Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства Страница 50

Тут можно читать бесплатно Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства. Жанр: Детективы и Триллеры / Триллер, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства

Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства» бесплатно полную версию:
В книгу Леонида Влодавца — широко известного автора детективного жанра вошли два остросюжетных криминально-психологических романа. В первом романе рассказывается о невероятных событиях, произошедших с главным героем Лехой Коровиным, попадающим в непредсказуемые ситуации. Череда преступлений, вольно или невольно связанных с героем второго романа, необычная динамика происходящего — все это заставит читателей дочитать эту книгу до конца.

Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства читать онлайн бесплатно

Леонид Влодавец - Простреленный паспорт. Триптих С.Н.П., или история одного самоубийства - читать книгу онлайн бесплатно, автор Леонид Влодавец

— Закурить не будет? — спросила фигура знакомым и незнакомым голосом.

— Шурик? — проверяя себя, уточнил Серега.

— Ну Шурик…

Верзила встал. Куртка с поднятым капюшоном делала его похожим на монаха. Судя по голосу, он был трезв, а может, протрезвел на дожде.

Серега выдал ему папиросу, но приглядывался, не последует ли вслед за этим какое-нибудь резкое движение. Странно, но Шурик никакой агрессивности не проявлял.

— Отпустили? — спросил Серега с надлежащей осторожностью.

— Отпустили… — с каким-то сожалением ответил Шурик. — Гоша этот, старичок, Богу душу отдал, а решили, что я пришиб… Чудаки, ей Богу!

— Ты чего здесь сидишь? Идти некуда?

— У меня билет куплен на 00.30. На вокзале сидеть — тоска. А в городе у меня никого нет. Приезжал к дружку, у меня в роте взводным был… Там… — Шурик махнул рукой в неопределенном направлении. — Там — все ничего, ни одной дырки, а здесь, представляешь, сестра двоюродная убила…

— Пошли ко мне? — предложил Серега.

— Неудобно, — потупился Шурик, — я у тебя там с дури нашумел…

— Неудобно штаны через голову надевать… пошли! Стопарь налью, согреешься.

— Только этого не надо. Я теперь держаться буду.

— Ну чаю попьем.

— Ладно, пошли…

Дома у Сереги хозяйничала Люська. Она притащила из дома халат и шлепанцы, повязала фартук и орудовала за газовой плитой. В коридоре на веревке сушились носки, трусы, майки и рубахи, а чуть дальше, у кухни, тарахтела стиральная «Эврика». Конечно, появления вместе с Серегой Шурика она не ждала… У Люськи шары вылезли на лоб, а на лице появилось нечто вроде паники.

— Знакомься, — сказал Серега без смущения, — это моя жена Люся.

— Александр, — напротив, очень смущенно пробормотал Шурик, — я тут прошлый раз того… Извините, ладно?

От водки Шурик еще раз отказался. Поблагодарил он вяло, но чай пил кружку за кружкой.

— Из-за этих ментов, — говорил он с обидой, — я на похороны не попал и даже на поминки не успел… На девять дней я уж не останусь… Делать надо что-то, а то сдохну.

— А ты работаешь где?

— Этот год во Владике… Во Владивостоке. В порту, потом на путине… А сейчас нигде. Завербуюсь куда-нибудь. На БАМ, наверное. Хотя там, говорят, дела хреновые, работать не дают… там увидим.

— А ты правда на БАМе был?

— Во, и ты не веришь! — усмехнулся Шурик. — А где уж милиции поверить! Почти трое суток держали. Спасибо прокурору, что не нашел оснований…

Люська конфузливо отвернулась. Видимо, она не забыла о том, что сообщила участковому.

— Сколько же тебе лет?

— Много уже, почти тридцать. В семьдесят седьмом школу окончил и сразу безо всякой путевка — на БАМ. Парень был уже тогда ничего, здоровый. Бригада, правда, рвачей попалась, деньги горазды выбивать, а дела немного. Я повыступал — побили. Даже больно. Бригадир говорит: «Ну что, по уму будешь жить или по совести?» Я морду утираю и говорю: «По совести». А он: «Люблю упрямых! Только вот что, друг: напишу я тебе справку, дам грамоту — и езжай отсюда. Иди в институт, учись. Потом про трудовой героизм книжки писать будешь. А нам, понимаешь, бабки нужны. Хорошие! Останешься — твое дело. Только у нас работа опасная. Бревно может и комлем зашибить…» Сперва думал: упрусь, а потом подумал еще и плюнул. Взял все эти бумажки и грамоту, поехал. Хотел в Москву, я ведь оттуда, с Пресни. У меня мать там сейчас. Стыдно было. Мне ведь мои же ребята со школы так и предсказывали, как вышло… Не доехал домой, сошел в Ярославле. На ЯМЗе оказался, дизели собирал. Там и в военкомате стоял на учете. В весенний призыв меня вызывают, и говорят: «Есть разнарядка на рязанское училище ВДВ». Пошел и не жалею. Так меня подрихтовали — во! Пока учился — пошел Афган. Ну, само собой, добровольно просился. После выпуска — туда. Не сразу, но туда. Там все нормально было, не покусали. В восемьдесят четвертом вернулся капитаном — в Шауляй отправили. Батальоном командовал. Думал в академию — должность подполковничья, расти можно. В Шяуляе с девушкой познакомился, местной. Хорошая, добрая такая, Дануте звали. Вроде и родители у нее ничего показались. Даже не ругались, если я на ночь оставался. Предложил расписаться — тоже не против! «Только, — говорят, — надо в костеле обвенчаться…» Ну, я сперва отказывался: дескать, поймите правильно, я же офицер, партийный! Они ни в какую. Данутка плачет. «Неужели ради меня на такой пустяк не пойдешь, а еще говоришь, что любишь!» Я и решил: хрен с ним! Думаю, чего там, сейчас вроде так особо не смотрят. Как-никак, уже перестройка началась. Может, и действительно ничего бы не было. Только один чудила, мы в общаге вместе жили, на «мальчишнике» начал выступать. Ну я и вмазал. Одни за меня, другие — за него… Понеслась! Разняли, а потом на губу. Начкар попался — сука. Я ему говорю: «У меня же свадьба завтра!» Все равно держал. Ребята бегали, суетились, а начальства такого не нашли, чтоб меня отпустить могло. Все отдыхали, суббота была. После ПХД черта лысого разберешься где кто. Только в понедельник выпустили с этой треклятой гарнизонки. Пошел к Дануте, а там — ужас! То ли вешалась, то ли травилась — не знаю. Обошлось, кажется, но меня и видеть больше не захотела… Вот так. А мне еще и по службе влетело. Суд чести был — постановили перевести в другую часть. Перевели. А там невезуха — пацан разбился. Из моей роты. Не проверил укладку — получай. Было четыре звездочки — стало три. Неделя прошла — сам долбанулся. Двойной перелом голени. Вроде срослось, но что-то плохо. К тому же сотрясение… Комиссовали. К матери поехал. Радовалась! «Вот, говорит, побегал, побегал, а все равно вернулся. А деньги, что ты посылал, — все целы. На книжечке лежат!» Тыщ пять, наверное. Права есть, даже на грузовик. Пошел в автохозяйство, панели возил. Потом — на Чернобыль напросился. Самосвал мой там же в землю зарыли — не отмывался. А я ничего, вроде пока тьфу-тьфу… Еще год в Москве работал — скучно стало. Особенно от кооповцев этих, дуканщиков — терпеть не могу! И от шушеры с плакатами… Вон, дядя Гоша их сразу рассек, недаром в Чехословакии был? Тихая контрреволюция — точно. Только она до поры тихая, а дай ей власть да чем стрелять — такое пойдет! Они ж нас на столбах вешать будут! Прошлой зимой в Армению слетал. Ну, тут вообще жить не захотелось… Мародерничают, русских ругают, кричат: «Вы нас отсюда в Сибирь вывезете, а сами здесь жить будете!» Чудаки, ей-Богу! Бардак! Толпа стоит и смотрит, как солдаты по камешку дом растаскивают, в смысле обломки. Народ вроде не дурной, а во все верит. Даже в такую чушь, будто мы под Армению бомбу подложили, чтобы они от Карабаха отступились… Месяца я там не выдержал, вернулся. Рассчитался на автобазе — и на х… Остен. А потом нашел адресок дружка, Толика… Решил после путины к нему… Приехал вот… Он в морге. С горя хлебнул у них, потом дядю Гошу встретил…

— Гоша тоже еще не старый был, — сказал Серега. — Одноклассник мой.

— Да… — вздохнул Шурик. — А я думал — ему за пятьдесят. Папашей звал… Но он, правда, мне как папаша… Своего отца у меня не было, сбежал, не расписавшись. Как начал говорить, что он во все, что сейчас ругают, верит, — так мне лучше стало. А то ведь говорят уже — Афган профукали, за видюшниками японскими ездили… Или того хуже, как один Гаврила, убийцами обзывают… Ну дал я ему немного, так ведь не докажешь! Или про Чернобыль — дескать, вот, ни хрена там не сделали, зараза все равно летает, закрыть все к ядреной маме! А ведь станцию-то, если по уму рассудить, — сами взорвали! Завели в разнос, а остановить не сумели. Вот как бы и вообще…

Шурик поглядел так, что Серега аж екнул селезенкой: настолько отразился в глазах страх.

— Я, знаешь, — выдавил Шурик, — неспроста из Армении удрал. Я там иной раз увижу что-то и не пойму: в Союзе я или в Афгане? Оттуда-то мы ушли, а он — за нами. Горы, камни, зеленка, БМП на дорогах… Будто мы его в чемоданы или РД положили и с собой привезли…

Серега догадался, что РД — это «ранец десантный», или «рюкзак десантника», но, конечно, не это запало ему в голову.

— Может, я чего-то не понимаю? — спросил Шурик. — От всего голова кругом… Иногда даже хочется, чтоб, уж не тянули, начали… Там уж можно будет по-другому говорить! А так… Нет хуже: ждать и догонять.

Помолчали.

— А Гошу сегодня увезли в область, — сказала Люська, шмыгнув носом, — в мединститут. Санитар с морга сегодня за пивом стоял…

— Эх, Гоша-Гоша! — тряхнул головой Шурик. — Я вот когда узнал, что они хотят на меня его повесить, чуть не сбрендил. Не знаю, что и удержало, а то бы я Зыкову этому… Тогда бы уж наверняка посадили.

Люська тихонько удалилась, как бы случайно.

— Ведь действительно, помню, что я его пару раз головой об забор тюкнул. Сам сказал, сознался, а потом думаю: выходит, я его убил? Ух, страшно стало… И так уж всего на совести, а тут еще… Хорошо, милиция ремень отобрала, а то б удавится. Особенно вот этой, прошлой ночью. Секунды не поспал, думал: судить будут — сам себе расстрел попрошу. А днем выводят к Зыкову, он мне вручает все — деньги, документы — и говорит: «Приносим извинения, прокурором ваше дело рассмотрено, оснований для ареста нет, факта уголовного преступления, предусмотренного статьей 102 и еще какой-то, не усмотрено». Рассмотрено, предусмотрено, усмотрено… А я уж себя в убийцы записал, суки! Вроде бы, оказывается, вскрытие показало, что кровоизлияние произошло не от удара об забор, а обо что-то каменное… В общем, черт их разберет, отпустили, и ладно… Только вот теперь по смерть маяться буду — не я ли его все-таки?!

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.