-пастушками в широкополых ковбойских шляпах и с обжигающе сексуальными шестизарядными кольтами.

На экране крашеная тайская блондинка, голая, если не считать дешевой ковбойской шляпы, с важным видом расхаживала по фальшивому салуну и зазывно облизывала ствол пластмассового кольта. Видимо, в Токио на этой неделе Дикий Запад опять в моде.

– На третьем этаже вы окажетесь в Гран-замке французского декаданса. Пышные напомаженные дамы в париках раздразнят вас многочисленными слоями вычурных куртизанских нарядов.

Пышные дамы извивались на огромной круглой кровати, застеленной блестящим золотистым покрывалом. Должен признать, интерьер Версальского дворца сымитирован неплохо – за исключением семи видеокамер и мониторов «Хитачи», «расположенных так, чтобы демонстрировать удовольствия под всевозможными углами».

– На этаже номер два вы полетите к луне на Лунную Секскападу. Наша технология имитации космической гравитации обеспечит вам полет к звездам в обществе сексуальных астронавток с неземным аппетитом. Спусти на орбите!

Вроде любопытно – пока не показали, что имитатор нулевого притяжения представляет собой всего лишь громоздкую сбрую и амортизатор, прикрепленный к потолку. Женщина на экране была голой за исключением огромного дутого космического шлема. Выглядела она как порнографический автомат для продажи жвачки.

– А на этаже номер один вместе со мной и другими Киберлисичками в Стране Ультра Завтра, испытайте удовольствия будущего прямо здесь и сейчас.

Киберлисички выделывали робото-эротические танцевальные па на залитой туманом сцене, освещаемой многоцветными лазерами и стробоскопами. Удовольствия завтра тянули разве что на восьмидесятые.

Я понял: мы наткнулись на миниатюрный ЭПКОТ-центр[10] категории X. Но надо признать, что здесь развлекаловки и фантазии больше, чем на парковке изношенных трейлеров на задворках Лас-Вегаса. Я повернулся к своим спутникам:

– Что выберем? – Они посмотрели друг на друга, затем повернулись ко мне. Слово взял Хирохито:

– То, что больше всего нравится вам, Тяка-сама.

– Твоя вежливость очень трогательна, но моя соображаловка сегодня что-то плохо работает. Так что решайте сами. – Они снова переглянулись. Видимо, выразителем взглядов был назначен Хирохито:

– Мы бы желали посетить Дикий Запад.

Им, кажется, очень хотелось, чтобы я одобрил их выбор. Такая любезность с их стороны – попытка проявить интерес к культуре моей страны. Пояснять им, что голые платиновые блондинки из Юго-Восточной Азии в ковбойских шляпах имеют такое же отношение к моей культуре, что и «Парень-каратист»[11] – к японской, было бы просто оскорбительно. Так что я мило улыбнулся и нажал кнопку четвертого этажа.

Двери открылись под тему из «Беверли Хиллбиллиз». Не совсем «Дом на просторах»,[12] но, по крайней мере, звучало банджо. Некоторые японцы считают банджо весьма загадочным и экзотичным инструментом. Я и не пытался объяснять, что многие американцы отождествляют банджо с беззубым деградирующим выродком.

– Всем привет, – промурлыкала видеохозяйка с экрана. Бестолковая широкополая ковбойская шляпа, рот растянут в улыбке. – Прошу сообщить, сколько вас будет сегодня у нас оттягиваться. Пока!

Я нажал на сенсорном экране цифру три. Из прорези под видеоконсолью выскользнули ключ и девять презервативов в упаковке с логотипом компании «Ётаё».

– Ковбойский прикид вы найдете в комнате двадцать три. Отрывайтесь, ребятки, на полную катушку! – Она хлестнула кнутом, и экран погас.

Мы прошли по коридору до комнаты 23. Типичный гостиничный номер, но с интерьером под Дикий Запад. Над дверью подкова. На стенах несколько удручающих картин на ковбойские темы. В углу приткнулась античная плевательница, обои – под обшитую досками хибару. На них даже имелось ложное окно с видом на просторы, совсем как в фильме Джона Форда.

Ковбойский «прикид» аккуратно висел во встроенном шкафу. Кожаные наштанники, сапоги, шейные платки, шляпы. Даже маски в стиле Одинокого Рейнджера для сохранения инкогнито. Наличествовал реквизит: кнуты, железные тавро, лассо и шпоры с безопасными резиновыми колпачками. У меня зародилось подозрение, что ковбои были толпой извращенцев.

Даже со всеми этими игрушками воодушевиться мне было трудно. В номере меня больше всего интересовала кровать: за последние двадцать шесть часов я вообще не спал. Джетлаг напоминал о себе: и захочешь – не забудешь. Все перетекало в какую-то сюрреалистическую плоскость; может, оно и к лучшему. Это защитит меня от затаившейся суровой действительности.

Окончательная безусловность смерти Сато, очевидно, дойдет до меня лишь через несколько дней – внезапно огорошит, когда я буду идти по улице или бриться перед зеркалом. И тогда станет больно.

Связи я пока не видел, но время смерти Сато наводило на мысль, что трагедия как-то касается меня. В конце концов, я говорил с ним всего за пару часов до того, как его дом охватило пламя. Затем в баре появилась гейша, потом гангстеры. Многовато совпадений для одного дня.

Я снова посмотрел на кровать. Усталость нарастала, но я не мог позволить себе тратить время на сон. Самурайский стратег семнадцатого века Миямото Мусаси как-то написал: «Да не повлияет ум ваш на тело, а тело ваше – на ум». Хороший совет, но иногда я задавался вопросом, как он их различал.

Я натянул ковбойское снаряжение, повязал шейный платок, надел маску Одинокого Рейнджера и надвинул на глаза огромную ковбойскую шляпу. Билли Чака, ковбой-параноик.

А вот на Хиро Бхуто наряд сидел как влитой. Я бы его с удовольствием сфотографировал, но здесь разрешались только видеокамеры внутреннего наблюдения.

– Боже, Хиро, – сказал я. – Ты вылитый Джон Уэйн. Видела бы тебя сейчас жена. – Он широко улыбнулся. Упоминание о его жене в этом блестящем борделе его явно не задело.

У Синто Хирохито были трудности. Он никак не мог сообразить, как справиться с галстуком «боло», а кобуру надел задом наперед. Я не знал, как все это поправить, чтобы его не обидеть, но и не хотел, чтобы он оказался в неловком положении.

– Эй, Синто, – поманил я. – Помоги мне с кобурой, а?

Он попытался, хотя явно не был чемпионом мира по моторике. В итоге я все сделал сам. Но, как я и надеялся, он наконец понял, что нацепил кобуру неправильно и перевернул ее. Я надел ему галстук «боло». Он так и не удосужился снять свои шоферские белые перчатки, но, как ни странно, к его наряду они шли.