Джон Гришэм - Последний присяжный Страница 5

От запаха виски и пота ее тошнило, но она была слишком напугана, чтобы попытаться скинуть негодяя. Это могло его разозлить и заставить схватиться за нож. Немного придя в себя после первых минут неописуемого ужаса, Рода начала думать. Не шуметь. Чтобы дети не проснулись. Пустит ли он в ход нож, когда все будет кончено?

Его движения становились быстрее, бормотание — громче.

— Тише, детка, — не переставая сипел он, — а то познакомишься с ножиком.

Железная кровать скрипела (с непривычки, отметил он про себя) слишком громко, но ему было все равно.

Скрежет разбудил Майкла, Майкл разбудил Терезу. Дети выскользнули из своей комнаты и, крадучись, пошли по темному коридору — посмотреть, что происходит. Майкл открыл дверь спальни, увидел странного мужчину, навалившегося на его мать, и позвал: «Мама!» Мужчина на секунду замер и резко повернул голову.

Звук детского голоса ужаснул Роду, она рванулась, выкинула вперед руки и стала царапать и молотить насильника наугад. Один удар маленького кулачка пришелся ему в левый глаз и оказался болезненным настолько, что мужчина упал навзничь. Воспользовавшись моментом, Рода сорвала повязку с глаз, одновременно отталкивая его обеими ногами. Он влепил ей пощечину и попытался опять пригвоздить к кровати.

— Дэнни Пэджит! — воскликнула она, впиваясь в него ногтями. Он снова ударил ее по лицу.

— Мама! — закричал Майкл.

— Бегите, дети! — сдавленным от боли голосом выдавила Рода.

— Заткнись! — завопил Пэджит.

— Бегите! — на сей раз громко крикнула Рода. Малыши начали пятиться, потом повернулись и стремглав бросились по коридору в кухню, а оттуда — на улицу, подальше от опасности.

В ту долю секунды, когда женщина выкрикнула его имя, Пэджит понял, что есть только один способ заставить ее молчать. Замахнувшись, он дважды всадил в нее нож, потом скатился с кровати и быстро подобрал одежду.

Засидевшиеся у телевизора мистер и миссис Диси смотрели какую-то передачу из Мемфиса, когда на улице раздались и стали стремительно приближаться крики Майкла. Мистер Диси выскочил на крыльцо и увидел мальчика. Пижамка была мокрой от пота и росы, а зубы стучали так, что тот не мог сказать ничего членораздельного, только повторял без конца:

— Он обижает мою мамочку! Он обижает мою мамочку!

В темноте, разделявшей их дома, мистер Диси различил и бегущую вслед за братом Терезу. Впрочем, «бежала» она почти на месте, словно хотела одновременно и оказаться в доме соседей, и не удаляться от своего. Когда миссис Диси наконец подобрала ее возле гаража, девочка сосала палец и была не в состоянии говорить.

Бросившись в гостиную, мистер Диси схватил два ружья — одно для себя, другое для жены. Дети сидели на кухне, парализованные страхом.

— Он обижает мою мамочку! — механически твердил Майкл. Миссис Диси, обняв, утешала его, заверяя, что все будет хорошо. Муж положил ружье на стол перед ней.

— Оставайся здесь! — И выскочил на улицу.

Далеко бежать ему не пришлось. Прежде чем рухнуть в мокрую траву, Рода почти доковыляла до их дома. Она была полностью обнажена и сплошь покрыта кровью от шеи и ниже. Мистер Диси поднял ее на руки, отнес к себе на террасу, после чего крикнул жене, чтобы она увела детей в глубину дома и заперла их в спальне, — нельзя было допустить, чтобы малыши увидели мать в таком состоянии.

Когда он укладывал ее на качалку, Рода прошептала:

— Дэнни Пэджит. Это был Дэнни Пэджит.

Мистер Диси укрыл ее пледом и вызвал «скорую».

Пэджит гнал свой пикап по середине дороги со скоростью девяносто миль в час. Он был все еще пьян и чертовски напуган, хотя не хотел себе в этом признаться. Через десять минут он будет дома, в безопасности своего родового маленького королевства, известного под названием «остров Пэджитов».

Паршивая мелкота! Все испортили. Ладно, нужно будет обдумать это завтра. Он сделал большой глоток «Джека Дэниелса» из очередной бутылки и почувствовал себя лучше.

Кто это был — то ли кролик, то ли маленькая собака, то ли какой-то грызун, — он так и не понял, но, когда животное выскочило из-за насыпи на обочине, не сумел правильно среагировать и слишком резко нажал педаль тормоза. Не потому, что пытался спасти жизнь зверюшки, отнюдь, он обожал подобные убийства на дороге, — просто сработал инстинкт. Задние колеса заклинило, машину повело. Дэнни не успел осознать всю опасность ситуации, крутанул руль не в ту сторону, пикап ткнулся в насыпь и завертелся, как ударившийся в ограждение гоночный карт на скоростной трассе, потом сорвался в кювет, два раза перевернулся и, наконец, врезался в сосну. Будь Дэнни трезвее, ему бы не выжить, но пьяным везет.

Он выбрался из машины через разбитое окно и долго стоял, припав грудью к капоту, — считал ушибы и царапины, прикидывал свои шансы. Одна нога, как оказалось, не двигалась, и, выкарабкавшись на дорогу, он понял, что далеко ему не уйти. Впрочем, и необходимости не было.

Прежде чем он успел что-то сообразить, его ослепила синяя мигалка полицейской машины, и вышедший из нее помощник шерифа стал осматривать место аварии, освещая его длинным черным фонарем. А по дороге уже приближались другие машины с проблесковыми маячками.

Помощник шерифа увидел кровь, уловил запах виски и потянулся за наручниками.

Глава 3

Большая Коричневая река берет свое начало где-то к югу от Теннесси и на протяжении тридцати миль течет через центральную часть округа Тайлер, штат Миссисипи, прямо, как искусственно вырытый канал. За две мили до границы с округом Форд она начинает петлять, а в том месте, где вступает на территорию округа, уже напоминает испуганную змею, отчаянно извивающуюся и неизвестно куда стремящуюся. Вода в реке густая и тяжелая от ила, течение медленное, и часто встречаются мели. Красотой Большая Коричневая не отличается. Песок и галька, покрывающие ее изрезанные берега, завалены всякими отбросами. Сотни болот и ручьев неиссякаемо питают неторопливо текущие воды реки.

Ее путешествие через округ Форд весьма кратко. В северо-восточной его части Большая Коричневая образует широкий круг, опоясывающий участок земли в две тысячи акров, и устремляется обратно, в сторону Теннесси. Круг почти замкнутый, так что земля внутри его, в сущности, представляет собой остров. Только в последний момент Большая Коричневая отклоняется, оставляя узкий перешеек, соединяющий остров с «материком».

Этот участок земли — низинной, заболоченной, поросшей соснами, эвкалиптами, вязами, дубами и покрытой мириадами ручейков, трясин и мелких озерцов, иные из которых связаны друг с другом, — и назывался «островом Пэджитов». Почва здесь плодородная, но никто никогда не потрудился осушить и расчистить сколько-нибудь значительную ее площадь. На острове ничего не выращивали, кроме строевого леса и — в изобилии — пшеницы: для нелегального производства виски. А еще марихуаны, но это более поздняя история.

По узкой полоске земли между встречными потоками Большой Коричневой пролегала асфальтовая дорога, которая постоянно находилась под наблюдением. Она была построена давным-давно на средства округа, но мало кто из налогоплательщиков рисковал ею пользоваться.

Остров целиком находился во власти Пэджитов еще со времен восстановления Юга, когда Рудольф Пэджит, торговец коврами, приехал сюда с Севера, однако немного запоздал: лучшие земли были уже разобраны. Он долго искал, не нашел ничего привлекательного, а потом каким-то образом наткнулся на кишащий змеями остров. На карте тот выглядел многообещающе. Рудольф сколотил шайку из недавно освобожденных рабов, которые, орудуя мачете, а если требовалось, и ружьями, проложили ему путь на остров. Никто другой на него не посягал.

Рудольф женился на местной шлюхе и занялся лесозаготовками. Поскольку спрос на строевой лес после Гражданской войны был велик, дела у него пошли превосходно. Шлюха оказалась весьма плодовита, и вскоре по острову носилась ватага маленьких Пэджитов. Один из пригретых Рудольфом бывших рабов оказался мастером самогоноварения, и Рудольф стал единственным, наверное, фермером, который не только не торговал зерном, но и не использовал его в собственном хозяйстве. Вместо этого он производил напиток, который вскоре приобрел известность как лучшее в этих краях виски.

Тридцать лет, вплоть до своей смерти в 1902 году от цирроза, Рудольф занимался изготовлением «паленого» виски. К тому времени клан Пэджитов, заселивший уже весь остров, процветал благодаря лесопилкам и незаконной торговле виски. По острову были разбросаны с полдюжины винокурен. Хорошо замаскированные и охраняемые, они работали на промышленном оборудовании.

Виски Пэджитов славилось повсюду, хотя, как нетрудно догадаться, к публичной известности его производители не стремились. Они были очень скрытны и преданы клану, тщательно охраняли тайну частной жизни и смертельно боялись, чтобы кто-то извне не проник, не дай Бог, в их маленькое королевство и не посягнул на их очень существенные доходы. Называли они себя лесорубами, и все прекрасно знали, что они действительно производят — весьма успешно — пиломатериалы. Здание «Деревообрабатывающей компании Пэджитов» высилось вблизи главного шоссе у реки. Семья старательно пестовала легенду о себе как о законопослушных налогоплательщиках, чьи дети посещают бесплатную школу.